Сатисфакция (СИ) - Пылаев Валерий - Страница 7

Желательно — сразу несколько пар.

И всё же… возможно, именно потому, что план казался безумием, он и мог сработать. И именно потому, что ни у кого даже в голове не уложится, что кто-то решится на такое, никто и не будет готов.

Наверняка вокруг места венчания все будет оцеплено: куча блокпостов, гости по спискам, снайперы на крышах и прочее, прочее, прочее… Но ждать будут покушения, а не похищения.

А это совсем другие меры безопасности. В общем, если правильно сработать — может и выгореть. К тому же, я, кажется, догадывался, где можно поискать помощь.

Но думать об этом пока рано. Всё ещё слишком много переменных, слишком мало фактов. Нужны союзники, информация, подготовка…

Из размышлений меня выдернул завибрировавший в кармане телефон.

— Острогорский, — буркнул я, не глядя на экран.

— Как дела, прапорщик? — раздался в трубке веселый голос младшего Гагарина.

Я даже приосанился поневоле. Непосредственный начальник, как никак.

— Спасибо, ваше сиятельство. Неплохо, — Я тут же насторожился. Интересно, для чего бы я мог ему понадобиться? — Чем обязан?

— Ты в городе? Есть на сегодня какие-нибудь планы?

— Так точно, в городе, — отозвался я, продолжая недоумевать. — Никак нет, планов не намечено.

— Вот и славно. — Кажется, Гагарин на том конце провода улыбнулся. — Тогда давай, собирайся и дуй на полигон. Сбор через полтора часа. Тактическая тренировка в составе роты. Постарайся не опоздать.

— Тренировка? — Я приподнял бровь. — Что-то особенное?

— Скажем так… тебе может понравиться. Не будем портить сюрприз, — усмехнулся Гагарин. — Короче, прыгай в свою консервную банку и дуй к нам.

Я коротко хмыкнул. Он, разумеется, имел в виду мою «Волгу» — старую, добрую, надежную и, по мнению его сиятельства, катастрофически устаревшую. Особенно по сравнению с его «Монтесумой».

— Так точно, — бросил я. — Разрешите выполнять?

— Приступай. До встречи.

Ну что ж… Раз уж гениальные планы всё равно пока что не шли дальше стенок моей черепной коробки, почему бы действительно не развеяться? В конце концов, я и Морозову обещал усердно тренироваться. Отвлекусь, поработаю руками, а не головой, может чего полезного и придумается.

Я поднялся и бросил взгляд на часы — успеваю, но впритык. Оглядев себя в зеркале, я кивнул, схватил ключи, перекинул через плечо сумку с полевой формой и направился к выходу.

Припарковавшись на стоянке у полигона, я выбрался из машины, забрал сумку из багажника и, сделав шаг к проходной, нахмурился.

Прямо у шлагбаума стояли двое. Один с камерой, явно не случайно нацеленной в мою сторону, второй — с беспроводным микрофоном, с нетерпением ожидающий момента, когда я подойду ближе.

Ну замечательно. Это еще что за новости? Какого якоря им тут надо?

Поняв, что я не спешу навстречу, неизвестные сами двинулись ко мне.

— Здравствуйте, Владимир, — широко улыбнувшись, поздоровался тип с микрофоном — смазливый пижон с зализанными гелем волосами и притворно-радушным видом. — Канал «Петербургские тайны». Ответите на пару вопросов для наших подписчиков?

Я тяжело вздохнул и бросил взгляд на проходную. Меня отделял от нее какой-то десяток метров, но зализанный будто бы невзначай встал так, что, чтобы пройти мимо я мог лишь оттолкнув его. А делать этого при включенной камере мне, разумеется, не хотелось.

Скрипнув зубами, я нацепил вежливую улыбку и облокотился на машину.

— Смотря какие вопросы. Вы ведь огласите их — для начала?

— О, ну конечно же! — Блогер, кажется, сам не ожидал от меня такой реакции, и вцепился в представившуюся возможность, будто собака в кость. — Прежде всего, не могли бы вы рассказать нашим подписчикам о том, что чувствовали во время событий на буксире?

Я даже не вздохнул. О времена, о нравы… То, что в мое время стало бы операцией под грифом «Секретно», нынче самая модная тема для сетевых ресурсов. Недорабатывает Морозов, ох не дорабатывает… И гайки не там закручивает.

