Мамин сибиряк (СИ) - Резник Юлия - Страница 17

– Откуда такие выводы? А-а-а… Постой. Ты меня гуглила?

По щекам Любы разлился густой румянец. Она отвернулась, трогательно закусив губу.

– Да эти все… Они вообще ничего не значат. Так, вешались на меня, а я…

– Не отказывался? – подсказала эта язва, сморщив нос.

– Послушай, если судить по твоему бывшему, я тоже совсем не в твоем вкусе.

– Что за глупости?! – она даже попыталась вскочить, но моя нависающая над ней туша не позволила.

– А что? Я не такой прилизанный и напомаженный, как этот… Как его?

– Женя, – буркнула Люба с кислой миной. – И ты прав. Вкусы в мои семнадцать у меня были специфические. С тех пор я здорово поумнела.

– Постой… В семнадцать? Хочешь сказать, этот мажорик – твой первый мужик?

– Что здесь такого?

– Ничего. Только не говори, что он и единственный!

– Ну, мы пять лет встречались, – пробормотала Люба, будто оправдываясь. – Я еще… кхм… не успела расширить опыт. Хотела для начала пожить для себя. Осмотреться, если ты понимаешь, о чем я.

Я сжал пальцы у Любы на подбородке, вглядываясь в повлажневшие глаза. У меня для этой девочки были плохие новости – пожить для себя у нее вряд ли теперь получится. Как и осмотреться. Не хватало, чтобы она кого получше нашла. Нет, извините, мне такая девочка самому нужна.

– Считай тот период в прошлом.

– Почему это?

– Мы женимся. Ты забыла?

Любаша опустила ресницы на повлажневшие глаза. У меня в груди что-то дернулось.

– Ну что, я тебе совсем не нравлюсь?

– Глупости говоришь! – возмущенно всхлипнула.

– Тогда что не так? Я тебе нравлюсь, ты мне…

– Шутка затянулась, Олег. Ну какой «женимся»? Иди сюда. Мне не нужны эти глупые обещания, чтобы тебе отдаться.

Я чуть было опять не заржал с этих пафосных слов. Но ее бы это наверняка обидело.

Одной рукой Люба обвила мою шею, притягивая к губам. Другой оттянула вниз резинку штанов, видно, чтобы наглядно мне продемонстрировать широту своих взглядов. Вот только то отчаяние, с которым она это делала, не давало мне ею воспользоваться.

Вдоволь нацеловавшись и не позволив ей забраться к себе в штаны, я заставил себя отстраниться.

– Эй… Ты куда?

– Где твой телефон? – спросил, немного задыхаясь, извлекая айфон из кармана.

– В-вот.

– Нет, ты уж как-нибудь сама.

– Что сама?

– Заполни необходимые поля в заявлении.

– Знаешь что?! Это переходит все границы.

– Да почему? – психанул я.

– Потому что это слишком жестоко! Я не пойму, ты с кем-то поспорил, что ли?!

– Господи, Люб, что за бред? Тебе нужно завязывать с любовными романами, правда…

И снова ее щеки зарозовели, подтверждая, что я попал в точку. Ну, надо же, какое у моей будущей жены забавное гилти плеже.

– Ты не можешь хотеть этого всерьез, – отвернулась Любава.

– Объяснишь, почему тебе так кажется?

– Кроме того, что мы знакомы пару недель от силы?!

– В случае с некоторыми женщинами этого срока вполне достаточно, чтобы изучить их от макушки до пяток.

– Это намек на то, что я простовата? – Люба обиженно поджала губы.

– Нет! Это прямое указание на то, что в тебе масса привлекательных для любого мужика качеств! Ты очень добрая, ласковая и преданная. А еще чертовски красивая и желанная. И ты бы это понимала, если бы чертов Женя не втоптал твою самооценку в грязь!

Ни миг глаза Любы стали круглыми-круглыми. И какими-то беззащитными. Видимо, понимая это, она тут же опустила голову, разрывая со мной зрительный контакт.

– Люба…

Ее плечи дрогнули. Ну, нет же! Черт. Меньше всего я хотел ее слез. Ну, что же ты такая оголенная, девочка? Кто тебя обидел? Впрочем, я знаю кто. И если он хотя бы раз еще к Любе сунется… Я ему ноги повыдергиваю. Оторву член и запихаю в глотку, из которой, судя по всему, в адрес Любы вырывалось немало гадостей.

