Изгнанница. Искра Императора (СИ) - Лита Ксения - Страница 25

Но и он раньше никогда не ощущал такого странного притяжения к той, кто была всего лишь средством и никогда не смела дерзить!

— Клянусь, это было все ради Искры! Исключительно ради госпожи Эрхольд, и только ради нее, — суетливый голос Беркинсона вернул его в реальность.

Натаниэль раздраженно вынырнул из собственных мыслей и обнаружил себя сидящим в кабинете. Последний его вопрос во время их беседы был о приюте, и Беркинсон разливался певчей птицей:

— Вы же сами видите, как мы сейчас топим! Как тепло в замке, во всем замке, а сколько средств требуют эти накидки, одежда… в том числе для слуг, все только для нее, чтобы ей было комфортно, чтобы она не переживала и не волновалась. Чтобы ей было тепло! Мы не можем себе позволить, чтобы с ней что-то случилось!

Беркинсон приложил ладони к груди, всем своим видом изображая участие по поводу его супруги. Император приподнял бровь:

— Насколько я понимаю, ситуация с детьми возникла не вчера и даже не месяц назад. Вы должны заниматься и их обеспечением тоже.

— Я… я… — Дворецкий ощутимо побледнел. — Я занимаюсь. И до меня Горация, наша экономка…

— Подготовьте мне все документы по расходам, — перебил его Натаниэль. — Я заберу их с собой и дам проверить своему секретарю.

— Да, ар Эрхольд, — кисло отозвался Беркинсон, — разумеется. Но я бы хотел уточнить: я все еще распоряжаюсь средствами? Потому что временами госпожа Эрхольд… она… например, устраивает расточительный праздник для детей, на который у нас уходит месячный запас провианта! Устроила тут суету, подняла всех слуг, поставила на уши…

— Альви устроила праздник? — Брови императора взлетели вверх.

Альви любила балы. Но она понятия не имела, как все это делается, оно и понятно, зачем это женщине ее положения.

Беркинсон воспринял этот вопрос как добрый знак:

— Да! Да! Вы не представляете, сколько времени и сил на него ушло! И средств, разумеется… Она вздумала дарить им подарки! Просто так, за какие-то конкурсы, непонятные соревнования, и…

— Мы разве не можем себе это позволить?

Дворецкий кашлянул.

— Д-да. Да, конечно можем, но…

— Любые «но» в данном случае неуместны. Подготовьте бумаги до завтрашнего утра. Завтра утром я улетаю.

«Надолго ты в Лавуаль?»

«Зависит от того, как быстро я решу все вопросы».

Он же не мог ей сказать, что его единственный вопрос в этом захолустье — она, но после разговора с дворецким и собственных мыслей понял: просто Альви его Искра, и у них давно ничего не было. Два месяца она была беременна, и он не трогал ее, плюс еще три недели… просто дракон взбесился от невозможности полностью высвободить пламя, вот и вся проблема. Сегодня он проведет с ней последнюю ночь, и забудет о ней навсегда.

Аглая

Вслед за Ханной я выходила на негнущихся ногах. Искра во мне тянула назад, звала вернуться к императору, который не знал слова «нет». Меня всю трясло: от перевозбуждения, от напряжения, от злости на память тела, которое мне досталось. Я не животное какое-то! Я женщина, которая совершенно точно не хотела раздвигать ноги перед этим драконом. Я вообще ни перед кем ноги раздвигать не собиралась, но перед этим драконокозлом, который считает, что можно сначала Искру сослать на край света, а после прилетать и задирать ей юбки возле стеночки, тем более! Или один раз задрать, напоследок, перед извлечением магии…

Как хорошо, что прибыл доктор. Плохо, что вот так внезапно. Новости действительно могут меня не порадовать, а учитывая, что император здесь и может решить, чтобы два раза не летать, отобрать свою магию, то мои шансы перенести эту процедуру легко только уменьшаются.

«Я же говорил, что не желаю тебе смерти».

«Чего я желаю, Альви, ты узнаешь за закрытыми дверями».

Ну да-ну да, не смерти он моей желает, а приятного времяпровождения для себя любимого. Да только если дракону в этом времяпровождении откажут, что он станет делать? Правильный ответ — вытащит из меня всю магию!

А если не вытащит?

