Зови меня перед смертью (СИ) - Комарова Марина - Страница 35

Мы обменялись положенными поклонами, после чего прошли в главный зал для беседы.

Поначалу всё шло слишком вежливо и отстраненно. Ритуал вежливости, чтоб его.

— Мы слышали, что Тан Цзинь немного нездоров, но, надеюсь, идёт на поправку? — осведомился Ся Юаньчжэн, поднося чашку к губам.

— Всё в порядке, — отозвался я, поддерживая ровный тон. — Отец принимает настои, лекари делают всё, что могут.

Но могут они мало. Я не стал делиться подробностями. Уверен, что Ся в курсе состояния отца. У них отличные осведомители.

— Хорошо. — Ся Юаньчжэн сложил руки на животе. — Всё же возраст… Важно, чтобы он передавал свои знания следующему поколению, пока может.

Я уловил скрытый намёк, внутри аж полоснуло жаром от гнева, но удалось сдержаться. Нельзя хамить человеку, с дочерью которого хочешь определить дату свадьбу

— Нам стоит определить день, — мягко произнесла Чжоу Мин, не сводя с меня глаз. — Мы проконсультировались с гадателями и выбрали несколько дат, благоприятных для союза двух великих кланов.

Ничего себе. Кланы у нас, конечно, не маленькие, но великими пока не назвать.

Она протянула мне свиток. Я развернул его, мельком пробежав глазами.

Все даты были слишком близкими.

— Это довольно скоро, — заметил я, переведя взгляд на Ланьси.

Она лишь едва заметно улыбнулась:

— Разве это проблема?

Я сдержал вздох.

Проблема была в том, что всё шло слишком быстро, и я не успевал осмыслить происходящее. Но иного выхода не было. Тянуть тоже нельзя.

После беседы с главой клана и его женой мы с Ланьси отправились на прогулку по территории усадьбы. Ветви цветущих деревьев склонялись над вымощенными светлым камнем дорожками, ветер доносил лёгкий аромат жасмина. Здесь всё казалось слишком тихим, слишком гармоничным — чуждым в сравнении с вихрем мыслей, который бурлил в моей голове.

Ланьси шагала рядом, даже чуть впереди, и будто не замечала моей рассеянности.

— Я замечала, что у вас в усадьбе всё выглядит совсем иначе, — задумчиво произнесла она. — Больше камня, меньше воды.

— Мы редко нуждаемся в отдыхе, — ответил я, чуть натянуто улыбнувшись.

— Отдых — это не слабость, Янжан. — Она повернулась ко мне, пристально изучая выражение моего лица. — Но ты, кажется, не слышишь, что я говорю.

Я на мгновение смешался, понимая, что она права.

— Прости. Я сегодня не самый лучший собеседник.

Ланьси усмехнулась, но в её взгляде не было насмешки, лишь тёплое понимание.

— Это из-за здоровья отца?

Я посмотрел на неё внимательнее.

Не сказать, что мы хорошо знали друг друга. Слишком мало встреч, слишком много формальностей. Но она не выглядела раздражённой или обиженной моим поведением. Скорее наоборот. Казалось, что ей не нужно объяснять причину моей отстранённости. Наверное, у нас получится построить хорошую семью.

— Всё случилось неожиданно, — признался я, радуясь, что не надо ничего объяснять.

— Да. Но такова судьба. — Она взглянула на цветущую сливу и легонько коснулась кончика ветки. — Я понимаю. Ты не обязан притворяться, будто всё в порядке и идет так, как задумано.

Да, всё идет через одно место. Правда, всегда надо помнить, что могло бы быть и хуже.

На мгновение мне даже показалось, что этот разговор мог бы сделать прогулку легче. Возможно…

— Молодая госпожа! Господин Тан! Доставили весть из Зала Крыльев!

Я резко обернулся, Ланьси повернула голову в сторону бежавшего к нам слуги.

— Что случилось? — спросил я.

— Принесли весть! Там… там говорят, что нашли ваших людей!

Сердце пропустило удар. О Творцы Судьбы…

Я резко повернулся к Ланьси, она смотрела на меня широко раскрытыми словами.

— Прости, мне нужно идти, — сказал я, делая шаг назад. — Это срочно.

— Конечно, — кивнула она, легко принимая неизбежность нашего прерванного разговора. — Береги себя.

