Тео. Теодор. Мистер Нотт (СИ) - "Hashirama Senju" - Страница 162

Едва он хотел обернуться и увидеть ту, которую не видел никогда, директор дёрнул его магией за руку, заставляя разжать ладонь. Камень выпал на столешницу, и Нотт упал на колени следом за ним, тяжело дыша. Струйки пота стекали по его вискам. Прежние директора со своих портретов неприязненно перешёптывались об отсутствии манер, но это было ерундой; Теодор был готов отдать всё, чтобы вновь сжать в кулаке этот камень.

— Дайте его мне! — закричал он.

— Нет, — жестко ответил слабым голосом старик.

Нотт гневно воззрился на него, и вдруг взор его ледяных голубых глаз обжёг его сознание. Мысль о камне отступила куда-то на второй план, и он закашлялся.

— Это… это…

— Увы, мой мальчик. Это и привело меня к той ошибке, за которую я расплатился здоровьем и поплачусь жизнью, — резюмировал Дамблдор. — Но я уйду счастливым, как тот, кто собрал в одних руках все три Дара Смерти, — в голосе старика прорезалось что-то мальчишеское.

Теодор поднялся с колен и вытаращился на стол.

— Диадема… и кольцо с Даром Смерти — неужели Тёмный лорд стремился оставить свой отпечаток на всех значимых артефактах?

— Отпечаток? — повторил за ним директор. Своими иссушенными пальцами он постучал по столешнице, и мигом позже на ней появились две чашки с дымящимся чаем, кофейник с молоком и вазочка со сладостями. — Садитесь, Теодор, наш разговор не окончен.

Нотт пододвинул появившееся рядом оббитое шелком деревянное кресло и отхлебнул из чашки. Вопреки его ожиданиям, это оказался не чай, а шоколадное какао.

— В прошлый раз меня поили этим в Аврорате, — хмыкнул Теодор, отхлебнув. — Хотели, чтобы я признал вину.

— Что же повело тебя, мой мальчик, на Норманнские острова? Уж явно не слава о нашей дуэли с Гриндевальдом.

— Оливер Вуд, которого я встретил в поезде, сказал, что его дядя передавал, что у меня проблемы в Британии, — уныло повторил ту сумасшедшую историю, что с ним приключилась, Теодор. — В Министерстве я удачно наткнулся на говорящего на нормальном языке сотрудника, это был мсье Паркер, — Дамблдор хмыкнул, — он отправил меня к своему знакомому, студенту Сорбонны, который привез в Сен-Мало, и там я чудом не попался в ловушку, кажется.

Он рассказал о своих мытарствах в Сен-Мало и на Гернси, закончив неожиданным нападением магглов.

— Магглы не слепы, — задумчиво сказал директор. — Если мы не справимся с нашими проблемами сами, они вмешаются, чтобы защитить себя. За этот месяц пропало шестьдесят магов и двести сорок три маггла. Руфус присылал письмо с просьбой о совете, но какой из меня сейчас советчик…

Теодор подавленно уставился в пол. Кошмары приходили к нему вновь, пусть и редко; героями их были теперь невидимые чары, что сражали наповал любых магов, и светлых, и тёмных.

— Впрочем, нет худа без добра, — улыбнулся директор. — Завтра я нанесу визит одному своему старому знакомому, думаю, его воспоминания подскажут нам определить, что именно за магию использовал Том для своих проделок.

Нотт промолчал на ироничный термин — проделки, которые подчинили себе Джинни и самого Тео, а Дамблдора чуть не убили, были весьма… опасны.

— В Сорбонне меня схватил какой-то сумасшедший, мэтр Шевалье, — осторожно заметил юноша. — Он почему-то узнал во мне Джонса и рассказал историю про девять песо и Каллипсо. Не может ли это быть подсказкой к вашей загадке?

— Конечно, конечно, — Дамблдор прикрыл глаза. Его дыхание выровнялось. — Хорошо, что мы вспомнили об этой истории. Да, Дэйви Джонс и его славная история были хорошей страницей в деятельности Конфедерации магов. То ли дело сейчас… когда Британию представляет Каперстон, не видящий дальше своего носа. Девять песо… если мы знаем о четырёх, — бормотал под нос старый волшебник, — то ещё пять неизвестны…

— Джинни говорила мне, что Поттер смог предупредить о нападении на мистера Уизли, глядя глазами змеи. Он псих, но, может, это из-за следов магии Тёмного лорда в его шраме? Эта змея не может быть таким же отпечатком, как дневник?

