Изгнанница. Искра Императора (СИ) - Лита Ксения - Страница 39

— Я чуть не умерла, Натаниэль, — напомнила я. — И действительно могла потерять ребенка. А ты предлагаешь мне плыть на хлипком кораблике? Кстати, теперь я понимаю, почему меня так сильно тошнило в море. Я днями не могла есть.

— Только не плыть, — отрезал муж. — Я понесу тебя на себе.

— Лететь на драконе? Еще лучше. Не боишься, что у меня случится настоящий выкидыш?

Император посмотрел на меня тем самым мужским взглядом, которым смотрят мужчины, не разбирающиеся во всех этих женских вещах:

— Что ты предлагаешь?

— Оставить меня в Лавуале.

Я выдохнула это и замерла, потому что от его ответа зависело вообще все. Мне бы остановиться, по-настоящему успокоиться и осознать, что во мне растет младенец, но некогда останавливаться. Более того, я, возможно, материнским сердцем почувствовала, что должна оставаться там, где я нахожусь сейчас. Здесь, в снежном краю, рядом со своими людьми, лыжами и горами. Во дворце меня никто не защитит.

Вопрос только в том, от чего?

— Это не смешно, Альви. Я обещал подарить тебе Лавуаль в качестве откупа. За то, что я извлеку из тебя свою искру. — Император приблизился ко мне настолько, что неудержимо захотелось отступить. Чтобы этой близости не было. Он прикрыл глаза, сжал кулаки. — Святые драконы, я же мог убить своего ребенка, извлекая из тебя пламя!

Я была беременна все это время, но узнала об этом пять минут назад, поэтому мне сложно было осознать, что я чувствую по этому поводу. Хотя нахождение маленького дракона в моем теле объясняло, почему я магичу, даже когда императора нет рядом. Но от самого даже предположения, что драконенок мог погибнуть, по моей спине внезапно пробежал мерзкий холодок. Я не хотела ничьей гибели, особенно гибели нерожденного малыша. От одной этой мысли под сердцем разлилась пустота, а вот от мысли, что мы вместе с ним навсегда станем пленниками императора, вообще стало дурно.

— То есть ты передумал?

— Извлекать из тебя искру? Естественно.

— Дарить мне Лавуаль?

— Вернемся к этому разговору, когда родишь, — бросил дракон, отворачиваясь.

— Хорошо, — кивнула я. Ну хоть что-то. — Тогда обсудим мою беременность здесь.

— Ты серьезно?

— Серьезнее некуда, — нахмурилась я. — Я не стану рисковать малышом. А ты?

— Я поговорю с доктором, — пообещал император, — и если он подтвердит, что это безопасно, я заберу тебя с собой. Хочешь ты этого или нет.

— А если скажет, что опасно, улетишь и дашь мне спокойно родить в Лавуале?

Ответом было рычание дракономужа, покидающего спальню, и хруст захлопнувшейся двери.

Натаниэль

Ребенок? Наследник? Он все еще не мог поверить. В то, что сказал седовласый доктор, ворвавшийся в их спальню, как тот самый ураган. Над Лавуалем вчера не было снежных туч, и вдруг они стянулись в мгновение ока. Накрыли склоны, где Альви собиралась демонстрировать свое изобретение… Горные лыжи! Подумать только! Откуда она вообще это взяла? А впрочем, эта женщина не переставала удивлять. С самого начала во дворце, когда говорила с ним, да и дальше.

Горнолыжный курорт⁈ Бизнес-план? Что это вообще за идеи такие? А словечки… как иномирные, честное слово! Да, многие миры были открыты для иномирян, и в целом это было достаточно интересно, но здесь законы были на этот счет строгими. Никаких иномирян, никаких путешествий между мирами: их цивилизация должна развиваться обособленно, без бесконечных привнесений извне. Не считая того, что многие магические возможности и технологии, совмещенные в одном мире, могли друг другу навредить, история знает полным-полно таких случаев. И, разумеется, нельзя давать менее развитым цивилизациям магические возможности. Если в мире чего-то не существует, это не просто так.

Если какой-то мир закрыт изнутри или снаружи, это тоже не просто так. Значит, либо его жители не готовы к новой информации, новым контактам, либо они несут в себе такую угрозу (вся цивилизация или конкретный представитель), что для Вселенной лучше держать их обособленно. Не позволяя нарушать границ своего.

