Тео. Теодор. Мистер Нотт (СИ) - "Hashirama Senju" - Страница 97
- Предыдущая
- 97/358
- Следующая
— Арчи говорил, что ты виделся с отцом в Хогсмиде недавно.
— Это исключение, а не правило. И вообще, он… тяжело болен, и наша встреча каждый раз неожиданна. Я сам себе взрослый, понимаешь? А этот эльф… его мысли слишком человечны, и потому ему нет места среди прислуги для юных волшебников, которая обитает в Хогвартсе. Мы с ним оба можем быть полезны друг другу.
Впереди среди деревьев показались какие-то фигуры.
— Я спрошу отца, что можно сделать, и накидаю проект контракта, — предложил, наконец, неуверенно Бут.
— Давай. И… прости, что я резок, Терри, но это решение я уже принял. Кстати, отец мне подтвердил планы относительно Уизли. Если тебе не сложно, ты можешь уже начинать готовить и этот договор.
— Конечно, вот это дело! Очень рад слышать, Теодор!
После последних слов Бут аж засиял. Ребята шагали дальше, и на них вылетел куда-то спешащий Поттер.
— Нотт! Ты чего здесь делаешь? — остановился он.
— В каком смысле? Мы с Терри прогуливаемся.
— Там мистер Крауч, ему плохо, я спешу к директору!
— Стой, Поттер! Ты же можешь использовать Патронуса. И почему к директору? Что там вообще такое?
Поттер достал палочку, и через несколько мгновений наколдовал Патронуса — огромного величественного северного оленя.
— Красиво, — прошептал Бут.
— И что дальше? — спросил Поттер, буравя взглядом Нотта.
— Так и скажи ему, что и кому нужно сообщить. Ты что, не знал? Люпин наверняка должен был объяснять тебе!
Поттер покраснел, сделав вид, что не слышит последнюю фразу.
— Директор! Из леса вышел мистер Крауч, он бредит и хочет вас видеть! Мы с Крамом его нашли.
— Вот, это дело. Пойдём, посмотрим, что учудил Крауч на этот раз.
Вид у главы департамента международных отношений, до которого они дошли за какую-то минуту, был паршивый. Во встрёпанной одежде, он дёргался, говоря бессвязные и бессмысленные фразы, то обращаясь к подчинённым, то к Дамблдору, то к своему домовику.
— Это всё последствия зелий, — авторитетно заявил Бут. — Мистер Крауч всё время на нервах из-за Турнира, вот и результат.
— Ошибка, Дамблдор! Это моя ошибка! — крикнул вдруг Крауч и заплакал, поджав, как ребёнок, колени.
— Здесь явно что-то нечисто, — покачал головой Теодор. Он не любил Бартемиуса Крауча, но его состояние не вызывало ничего, кроме жалости. По глазам Виктора Крама он видел, что болгарину неловко и стыдно находиться здесь. Тео сосредоточился на воспоминании-из-под-омелы… — Экспекто Патронум! Профессор Муди, здесь что-то не так с мистером Краучем, одним из организаторов Турнира. Он вышел из леса прямо на Поттера с Крамом, и твердит, что совершил ошибку. Не могли бы вы, пожалуйста, явиться, чтобы я не вызывал вновь авроров?
Филин красиво вспорхнул крыльями и умчался куда-то в сторону замка.
— Сильный магия, — с долей уважения отметил Крам, сжимавший палочку. — Я не уметь ещё Патронум. Это вне рамки программы Дурмстранг.
— Мы тоже не проходим это в наших курсах, — ответил ему Поттер. — Но некоторые, и мы с Ноттом оба в их числе, осваивают эти чары дополнительно.
— Страшно представить, какое потрясение вы пережить, — невесело усмехнувшись, отметил Крам.
Теодор и Поттер переглянулись.
— Так, и что здесь происходит? — гаркнул Муди. — Что за дела, что вы сделали с мистером Краучем?
— Профессор! — радостно воскликнул Теодор. — Вы получили моего Патронуса?
Тот зыркнул на него волшебным глазом.
— Патронуса? Хм. Что здесь происходит? Ну-ка, Поттер, отойди. Эннервейт!
Луч заклятья, невидимый никому, кроме Тео, проник в голову Крауча. Это явно была модификация Энервейта от Муди — обычно он «дёргал» за конечности. Крауч так же дёрнулся и поднялся на ноги.
— Прошу прощения за своё недостойное поведение, господа студенты, — сказал он уже спокойным голосом. — Спасибо, мистер Муди, я плохо спал.
