Тео. Теодор. Мистер Нотт (СИ) - "Hashirama Senju" - Страница 197

Уже следующим утром в случайной уборной на третьем этаже он практически лицом к лицу столкнулся с Луи, который со счастливым видом поведал ему, что играет Тигуру, и пригласил посмотреть на это действие. Теодор согласился.

За день до финального аккорда, на который обещались прибыть Министр магии и Верховный Чародей Визенгамота, вечером он отправился в комнату-по-требованию, чтобы проверить ход работ. Гойл и Дэвис проводили время в гостиной, она читала, а он дрых, поэтому Тео был уверен, что никто ему не помешает.

Так и вышло. В неярком свете фонаря, что встретил его в помещении, и Люмоса, что он зажёг на ладони, таинственные груды хлама превратились в обыденные нагромождения парт и стульев, как и всегда. Показалось, что прибавилось игрушек, разных тетрадок и потерянных вещиц — замок бережно сохранял всё то, что теряли подростки-младшекурсники.

Гойл оказался совершенно бестолковым с точки зрения рун, но очень усердным исполнителем. Он выгравировал и дополнил все те недостающие части, которые дорисовал Теодор, и даже финализировал цепочку-ключ на задней стенке, что выступала соединителем двух шкафов. Ему оставалось всего ничего: докончить верхнюю крышку, перепроверить каждую руну и провести пробный запуск.

Осознав этот факт, Тео содрогнулся.

На обратном пути он наткнулся взглядом на маленького игрушечного тигра, блестевшего в свете фонаря. Стеклянная фигурка имела крохотную трещину, но для мага это не было проблемой.

— Репаро! — воскликнул Теодор.

С хрустом трещинка исчезла, сменившись ровной поверхностью, и довольный Тео забрал будущий сувенир для Луи в карман.

Поставив фонарь на пол, он погасил Люмос и вышел из комнаты…

…чтобы тут же получить Ступефай буквально в лицо. Амулеты на галстуке издали треск и выиграли мгновение для Теодора, который тут же на инстинктах выставил беспалочковое Протего и ответно ударил оглушением вперёд — туда, где никого не было.

— Покажись, сука! — резко сказал он. — Покажись, ну! Ступефай!

Туда, где воздух чуть пустил искру магии, полетел луч заклинания. С грохотом на пол повалилось какое-то тело, и из-под невидимой и неосязаемой мантии (хотя мантия была магической, не могла же она быть невидимой?) показался ботинок. Тео подцепил кусок шелковой материи, неприятно заколовший пальцы, и сдёрнул его — разумеется, там был Поттер.

На лестнице послышался топот, и с пролёта вверх выбежали трое: Фогарти, староста-пятикурсник, Колин Криви и райвенкловка Флора Линфеи, все — с палочками.

— Он напал на Поттера! — воскликнула девушка. — Что вы медлите?

— Нотт, может, объяснишься? — Колин был одновременно расстроен и зол. Его длинные волосы, стянутые за спиной в хвост, как у одного из слизеринских семикурсников, пушились, будто змеи на голове Медузы Горгоны, а палочка в руках ходила ходуном.

— Поттер напал на меня, и я был вынужден защищаться.

Теодор обновил Протего, отгородившись от пятикурсников щитом.

— Эннервейт! — райвенкловка направила на шрамоголового ублюдка палочку, и тот застонал.

— Экспеллиармус, — предусмотрительно скомандовал Нотт, и палочка Поттера отлетела в его руки. — Это предосторожность.

— Нотт, сука… — пробормотал Поттер, поднимаясь на локте. — Что ты делаешь в этой комнате?

Теодор вдруг рассмеялся. Поттер следил за ним, потому что счёл его посещение комнаты подозрительным? Это было смешно, ведь у него было оправдание. Магия буквально навела его на фигурку тигрёнка. Впрочем, ему предстояло раскрыть эту тайну, чтобы обелить своё имя.

— Теодор Нотт! — голос Колина сорвался на фальцет, и Теренс положил ему руку на плечо, успокаивая. Слухи об этих двоих ходили с их первого курса, но касание Фогарти действительно помогло грязнокровке взять себя в руки. — Что ты делал в этой комнате?

— Это абсурд и нелепица, — твёрдо заявил, прервав смех, Нотт. — Поттер, ты потерял последний мозг от бладжеров, если пытаешься меня упрекнуть в чём-то, что заслуживает нападения исподтишка.