Дамблдор открыл глаза. Его холодный взгляд вновь перехватил дыхание у Тео. Мысль про Поттера, что вертелась на языке, отодвинулась куда-то на задворки сознания, и он сосредоточился на справочнике «Артефакты Британии», который листал у Лонгботтомов на третьем курсе на Рождество.

— Возможно, это хорошая мысль, Теодор, — ровно сказал чародей.

Он призвал палочкой фиал с зельем и опорожнил его трясущимися руками. Теодору стало почему-то противно. Великий волшебник, ещё недавно — Верховный Чародей Визенгамота, победитель Гриндевальда и просто Фигура в истории, оказался слишком слаб перед лицом минутного искушения. Конечно, сам Тео тоже не устоял бы перед таким соблазном, но он не был фигурой, он был шестнадцатилетним любопытным мальчиком, взвалившим на себя интриги не по своим годам.

— Но если девять отпечатков были сделаны не одновременно, то, значит, нужно их в каком-то порядке уничтожать? — спросил он с проснувшимся любопытством. — Если…

— Это ещё одна хорошая мысль, — прервал его директор. — Держитесь в таком же русле, Теодор. Мысль расширить свой род и навлечь горе и разлад в семьи этих несчастных и невинных детей — плохая, уверяю вас. Многие маги, которых мы считаем магглорождёнными, на самом деле такие же последствия случайных связей. Уверяю вас, это не та правда и не та грязь, в которой хочется копаться приличным людям.

Теодор хотел было что-то сказать, но не стал этого делать. Вместо того он поднялся со стула.

— Хочу предупредить вас напоследок, Теодор, — окликнул его директор. — Грядущий год будет полон сложных событий. Постарайтесь сделать так, чтобы вас не сочли запачкавшимся в одной из сторон… и потратьте остаток лета с умом.

— Всего хорошего, сэр, — ответил на это Нотт, не оборачиваясь. — Домой, — скомандовал он камину.

***

«Дорогая бабушка!

Спасибо за твоё письмо. Прости, что заставил тебя волноваться. Мои приключения были, конечно, неожиданными и полными романтизма, но Джимом Хопкинсом я больше чувствовать себя не хочу. Хотя, конечно, в этом есть некоторая неповторимая, манящая история. Сейчас я уже дома, в Уэльсе. Отдыхаю, обсуждаю труды Адама Смита и Карла Маркса с Дерри. Подумать только, как много у магглов мыслителей. Пожалуй, я уверяюсь, что директор в чём-то прав, и нам нужно брать у магглов лучшее, оставаясь собой.

Огорчён, что ты решила не возвращаться в Британию, пока всё не устроится. Впрочем, понимаю тебя. В Шеффилде закрылись лавки Муттонов и Драрри, в Лидсе старая Пикс, у которой мы с Арчи когда-то брали очень вкусную баранину, сказала, что внуки зовут её в Тюремную колонию, Австралию… страшно слышать, что многие чистокровные и полукровные маги уезжают на последние деньги. Страшно слышать, что приспешники Тёмного лорда действительно делают всё, чтобы Британия стала безлюдной или склонящейся.

Расскажи, какие у тебя планы на осень? Поедешь ли ты по приглашению мсье Виктора в Гренобль? Краем уха слышал, что в Баварии очень красивый замок Нойшванштайн, построенный немецкими магами для короля Луи. Буду рад увидеть колдокарточки!

С наилучшими пожеланиями,

Т.Н.»

«Артур! Ба написала, что не возвращается — тебя встретить первого числа на вокзале? Могу прислать Дерри. Надеюсь, что твой путь пройдёт без таких приключений, как у меня. Обо всём при встрече. Т.Н.»

Июль закончился днём рождения Невилла. Они сели в отдельном кабинете в трактире «Адмирал Бенбоу» в Кардиффе впятером — Тео поначалу даже почувствовал себя лишним в этом обществе.

Терри Бут, постоянно взъерошенный, но пытающийся быть невероятно солидным. Джинни Уизли, прекрасная, как и всегда, неловко отводящая взгляд при воспоминании событий в Министерстве. Сьюзен Боунс, с короткой, под тётку, стрижкой и резкими движениями. Теодор Нотт, теребящий свой манжет при каждом упоминании похода в Отдел тайн. Невилл Лонгботтом, теперь-уже-шестнадцатилетний здоровяк с крупными кулаками, неожиданно обозлённый и жесткий.