Изгнанница. Искра Императора (СИ) - Лита Ксения - Страница 44

И вроде бы все было хорошо, но мне не давали покоя термы. Где их сделать? И как реализовать так быстро, чтобы их могли протестировать мои фрейлины? И я в том числе. Увы, не все в мире решает магия, где-то она могла ускорить процесс, а где-то была бессильна.

Я как раз задумчиво изучала карту Лавуаля в сотый раз и пыталась прикинуть, куда можно поставить банный комплекс, а главное — что будет его изюминкой, когда в кабинет вошел Натаниэль.

— Снова в работе? — поинтересовался он.

Справедливости ради, он свое слово держал, отдал этот кабинет мне для работы, а для него оборудовали новый. На тело Альви тоже никаких посягательств не было, хотя (и это было проблемой похлеще, чем термы) рядом с ним это самое тело превращалось в чувствительный оголенный нерв. Так действовала искра, я это уже поняла, но вот смириться не получалось никак!

Я взрослая женщина, ну или по крайней мере, была ей в своем мире, и привыкла контролировать свои чувства, ощущения и тем более желания! Тем более такие. Но рядом с ним не получалось. Подозреваю, что он прекрасно об этом знал, поэтому и согласился так легко, когда я предложила нам быть исключительно партнерами.

Меня же просто накрывало, и от таких встреч я потом отходила часами. Конечно, не исключено, что накрывало меня еще и по причине беременности, гормональную перестройку никто не отменял, но с такой силой меня еще ни к одному мужчине не тянуло.

— Да, у меня проблема с термами, — честно призналась я, стараясь концентрироваться на делах, а не на том, что по коже снова течет пламя притяжения искры. Заставляющее чувствовать себя обнаженной или как минимум желающей таковой стать.

— С чем? — нахмурился муж, приближаясь к столу.

— С термами. Это такой комплекс бассейнов, парилок…

— Парилок?

— В смысле, бань. Самых разных. Одна более влажная, другая более сухая, где-то пожарче, где-то просто тепло, где-то средне, — я уткнулась в карту. — Пытаюсь найти место, где будет идеально поставить это сооружение.

— На горячих источниках, — хмыкнул муж.

— А? — я на мгновение даже зависла.

— Помнишь то озеро, которое ты хотела превратить в каток? Неподалеку от него, глубоко в земле проходят горячие воды. Но, полагаю, Д’Амиру и другим земным не составит труда вывести их на поверхность. Или просто подвести ближе. Полагаю, это как минимум облегчит задачу.

А как максимум я нашла ту самую изюминку! Просто термы — это один момент, а если открытые источники-бассейны? Под зимним небом? Их можно будет утеплить (поставить магические купола), или просто оставить открытыми, для тех, кто любит более яркий контраст!

— Ты гений! — вырвалось у меня.

Глаза Натаниэля сверкнули, и я тут же об этом пожалела. Для меня в порядке вещей было сказать такое партнеру, но не… партнеру-императору, в глубоком анамнезе еще и мужу. Который мало ли что сейчас там себе решит, а ты потом ему объясняй, что не это имела в виду.

— Получить от тебя такой комплимент приятно вдвойне, — произнес император, а потом протянул мне руку. — Пойдем, покажу тебе кое-что.

— Кое-что? — подозрительно спросила я, тем не менее принимая руку и поднимаясь. Сама же говорила про доверие в партнерстве.

— Тебе понравится.

Заинтригованная дальше некуда, я последовала за ним. Мы поднялись по лестнице, прошли коридорами и галереями, мимо наших покоев в замке — и моих, и его, и Натаниэль толкнул следующую дверь. Остановился, пропуская меня, я шагнула туда и замерла. Потому что оказалась в светлой, уютной, совершенно не соответствующей монументальности и даже некоей мрачности замка комнате.

— Для нашего будущего принца, — сообщил супруг, а я не могла ни слова произнести.

Потому что стояла в самой красивой детской, которую когда-либо видела.