Он швырнул скомканную мантию в поднявшегося гриффиндорца, смотревшего на него исподлобья.

— Что ты делал в этой комнате? — повторил Поттер.

Нотт опустил палочку и достал левой рукой из кармана фигурку.

— Видишь?

— Это… игрушка? — префект Гриффиндора подошёл и даже наклонился к ладони Тео, чуть ли не обнюхивая её. Поттер пошёл красными пятнами.

— Это игрушка, да. Мой младший брат играет Тигуру через день, и я хотел сделать ему памятный сувенир, — выплюнул Тео настоящую правду. — Хорошо, что он не разбился из-за тебя, ублюдок. Псих.

Несмотря на оскорбления, Теодор подкинул, а Поттер поймал, его палочку.

— А что делает здесь Гойл? — оружием в руках придало ему инициативы.

— Гойл? Поттер, ты совсем конченый? — Тео покосился на райвенкловку. — Прошу прощения за манеры, мисс Линфеи, но я должен это сказать.

Девушка нахмурилась.

— Ты вот с Грейнджер небось в ванну старост ходишь, да? — продолжил Теодор. — А Гойл не староста. И никогда не был. И Дэвис не староста. Поэтому, если ты за ними собираешься следить, не забудь свечки, чтобы от тебя хоть польза была держать их им!

Поттер покраснел и смутился.

— Прошу прощения, — буркнул он. — Меня дизенформировали. Но ты очень подозрительный, Нотт.

— Я очень подозрительно стал префектом и членом Визенгамота, а ты совершенно не подозрительно пропадаешь во время каждой постановки Слагхорна, — передразнил его Теодор и, довольный результатом, пошёл по коридору прочь, не забыв толкнуть гриффиндорца на прощание плечом так, что тот едва устоял на ногах. — И минус два балла Гриффиндору за колдовство в коридоре! — мстительно крикнул он, отойдя на пару десятков шагов.

Последние дни апреля ознаменовались значительно большим, чем обычно, числом пауков в замке. Как будто бы где-то прорвало, как сказал Финч-Флетчли, паукопровод — эта метафора понравилась Нотту, так как точно описывала происходящее. Впору было выпускать каких-нибудь змей, что спугнули бы нашествие гадин, ползущих сотнями со стороны Запретного леса.

По слухам, что разносили младшекурсники, Хагрид проявил себя героем и завалил огромного акромантула где-то на опушке, не дав ему напасть на замок, а Слагхорн якобы даже посетил место триумфа и напару с, почему-то, Поттером помог закопать поверженное чудище в землю. В участие Поттера точно верить не хотелось — ублюдок разве что мог навести это чудище на замок. Впрочем, вспоминая его владение парселтангом, Тео признавал, что шрамоголовый мог напугать акромантула до смерти.

Так или иначе, это стало полезной тренировкой — все студенты, от первокурсников до Винсента Крэбба лихо выучили очищающие заклятья, и даже соревновались, кто больше уберёт паутины.

Минусом использования Эванеско было только то, что оно не исчезало предмет наложения, а переносило его так далеко, как хватало силы мага… что тут же стало поводом для соревнований среди детворы.

Теодор в соревновании не участвовал, но тихо гордился тем, что исчезаемая им паутина не падает никому на голову, а оказывается у самого леса. Впрочем, как настоящий наследник драконоборцев, он предпочитал паутину сжигать.

Трапезный зал так же постигла эта беда. Пауки не падали на столы лишь потому, что чары были наложены против такого ещё во времена директора Диппета — и пауки барахтались в воздухе рядом с сотнями свечей, что плавали над столами, освещая зал.

Собственно, перед спектаклем первого курса он остался в зале вместе с несколькими другими старшекурсниками, чтобы очистить его. Когда с этим было почти покончено, его окликнул неизвестный юноша, и вручил записку, тут же удалившись. Тео посмотрел было ему подозрительно в след, но записка так и жгла пальцы — развернув её, он прочитал: «Мистер Нотт, немедленно и не откладывая отправляйтесь в мой кабинет через камин проф. Мкг. А.П.Д.».

Теодор почувствовал, как кровь закипает в его сосудах, и как он решительно ненавидит директора, что хочет забрать у него возможность поприсутствовать на дебюте Луи на публике. С тяжёлым сердцем он вышел, кивнув Невиллу, и, надеясь, что сможет освободиться быстро, бросился к кабинету заместителя директора.