Я бы начал с другого.

— Гордость за товарищей, — коротко ответил я.

— Конечно, конечно! — зализанный закивал. — А правда, что вы в одиночку уничтожили целую группу противников?

— Вы же сами знаете, что это не так. — Я пожал плечами. — без моих друзей, и, конечно же, содействия его светлось герцога Брауншвейгского у меня бы абсолютно ничего не получилось.

— Вы сейчас скромничаете или и правда не считаете себя героем?

Я закатил глаза.

— А я, по-вашему, участвовал в спектакле, чтобы теперь раздавать оценки?

— Ну, наши подписчики уверены, что…

— Следующий вопрос, — буркнул я.

— Конечно! — Блогер нервно кашлянул. — Тогда, быть может, вы проясните нам, какие отношения связывают вас с Аленой Гагариной?

…Что?

Я моргнул и непроизвольно сжал кулак.

— В каком смысле?

— Ну, поговаривают, что… — Блогер запнулся, кажется, понимая, что сейчас у него имеется неиллюзорная вероятность отхватить по рабочему инструменту, но все же решил не сдаваться. — Вас сфотографировали в ее автомобиле, а на несостоявшийся Весенний бал, закончившийся событиями, которые только благодаря вашей отваге не стали трагическими, вы прибыли также вместе…

Я закрыл глаза и сосчитал до трёх.

Убью Корфа. Вот на сто процентов уверен, что это его рук дело!

— Э-э-э… — не дождавшись ответа, начал было зализанный.

— Интервью окончено, — Я шагнул вперед, но наглый блогер заступил мне дорогу.

Он что, всерьез себя бессмертным считает, что ли?

— Так вы ответите на вопрос?

— Любезный, вы, кажется, не расслышали. — послышался голос за его спиной. — Интервью окончено. И я бы настоятельно рекомендовал вам не задерживаться у проходной.

Гагарин. Еще никогда настолько не был рад видеть капитана.

Блогер развернулся на голос, и, увидев новую цель, просиял, тут же бросившись вперед.

— Ваше сиятельство, скажите, как вы расцениваете действия прапорщика Острогорского во время захвата буксира с террористами?

— Блестяще, — Гагарин улыбнулся во все тридцать два зуба, на мгновение став очень похожим на своего отца. — А как вы оцениваете перспективу отправиться на пятнадцать суток за попытку съемки режимного объекта?

— Попытка съемки? Но мы просто берем интервью… — начал было зализанный.

Но Гагарин тут же его оборвал:

— Я уверен, что вы все уже взяли. А теперь — брысь отсюда! Быстро!

Дальше горе-журналисты решили судьбу не искушать.

— Господин прапорщик, прошу вас, — Гагарин кивком указал мне на проходную.

Я без возражений шагнул вперед, размышляя о том, что случится с Корфом, если он не снизит активность.

Миновав шлагбаум, мы двинулись к казармам. Гагарин шагал рядом, закинув руки за спину, и с довольной ухмылкой поглядывал на меня.

— Ну что, Острогорский, каково это — быть звездой? — протянул он, наклоняя голову набок.

Я лишь вздохнул. И этот туда же…

— Давай, не томи! Молоденькие мадемуазели автографы уже просят? Или ты, как и положено настоящему национальному герою, ставишь только личные печати на воске?

Я вспомнил гвардейца у Зимнего, которому расписался в блокноте для младшей сестры, и вздохнул еще тяжелее.

Гагарин, внимательно вглядывающийся в мое лицо, удивлённо вскинул брови.

— Да ладно⁈ — Он остановился и уставился на меня. — Серьёзно? А что дальше? Пресс-конференции? Фотосессии? Может, интервью на ведущих каналах?

— Ваше сиятельство… — умоляюще протянул я.

Но тот не унимался. Кажется, сегодня Гагарин пребывал в исключительно превосходном расположении духа. Интересно, почему?

— Ты не думал завести личного секретаря? Чтобы отвечал за приём граждан, рассматривал петиции и вручал подписанные тобой портреты?

— Ваше сиятельство, скажите — вам что, платят за то, чтобы вы подкалывали своих бойцов?

— Да нет, — ухмыльнулся Гагарин, — но, знаешь, это приятный бонус.

Я фыркнул, решив просто проигнорировать дальнейшие выпады. И вместо разговора сосредоточился на дороге под ногами.