— Нотт, Бут, приведите сюда профессора Флитвика, — распорядился отставной аврор. — Поттер, сбегай за Альбусом. Мы с Крамом останемся здесь.
— Профессор, я уже отправил директору Патронуса, — радостно сказал ему Поттер. Муди скривился и, достав фляжку, отхлебнул глоток.
— Прекрасно, что ты догадался до этого, Поттер.
— Что здесь происходит? — спросил Альбус Дамблдор, неожиданно появившийся во вспышке, перенесённый фениксом. — Я, признаться, не ожидал такого нервного послания сегодня. Гарри, мой мальчик, что заставило тебя прислать мне Патронус?
— Альбус, — ответил ему уже Бартемиус Крауч. — Прошу прощения, это я стал причиной некоторого недоразумения. Мне не спалось всю ночь, я переживал за судьбу бедняжки Берты Джоркинс, которая перешла из-за меня в отдел к Бэгмену — а потом пропала. Честно признаюсь, я напутал с координатами аппарации и оказался в лесу, а пока выходил, разнервничался. Всё в порядке.
Он оглядел студентов со своим обычным, высокомерным видом. Дамблдор склонил голову на плечо.
— Я надеюсь, что это так, Бартемиус. Аластор, ты проверил, нет ли на мистере Крауче каких-либо вражеских проклятий?
— На нём в первую очередь недосып и стремление быть самым умным, Альбус, — фыркнул Муди. Его магический глаз бесконечно вращался в своей орбите. Профессора отпустили школьников, и Дамблдор с Краучем-старшим и Муди пошли в сторону хижины Хагрида. Уже удаляясь, Тео обернулся, пока Крам, Бут и Поттер разговорились о какой-то квиддичной ерунде.
Крауч шагал неестественно прямо, так, будто был на приёме у королевы. Его выражение лица Тео не видел, но готов был поспорить, что он смотрит вокруг высокомерно-презрительно, как и весь год. Покачав головой, Нотт было сделал шаг — но потом вспомнил, что именно так же, прямо в мозг из палочки, бил луч Империуса, которым Муди пытал его сокурсников.
Здесь явно было что-то не то.
***
— Профессор, могу я задать дополнительный вопрос?
— Конечно, мистер Нотт, — пропищал профессор Флитвик. — Но, если позволите, коротко! У меня занятие с седьмым курсом в другой аудитории.
— Я надеюсь, что не займу много времени, — благодарно кивнул Теодор. — У меня вопрос скорее теоретический… вербальная форма заклинания, она ведь нужна именно при его отработке, чтобы создать ассоциацию с достигаемым результатом?
— Не только, мистер Нотт, не только! Вербальная форма — результат изысканий магов-создателей, которая, с одной стороны, подходит по количеству слогов к артифмантическому уравнению конкретного магического действия, с другой стороны, служит однозначным определением этих чар, скажем, а с третьей — помогает их разучить! Я ответил на ваш вопрос?
— Не до конца, профессор! Ведь многие маги применяют магию, не произнося вербальную формулу. Получается, что можно сказать любую… чепуху, чтобы смутить своих противников?
— Ах, мистер Нотт! Прекрасный возраст, пятнадцать лет. Вы только и думаете, что о сражениях за сердца прекрасных дам! Чудесно. В основном маги используют безмолвно только те приёмы, к которым привыкли и которые у них уже ассоциируются с результатом и без словесной формы, и без палочки, и без рунного рисунка, если говорить про римскую школу магии. Я читал ваши выкладки в школьной газете в прошлом году — стоит отметить, вы отлично изучили ту тему для вашего возраста!
— Спасибо, професор, — Теодор почувствовал смущение от похвал Флитвика. — И всё-таки, если маг использует одни чары, а говорит название других…
— Это возможно, но только в случае, когда волшебник или волшебница делают это с полным сосредоточением. Вы говорите про ситуацию некоего абстрактного поединка — уверяю вас как лауреат множества турниров по всей Европе, что даже в тренировочном поединке на такую концентрацию времени нет. Мой вам совет, я помню вашу матушку и её упрямость в изучении отдельных тем, да… так вот, мой вам совет, мистер Нотт. Оставьте попытки тренировать такие чары, сосредоточьтесь на более простых вещах.
Теодор задумчиво кивнул.
— Прошу меня простить, вынужден спешить. Если хотите, можете записаться на дополнительный курс Теории магии в следующем году, мы читаем его вместе с профессором Дамблдором для пяти- и шестикурсников. Разбираем там в том числе и такие нюансы. Всего хорошего!
- Предыдущая
- 97/358
- Следующая