На этой пугающей мысли я споткнулась о ковровую дорожку в одном из замковых коридоров. Я так волновалась о том, что останусь физически или психически неполноценной после извлечения драконьей искры, что совершенно не рассматривала вариант, в котором император передумывает. Где он раз в месяц навещает меня в Лавуале, задирает мне юбки в любом укромном уголке и… воссоединяется со своим пламенем.

Только от одной этой мысли меня бросило в жар — искра снова проснулась и затрепетала во мне. А может, это Альви затрепетала, хотя сама она никогда не получала удовольствие от процесса, ей нравилось осознавать, что от этого получает удовольствие ее Натаниэль, так его да разэтак! Меня же — это точно была я, со своими мозгами, желаниями и свободой воли — следом за жаром прошибло холодным потом.

Потому что я не собиралась становиться рабыней чужих желаний. Даже ради собственного здоровья. Лучше я рискну жизнью при извлечении искры, чем добровольно стану драконьей игрушкой!

Я почти не заметила, куда меня привела Ханна, и, когда мы оказались в малой гостиной, непонимающе огляделась и поинтересовалась:

— А где доктор?

— Так уже уехал, — не мигая, сообщила камеристка. — Тит, один из конюхов, упал с лошади и сломал ногу. Доктор Вайт все срастил и вернулся в верхнюю деревню.

— Но ты же сказала, что он хотел со мной поговорить. Что это срочно…

Ханна закусила губу, плотно закрыла за собой дверь и только после затараторила полушепотом:

— Срочнее некуда, госпожа Альви. Мне же надо было как-то вас оттуда вытащить!

— Откуда? — заморгала я.

— Из лап императора.

За эти несколько недель я смогла убедиться, что мне досталась лучшая помощница во Вселенной, но это был уже какой-то новый уровень. Новый уровень откровенности. Доверия.

Я без сил опустилась в кресло. Хотя скорее, упала.

— Как ты поняла, что меня нужно спасать?

— По вашему лицу, Альви. Я успела вас узнать, научилась читать ваши чувства. Это необходимый навык для прислуги. Я научилась этому в приюте. Никогда не видела у вас такого лица. Вы были в ужасе! Вы будто умоляли о помощи, совсем не рады ему были. А после император про спальню сказал, и я все поняла. Что тут не понять? Зачем мужу тащить хорошенькую жену в спальню, если не для того самого? Но вы этого не хотели. Не хотели идти с ним.

Ханна подошла ближе, заглянула мне в глаза.

— Еще в приюте меня старшие девочки учили: никогда не оставаться с мужчиной в одной комнате. А если так получилось, что какую-нибудь горничную затащили в укромный угол насильно, то нужно вмешаться. Прийти, позвать ее срочно. Срабатывает безотказно! Ведь никто за нас, женщин, не заступится. Еще и обвинят потом, мол, сама виновата.

Ханна крепко зажмурилась, и я только сейчас поняла, как моя девочка переживала. Как сильно она рисковала, когда собиралась на подобную авантюру. Впрочем, когда она снова распахнула глаза, я увидела в них столько храбрости, столько преданности, что мои глаза запекло от непролитых слез.

— Скажите, я не ошиблась? — сдавленно спросила Ханна.

— Нет, моя хорошая, — покачала я головой. — Ты все правильно поняла. Император вышвырнул меня из дворца, а теперь решил… Ты сама понимаешь, что он решил.

Меня вдруг прошибло страшной мыслью.

— Ханна, а ты никогда?.. — У меня сорвался голос. — Тебя никто не обижал подобным образом?

— Нет, — камеристка уперла руки в боки и посмотрела на меня с вызовом. — Я же приютская! Меня не только девочки учили разным тонкостям, но и мальчики — защищаться. В приюте мы всегда стояли горой друг за друга.

— Но я не приютская, — заметила я после того, как вздохнула с облегчением.

— Вы теперь тоже наша.

Поддавшись внезапному порыву, я поднялась и крепко обняла девушку.

— Я тебе очень благодарна, Ханна. От всего сердца. Но больше так не делай, пожалуйста, — попросила я. — Император — это тебе не кучер. Тем более он дракон. Пожалуйста, не позволяй ему сделать тебе больно. Или сделать мне больно через тебя.