Император продолжал меня удивлять: сначала идея с термами, затем детская, а сегодня на празднике для детей показывает фокусы. Ладно, это были не фокусы, а магические трюки драконьим пламенем. Когда я впервые это увидела, чуть не схватилась за сердце. Схватилась бы за огнетушитель, но их здесь не было. В отличие от меня, дети на предложение показать драконью магию пришли в лютейший восторг. Да не просто драконью, а самого императора. Восторг вылился в счастливый визг, который тут же затих, стоило пламени разгореться в руках супруга. Огненные фигуры, шары, кубики, лавуальские кролики и даже драконы рождались на ладонях императора, под общий детский вздох гирляндой уплывали к потолку, кружились вокруг большой лохматой ели, которую установили в центре бального зала.

Беркинсон действительно постарался, мне даже не к чему было придраться: зал невероятно красиво украсили игрушками, сосновыми ветками, от которых в воздухе распространялся чарующий аромат хвойного леса. Столы с закусками ломились от угощений, вдоль стен стояли диванчики, чтобы уставшие от переизбытка эмоций дети могли отдохнуть, а малыши даже немного вздремнуть. Для тех, кому места на диванчиках не досталось, раскидали большие подушки на полу, которые ребята постарше использовали для просмотра огненного шоу, устроенного моим мужем.

Натаниэль улыбнулся, когда малыши в очередной раз ахнули и зааплодировали. Шарики взвились под самый потолок и взорвались там праздничным салютом, осыпавшимся иллюзорными искорками.

— Вы только посмотрите! — Увлеченная представлением, я не заметила, как ко мне подошла маркиза Дамей. — Никогда бы не подумала, что наш император сможет стать прекрасным отцом. Он прекрасный командующий, стратег, воин, но… отец? Теперь вынуждена признать свою ошибку.

— Почему?

— Почему признать? — вздернула она изящные каштановые брови. — Это всегда проще, чем корчить из себя святую и поглаживать эго. Все ошибаются — это единственный путь к развитию.

Я усмехнулась: ничего не могла с собой поделать, но маркиза с каждой нашей встречей нравилась мне все больше и больше. И почему Альви ее не любила? По-моему, Констанс была единственной по-настоящему искренней девушкой при императорском дворе.

— Почему вы сомневались в родительских качествах императора? — уточнила я.

— Может, потому что мы обычно относимся к своим детям так, как наши родители относились к нам, — объяснила Констанс, всматриваясь в толпу детей, — а бывший император предпочитал завоевывать чужие земли, вместо того чтобы попытаться завоевать любовь своих близких. Как, впрочем, и мой супруг.

Я проследила за ее взглядом и увидела сидевшего на подушках Ветра, ее восьмилетнего сына. Я успела познакомиться с ним еще на склоне, когда маркиза взяла его с собой, узнав, что Марк создал лыжи и для детей. В отличие от взрослых, малыши, драконы, дети военных и аристократов, прибывшие в Лавуаль вместе с родителями, схватывали на лету, хотя мы и поставили ограничение от семи лет, чем безумно расстроили Пита. Поэтому Сигурд остался инструктором для взрослых, а вот Дастин переквалифицировался в детского. Учитывая, что у него самого было пятеро младших братьев, парень легко справлялся с этой работой.

Конечно, у детей была скорее ходьба на лыжах, до склонов их никто не допускал, но мы брались обучать любого ребенка, будь это наследник дракона, деревенский малыш или воспитанник сиротского приюта. На снегу вся классовая принадлежность стиралась, заменяясь общими попытками освоить «эти ваши лыжи». На детский бал мы тоже пригласили всех, и все неожиданно пришли.

Маркиз, отец Ветра, видимо, занимал достаточно высокий пост и был приближен к императору, потому что я заметила, что этот мальчик с кучерявыми вихрами и задорными голубыми глазами своеобразный лидер среди наследников знати. К его мнению прислушивались даже дети постарше. Но при этом в нем не было чванливости, высокомерия, и это натолкнуло на мысль, что воспитывала его мать, а не отец.

— Ваш супруг не показывал фокусы сыну? — поинтересовалась я у маркизы.

— Скорее, хотел, чтобы сын показывал фокусы, — помрачнела Констанс. — Муж равнялся на воспитательные методы нашего императора. Даже устраивал с сыном шуточные, как он их называл, бои. К счастью, тогда Ветр был мал для настоящего спарринга со взрослым драконом.