Зови меня перед смертью (СИ) - Комарова Марина - Страница 1

Красный порошок, словно раскаленный песок, оседал на иссушенной коже. Оставался на слипшихся от крови волосах, просыпаясь сквозь когтистые пальцы.

— Хорошая охота, сестра, — прошипела ню-гуй. Сверкнул багрянцем взгляд глубоко посаженных глаз, спрятанных за медными украшениями с головного убора. — Возьми… — Она протянула мне выбитые у жертвы зубы. — Повесь себе на шею. Они притянут удачу.

— Черная бездна тебе сестра, — выдохнул я, Близняшки в моих руках вспыхнули синеватым светом, снося ухмыляющуюся голову одним ударом.

Ветер зазвенел ударившимися друг о друга монетками, заставив других тварей обернуться.

Я вскочил и скинул уродливый костюм. Сжал мечи.

— Фениксы, вперед!

Спрятавшиеся воины кинулись на осоловевших от пищи демонов, которые не подозревали о засаде.

Над деревней раздались вой и рычание. Ню-гуй отбивались, разбрасывая отравленный красный порошок. На границе с пустыней Цилань росли цветы, нектар которых нельзя было вдыхать днем. Ночью его действие ослабевало, поэтому нам пришлось ждать темноты.

— Ты — труп! — Взвилась предводительница ню-гуй в воздух и камнем рухнула на меня.

Я отпрыгнул назад, блокируя удары. Она уворачивалась, подпрыгивала, пыталась дотянуться до моего горла. Ню-гуй бывают только женского пола. Они пьют кровь и жизненную силу людей, после чего забирают зубы. Быстры и ловки, практически не знают устали. Их можно убить только после плотной еды, когда они не способны нормально двигаться.

Близняшки ослепительно вспыхивали, слепя и отбивая удар за ударом.

— Я совершенствовалась пятьсот лет, мальчишка, — прошипела она. — Ты воистину глуп, если решил убить меня.

Из широких рукавов ее одеяния вылетели десятки игл. Я подпрыгнул и крутанулся в воздухе, уходя от смертоносных жал. Красный порошок полетел в лицо. Молнией вспыхнула защита, отшвыривая ню-гуй назад.

Краем глаза увидел, что один из моих парней упал на колено, из бока текла кровь. Ню-гуй над ним уже протянула руки, чтобы скрутить голову. Я кинулся к ним, ударив клинком. Тварь взвыла, подняв обрубки до локтей. Секунда — голова оказалась рядом с руками.

Длинные когти свистнули над моим ухом. Разворот. Удар в грудь — ню-гуй откинуло в стену ближайшего дома.

— Убейте главного! — донесся вой предводительницы.

Вскинув голову, я увидел ее на одной из изогнутых крыш. Ее одежды окутало черным дымом. Значит, удалось все же зацепить.

— Признателен, что вы меня заметили, тетушка, — хмыкнул я и послал ей воздушный поцелуй.

После чего вспорхнул на крышу, использовав силу Зала Крыльев. Парить, как птицы, мы не можем, но продержаться в воздухе — вполне.

Предводительница ню-гуй швырнула в меня красным порошком, но лезвия Близняшек рассекли отравленную завесу, и я кинулся за демоницей.

Внизу не утихал бой. Шелестели тяжелые ткани одежд, звенела медь, вспыхивало пламя, летевшее с ладоней ню-гуй. Демоноборцы не отступали.

Каждый следовал кодексу: живыми демоны не уходят.

Я услышал стук по крыше за спиной. Обернулся и проткнул преследовательницу. Пригнулся от замаха второй. Жутко раззявленная пасть третьей ню-гуй так и замерла, когда мой меч проткнул горло. Скинув ногой ее тело вниз, снова кинулся в погоню.

Предводительница опустилась во внутреннем дворе между несколькими домами. Судя по всему, тут жили старейшины.

— Куда ты бежишь? — сказал я. — Пятьсот лет совершенствования и такой трусливый побег?

Она оскалилась и бросилась на меня.

Уклониться. Ударить. Отбить. Проткнуть. Скрестить Близняшек Сянь и Цзянь, отсекая пламя. Мы с демоницей кружили друг возле друга, выискивая момент для следующего удара. Из раны ню-гуй, нанесенной мною, на землю падала дымящаяся кровь.

— Жалкий человечек! — прошипела она. — Что ты о себе возомнил? Вы все что-то мните и приходите на наши земли, а потом плачете, что от вас ничего не остается.