Обо всем этом Натаниэль думал, изучая то, что его супруга, Альви Эттана Эрхольд назвала бизнес-планом. Документы лежали в его кабинете, и он несколько раз их изучил, дожидаясь доктора (пока они с Альви беседовали, тот уже успел уехать). Перечитал и перепроверил, потому что не мог поверить своим глазам: такое вполне мог составить опытный мужчина. Его советник, тот же Сорос, например, но не девушка, большую часть интересов которой составляли балы, наряды, украшения. Основной задачей которой было зачатие и рождение наследника, с которой она, получается, все же справилась.

Но как такое получилось? Барви его уверял, что произошел выкидыш. Что ребенка нет. После той ночи, когда у Альви открылось сильное кровотечение, и она потеряла сознание, никто не мог в этом усомниться. Крови было столько, что даже странно, как эта женщина вообще выжила. Выжила и вернулась… другой.

В дверь постучали:

— Ар Эрхольд, — заглянул в кабинет слуга, кажется, Арчибальд, — доктор Вайт вернулся.

— Зови.

Доктор вошел, поклонился, и император кивком указал ему на стул.

— Рассказывайте, — коротко приказал он. — Все, с самого начала.

Мужчина откашлялся, огладил седую бороду.

— Как я уже сказал, когда ваша супруга появилась здесь, я ничего не заметил. Что странно. Я регулярно ее осматривал, но не заметил никаких признаков беременности. Ребенок действительно словно прятался за пламенем искры, за вашим пламенем…

— Как такое возможно? — перебил его Натаниэль.

Мужчина развел руками.

— В моей практике раньше такого не было, поэтому я могу лишь предполагать. Сила искры призвана не только для того, чтобы объединить вас с супругой, но и чтобы дать возможность вашему ребенку гармонично развиваться в утробе матери, не обладающей драконьей магией. Могу предположить, что она способна защищать ото всякого рода опасности… не суть важно, какой. Например, от падения с горы: там, где любая другая уже лишилась бы малыша, ваша супруга отделалась испугом и ушибами.

— Во дворце ей ничто не угрожало, — резко произнес Натаниэль, — с тех пор, как она забеременела, вокруг нее постоянно крутились служанки, мой лекарь, который был еще при моем отце. Случись какая-либо угроза, мне бы сразу же доложили.

— Возможно… но, я не могу быть уверен, у вашей супруги были враги? Недоброжелатели?

— Да не было ничего такого, — холодно произнес Натаниэль и осекся.

Потому что память подкинула запертую на ключ дверь в комнате Анасты и Барви, крутящегося вокруг нее. За всем, что случилось, сознание вымарало это из памяти, а теперь вот вернуло. Резко, отчетливо.

Доктор Вайт вопросительно смотрел на него, и он произнес:

— Насколько Лавуаль подходит для беременных женщин?

Мужчина вскинул брови:

— Никто не жаловался. Ну а если говорить серьезно, я наблюдаю интересную закономерность: в верхней деревне и малыши более здоровые, и роды проходят проще. Я даже рекомендую за недельку до родов подниматься наверх, и пары, которые воспользовались моим советом, всегда благодарят.

— А подобная непогода?

— Это какой-то парадокс, ар Эрхольд. До сегодняшнего дня у нас таких спонтанных вьюг не случалось. Яков заглядывал часто, но к туманам мы все привыкли, а чтобы вот так налетело… нет. Да и вряд ли любая непогода навредит вашей супруге, если она будет под защитой этих стен.

Доктор обвел взглядом замковый кабинет.

— Хорошо. Я вас понял, — ппроизнес император.

Решение оставить Альви в Лавуале пришло как-то само собой, легко. Разумеется, у него будут условия. Разумеется, он ей их озвучит. Ну а что касается остального… поверить в то, что Анаста хотела испортить жизнь собственной сестре, чтобы занять ее место, он еще мог. Навредить Альви — да, но не его драконенку. У нее просто не хватит на такое духа! Не говоря уже о Барви, который принимал роды у его матери, помогал ему появиться на свет. Нет, это вряд ли. И все же за ними стоило понаблюдать. Очень пристально понаблюдать.