Я лишь коротко склонил голову в благодарность, не тратя лишних слов. В следующую секунду уже мчался к стойлам, где ждал Бо Юнь.

Мой верный жеребец взвился на дыбы, едва я вскочил в седло, чувствуя мою спешку. Я резко сжал бока коня, направляя его к выходу из усадьбы. Ветер хлестал по лицу, развевал волосы, а сердце билось так, словно пыталось вырваться из груди.

Дорога к Залу Крыльев пролетела в смазанном вихре улиц, переулков и возгласов возмущённых горожан, которым лишь чудом удалось избежать столкновения. Бо Юнь летел стрелой, копыта выбивали искры из каменной мостовой, а я едва не врезался в телегу с фруктами, чудом свернув в последний момент.

Плевать. Это не важно. Всё потом.

Я ворвался во внутренний двор Зала Крыльев, даже не дожидаясь, пока кто-то примет коня. Спрыгнув на землю, буквально влетел в здание лазарета, куда обычно привозили поисковики на первичный осмотр всех, кого находили.

— Кейсенг! Дамэнь! — крикнул я.

И в тот же миг резко отшатнулся.

Я стоял на пороге лазарета, и мне казалось, что мир вокруг сжался до одной-единственной точки, пропитанной запахами лекарственных трав, прелой тканью и чем-то ещё… темным, застарелым, гнилым. Отчаянным.

На циновках у стены лежали мои люди. Те, с кем я делил опасности, кому доверял спину. Но сейчас я едва узнавал их.

Их лица были бледнее рисовой муки. Словно вся кровь ушла, оставив лишь холодную оболочку. Кожа была неестественно натянута, полупрозрачная, словно старая бумага, из-под которой проступала пугающая чёрная паутина вен. Они казались странно живыми. Мерцали и пульсировали, словно по ним текла не кровь, а что-то иное… густое, вязкое, отравленное, как сама тьма.

Их веки были плотно сомкнуты, будто склеены смолой. Губы побелели и казались запечатанными намертво. Вокруг уголков рта легла синяя тень, словно сама смерть оставила здесь свою печать.

Хуже всего было ощущение, что сейчас здесь находится что-то неправильное. Не такое, как положено. Невозможное рядом с жизнью. Будто одним своим существованием оскверняющее всё вокруг.

Я подошёл ближе, колени так и норовили подогнуться, но нельзя проиграть эмоциям. Кто бы с ними это не сделал — поплатится.

У всегда веселого и громогласного Кейсенга рука была вывернута под неестественным углом, но сложилось странное впечатление, что это было без боли и борьбы. На запястье остался какой-то отпечаток. У Дамэня кожа под глазами почернела так, словно кто-то давил ему на лицо до тех пор, пока не осталась одна мучительная пустота. На груди у обоих проступал незнакомый символ, будто выжженное клеймо — темный узор, похожий на поломанный иероглиф, который шевелился в такт его редкому дыханию.

Я не мог отвести глаз. Этот знак не был человеческим.

Почувствовал, как горло сжимается, дыхание становится прерывистым. Я стоял возле тех, кто должен жить, смеяться, тренироваться, отдыхать с девчонками и пугать врагов до жути. Но передо мной были не просто раненые. Они были словно за гранью… между жизнью и смертью, в каком-то жутком полусне, откуда, казалось, уже не вернуться.

Сердце сжалось, в голове звенело только одно: что с ними сделали? Что превратило их в это?

Я сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Хотелось закричать. Разнести всё вокруг. Заставить хоть кого-то ответить. Но я знал — истерика точно не поможет.

Я опустился на колени рядом с Кейсенгом и осторожно коснулся его руки. Кожа была холодна, как мрамор, но под ней всё ещё слабо бился пульс. Чёрные вены дрогнули, словно почувствовали меня. Меня передернуло. Дышать стало практически невозможно.

Они не мертвы… но разве это ещё жизнь?

Прикрыть глаза. Сделать глубокий вдох. Успокоиться.

Медленно поднялся на ноги. В голове стучало только одно: я должен понять, что это за скверна. Кто это сделал. И почему.

Но самое страшное было иным: я чувствовал… отдалённый, гулкий отклик этой мерзкой, ползущей силы внутри себя. Едва заметное шевеление. А что, если пустыня оставила свой след в наших телах? И демон Тжу, умирая, что-то передал? Подарок, от которого нельзя отказаться?