— Нет здесь никаких ваших земель, — произнес я, не отводя от нее взгляда и сильнее сжимая клинок в правой руке.

Сердце у ню-гуй прямо посредине, нужно пронзить его с такой силой, чтоб оно распалось на две половины — после этого невозможно возрождение.

За моей спиной что-то треснуло. На лице ню-гуй появилась хищная ухмылка.

— Да что ты говоришь…

Она начала отходить в сторону. Треск повторился. Чей-то детский всхлип резанул по напряженным нервам. Я резко обернулся, увидев, как подкравшаяся со стороны улицы ню-гуй подбирается к вжавшемуся в стену ребенку. Багровый длинный язык прошелся по губам демоницы в предвкушении вкусного ужина.

Мы прыгнули одновременно: она на ребенка, я — на нее. Лезвие с чавканьем вошло в ее грудь, которой бы позавидовала любая красотка. Дзай! Не убил.

Времени нет. Я ухватил мальчишку за руку и кинулся с ним в дом. Предводительница кинулась за нами.

— Прячься! — крикнул я, и он нырнул куда-то между шкафами.

Мельком отметил, что обстановка не из бедных. Тут явно жили люди, которые понимают в добротных вещах.

Предводительница с шипением вскочила на стол, я ударил ее по ногам. Она ушла от лезвия, но пошатнулась и упала — рана давала о себе знать. Я откинул стол, влив силу так, что он вспыхнул синим огнем. После чего метнулся к предводительнице, замахнувшись мечом.

— Проклина… — начала она.

Клинок перерубил ей шею. Второй вошел прямо посередине гнилого сердца.

Непроизнесенные звуки застыли на приоткрытых губах. Багряные глаза стали медленно тускнеть. Я отвернулся, отправив мечи в ножны. Ню-гуй обращаются в прах через час после смерти. До этого момента их лучше не трогать, потому что кожа выделяет яд, от которого потом очень сложно восстановиться.

Осмотрелся по сторонам, пытаясь найти мальчишку. Увидел босую ступню, торчащую из-за угла шкафа. Тихо подошел и позвал:

— Выходи, не бойся. Они больше не причинят вреда.

Некоторое время ничего не происходило, но потом медленно показалась встрепанная макушка. Ребенок напоминал нахохлившегося вороненка, который вдруг выпал из гнезда и оказался в страшном шумящем мире.

Я приблизился, стараясь не делать лишних движений. Присел на колени и протянул к нему руки.

Черные глаза смотрели на меня с настороженностью. Еще бы. Но я понимал, что нельзя торопить. Вообще чудо, что он остался жив. Мы, когда подошли к деревне, думали, что ню-гуй перебили всех.

— Я хочу к маме, — наконец-то сказал мальчишка.

— Мы ее поищем, — честно сказал я, не став уточнять, в каком состоянии. — Как тебя зовут?

— Бао.

— А я — Янжан. Нам нужно уходить отсюда.

Бао несколько секунд поколебался, глянул на мертвую предводительницу и подошел ко мне. Подхватив его на руки, я вышел из дома.

Стоило выбраться с внутреннего двора, как услышал окрик:

— Командир!

Едва повернув голову, увидел бежавшего к нам Гуожи — лекаря из Зала Нитей, который в этот раз решил сопровождать наш отряд по дороге в пустыню Цилань.

— Погибшие, раненые есть? — спросил я.

Он мотнул головой. Черные пряди выбились из гладкого пучка, который он обычно носит. На белой, как мел, коже темнела кровь. Но держался Гуожи бодро, значит, силы есть. По его виду никогда не поймешь: он задумался или в обмороке. Родился с дефектом — слишком белые ресницы, застывший взгляд и кожа, как фарфор. Только волосы давали понять, что он из равнинных народов, иначе бы молва шустро приписала к демонам или чего похуже.

— Все живы. Раны пустяшные, все за пару дней восстановятся, — ответил он и внимательно посмотрел на мальчика на моих руках. — Местный?

Я кивнул. Бао молчал, только с интересом рассматривал Гуожи. Про себя тихо радуясь, что малец не рыдает и не в истерике, я передал его в руки лекаря.

— Осмотри паренька, скоро буду.

Гуожи мягко взял Бао. Я заметил, что ладони лекаря светятся зеленой ци. В отличие от моей, синей, он может исцелять прикосновениями, в то время, как я способен либо ослабить, либо усилить чью-то жизненную энергию. Но никогда не вылечу.