Оракул с Уолл-стрит 3 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 33

В номере, проверив, что нас никто не может подслушать, О’Мэлли наконец высказал вслух то, о чём мы оба думали:

— Это не было естественной смертью, босс. Милнер слишком многое знал. И слишком открыто об этом говорил.

Я подошел к окну и посмотрел на вечерний Акрон. Огни заводов мерцали в сгущающихся сумерках, создавая иллюзию спокойствия и стабильности.

— Я думаю, ты прав, Патрик, — тихо ответил я. — И если это так, то мы с тобой оказались в центре чего-то гораздо более опасного, чем просто финансовые махинации.

О’Мэлли задумчиво кивнул:

— Его последние слова… Что он пытался сказать?

Я вздохнул, глядя на темнеющее небо:

— Я не знаю, Патрик. Но похоже, Говард Милнер и вправду заплатил за эти слова своей жизнью.

В этот момент в дверь номера постучали. Мы переглянулись, и О’Мэлли осторожно подошел к двери:

— Кто там?

— Роберт Финч, — раздался приглушенный голос. — Мне нужно срочно поговорить с мистером Стерлингом.

О’Мэлли вопросительно посмотрел на меня, и я кивнул. Он открыл дверь, пропуская финансового директора. Финч выглядел измученным, его обычно аккуратный костюм был помят, а в глазах читалась тревога.

— Прошу прощения за поздний визит, — сказал он, входя в номер. — Но есть нечто, что вам необходимо знать. Это касается документов, которые Говард показывал вам сегодня утром.

Я чувствовал, как напрягся О’Мэлли, готовый к любому развитию событий. В наших головах рождался один и тот же вопрос: друг перед нами или враг?

О’Мэлли запер дверь и занял позицию у окна, откуда мог видеть и дверь, и улицу.

— Есть новости от полиции? — спросил я, указывая Финчу на кресло.

Он тяжело опустился в него и достал из внутреннего кармана сложенный лист бумаги.

— Да. Коронер только что предоставил предварительное заключение. — Он развернул бумагу. — Согласно его выводам, мистер Милнер скончался от острой сердечной недостаточности, вызванной, предположительно, скрытым пороком сердца.

Я внимательно посмотрел на Финча:

— Вы верите в это?

Он тяжело вздохнул и сложил бумагу.

— Официально? Да, я верю заключению окружного коронера. Неофициально… — Финч понизил голос. — Я знаю, что в последнее время Говард был абсолютно здоров. Проходил полное обследование у лучших врачей Кливленда не более двух месяцев назад. Никаких проблем с сердцем.

— А что с анализом воды из графина? — спросил я.

— «Чиста как стекло», — Финч скривился. — По крайней мере, так сказал полицейский химик.

Я кивнул, ожидая такого ответа. Если Continental Trust действительно замешан в этом, то они наверняка позаботились, чтобы любые следы исчезли. Или чтобы те, кто проводит анализы, не нашли того, что им не следует находить.

— Мистер Финч, я спрошу прямо, вы думаете, что смерть мистера Милнера была не случайной?

Финч нервно оглянулся, словно опасаясь, что нас могут подслушать.

— Я не знаю, мистер Стерлинг. Действительно не знаю. — Он потер виски. — Но то, что Говард рассказал мне, то, над чем он работал последние месяцы… Это заставляет задуматься.

— Что именно он рассказывал вам?

— Немногое. Говард стал очень осторожен в последнее время. Упоминал какие-то странные финансовые операции, необычные переводы средств, компании-пустышки… — Финч покачал головой. — Он собирался рассказать мне больше после вашего отъезда. Говорил, что близок к разгадке чего-то большого.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Возможно, Милнер был ближе к правде о Continental Trust, чем я думал.

— Понимаю. А что теперь? Что происходит с компанией?

— Говард-младший вступает в права наследования, — ответил Финч. — Совет директоров проведет экстренное заседание сегодня днем. Молодой Говард получает контрольный пакет акций и место председателя. — Он помолчал. — Он хотел бы видеть вас сегодня в резиденции Милнеров. До вашего отъезда.

Я бросил взгляд на О’Мэлли, который едва заметно кивнул.

— Конечно, я буду там. В котором часу?