– Иди сюда… – Она послушной обезьянкой вскарабкалась ко мне на колени. Я провел губами по нежной щечке, стирая слезы. – Успокоилась?

– Н-ну п-почти.

– Умничка.

– Так ты, что ли, с-серьезно?

– Хочу на тебе жениться? Ага.

– И тебе не к-кажется, ч-что все слишком быстро?

– Знаешь, мы с Наташкой… В смысле, мамой Степана…

– Я знаю, кто это, – буркнула Люба мне куда-то в плечо.

– Так вот, мы с ней с моих четырнадцати встречались. Поженились только через пять лет. Чем все закончилось, ты тоже знаешь.

– А как у нее было с английским? – пискнула Люба.

– Я тебе сейчас настучу по заднице, – рыкнул я.

– За что? Я пытаюсь быть ответственной! Это сейчас нас захлестывают чувства.

– Да-а-а? – довольно протянул я, прикусив Любе ушко.

– Разве ты не об этом? – обеспокоенно завозилась она.

– Конечно.

– Ну, вот и я… Только влюбленность длится недолго, понимаешь? А когда она сойдет на нет…

– Не сойдет. А переродится в более крепкое чувство.

– Для этого мы должны друг другу подходить. И дело тут совершенно не в моих комплексах, Олег. Ты же взрослый. Умный. Сам подумай. Это тяжело, когда у людей нет каких-то точек соприкосновения.

– Почему это нет? Их полно. Ты любишь животных – и я их люблю. Ты любишь готовить? А я люблю поесть. Что там еще?

– Ты любишь хоккей. Это твоя жизнь. А я не отличу шайбы от клюшки.

– А я не знаю, как провести полосную операцию доберману. И что?

– Может быть, ты прав, – сдалась Любаша.

– Я прав, абсолютно точно. Осталось только убедиться, что мы подходим друг другу физически.

Люба зачарованно потянулась к моим губам. Я старался быть как можно мягче, но резьбу срывало. Ощущалась она подо мной самым правильным образом. А еще я очень торопился вновь ее раздеть – такая она была красивая. Ладная… Как будто под меня вылепленная. Несмотря на несопоставимые совершенно пропорции.

Я ласкал ее, гладил, а Люба нежно всхлипывала. Когда дошел до груди – выгнулась дугой, касаясь матраса лишь пальчиками на ногах и затылком. Спина горела от ее коротких, но остреньких ноготков, которыми Любава, будто кошка, впивалась мне в спину. Я посасывал соски и водил пальцами по самому низу ее живота, дразня и нарочно избегая касаний ниже.

– Олег!

В порыве отчаяния Любаша укусила меня за плечо. Я зашипел и будто невзначай спустил руку, задевая пальцами влажные складочки. Дыхание Любы стало еще тяжелее.

– Хочешь?

– Ты же знаешь…

– Скажи.

– Хочу. Очень-очень!

Она толкнулась бедрами навстречу моему пальцу. Меня натурально бросило в пот – такой тугой Люба оказалась. У этого ее… что, совсем все печально с размером? Неудивительно, что он ее чморил, отыгрываясь за свои комплексы.

Поводил по кругу, немного ее растягивая и одновременно с тем лаская горошину клитора большим пальцем. Взгляд Любы плыл, она всхлипывала все громче, кусая губы. И от накатившего стыда прикрывала глаза предплечьем. Это никуда не годилось. Мне нужно было контролировать ситуацию. Так что перед тем как войти, я убрал ее руку… Толчок. И я утонул, к чертям, в бескрайнем космосе ее взгляда.

Что что-то не так, я поняла по тому, как ярко светило солнце. Мне нечасто удавалось выспаться. На самом деле я даже вспомнить не могла, когда меня будили его лучи, проходясь по лицу ласковой щекоткой. Ощущение было и приятным, и одновременно с тем тревожным. Я медленно открыла глаза, обвела взглядом захламленную комнату и… подорвалась, будто мешком прибитая. Легкое одеяло упало, оцарапав истерзанные Олегом соски. Щеки обожгло, но уже не солнце. Боже мой! Я переспала с соседом. И очень похоже, что опоздала на работу. Впрочем, это такая мелочь в сравнении с первым открытием!

Нацепив первую попавшуюся под руку одежду – были это Олежкины футболка с боксерами, я рванула в душ. Учуяв меня, в коридор выскочила живность, цокая когтями по паркету. А мне даже Лорду с Гераклом было стыдно смотреть в глаза, не то что Светлане Васильевне, чей голос, как мне казалось, я слышала из гостиной.