— В одиннадцать, если вас устроит. За вами пришлют машину.

— Спасибо, мистер Финч. — Я сделал паузу. — Еще один вопрос. Милнер показывал мне некоторые документы утром… Вы знаете, где они сейчас?

Финч напрягся.

— Какие именно документы?

— Доказательства подозрительных операций, подготовка к каким-то крупным финансовым маневрам в следующем году. Он хранил их в конверте во внутреннем кармане.

— Я не видел никаких документов, когда… когда его тело готовили, — тихо ответил Финч. — Возможно, полиция изъяла их как часть расследования. Или…

Он не закончил фразу, но мы оба понимали, что хотел сказать Финч. Кто-то мог забрать эти документы до прибытия полиции.

Когда Финч ушел, мы с О’Мэлли переглянулись.

— Нужно действовать быстро, — сказал я. — Времени мало.

— Что вы предлагаете, босс?

— Ты займешься персоналом. Осторожно расспроси секретарш, охранников, шоферов. Никаких прямых вопросов об отравлении, только общие сведения. Кто приходил к Милнеру в последние дни, кто подавал ему напитки, не замечали ли чего-то необычного.

— А вы?

— А я нанесу визит в кабинет Милнера, пока там не уничтожили все улики. Скажу, что забыл свои бумаги. Затем загляну в лабораторию. У меня есть идея, как получить более надежный анализ воды из графина.

Час спустя я вошел в административное здание Milner Rubber Works.

Атмосфера была гнетущей: приспущенные флаги, приглушенные разговоры, траурные повязки на рукавах некоторых сотрудников. Смерть владельца компании явно потрясла всех.

Секретарша Милнера, мисс Уилсон, сидела за столом с покрасневшими от слез глазами.

— Мистер Стерлинг, — она слабо улыбнулась. — Я не ожидала вас увидеть сегодня.

— Доброе утро, мисс Уилсон. Мне очень жаль о случившемся. — Я действительно испытывал искреннее сожаление. За те короткие дни, что я знал Говарда Милнера, я успел проникнуться к нему уважением. — Я оставил некоторые важные бумаги в кабинете мистера Милнера. Могу я войти?

— Конечно, — кивнула она. — Полиция уже закончила осмотр. Только, пожалуйста… — ее голос дрогнул, — не трогайте вещи на его столе. Говард-младший хочет, чтобы все осталось как было.

— Разумеется, — заверил я ее.

Кабинет выглядел точно так же, как вчера, словно хозяин вышел на минуту и вот-вот вернется. Недочитанная газета на столе, пометки на полях отчетов, недопитая чашка кофе. Только перевернутое кресло и темное пятно на ковре напоминали о трагедии, разыгравшейся здесь.

Я быстро осмотрелся. Графин с водой все еще стоял на столе, но, судя по всему, был уже опустошен для анализа. Я подошел к нему и внимательно изучил металлическую крышку.

Почти незаметная царапина на ободке привлекла мое внимание. Кто-то открывал крышку чем-то острым, а не просто рукой. Возможно, чтобы не оставить отпечатков?

Быстро проверив, не наблюдает ли кто-нибудь за мной, я вынул из кармана небольшую пробирку с ватным тампоном и осторожно протер внутреннюю часть крышки. Если яд добавлен в воду, то микроскопические следы могли остаться на металле.

Затем я перешел к документам на столе Милнера. Конверта с бумагами о Continental Trust нигде не было видно.

Просмотрев документы и убедившись, что ничего ценного для расследования там нет, я нашел свою папку с «Планом штормового предупреждения», формальную причину моего визита в кабинет, и направился к выходу.

— Нашли все, что искали? — спросила мисс Уилсон, когда я вышел из кабинета.

— Да, спасибо, — я поманил ее в кабинет. — Смотрите, вот конфиденциальные документы, представленные мною лично для мистера Милнера. Я хотел бы забрать ее, когда будет возможно. У меня есть еще один вопрос, если позволите. Кабинет мистера Милнера вчера кто-нибудь убирал? После… после происшествия?

Она слегка нахмурилась.

— Нет, никто. Полиция запретила трогать что-либо до окончания расследования. Только коронер и полицейские заходили туда.