Сосед будет сверху (СИ) - Левина Ксюша - Страница 31

Допивая очередное дегустационное пиво от Кокоса, я уже вполне уверена, что прямо-таки влюблена. Глубоко и без остатка, как написали бы в фанфиках. Еще пару-тройку образцов, и я поеду делать Дантесу предложение руки и сердца.

— А можно я пропущу? — бормочу, подхватив телефон, и иду обратно к покачивающемуся на ветру гамаку.

— У-у, Саньку больше не наливать! — хохочут мужики.

Да и пусть ржут.

Я снова пытаюсь читать, но не могу сосредоточиться на строчках. Все буквы в кучу, и мне приходится по десять раз повторять один и тот же абзац. Так что я быстро бросаю это дело и просто гляжу на звезды. И мне так хорошо. Дан-тес...

Я смакую его имя, как самый вкусный дачный деликатес.

Дантес.

Александр Николаевич.

Шурик — нет, только не Шурик.

— Дантес, — шепчу я, и губы сами складываются в улыбку.

Какое у него красивое имя. И как жаль, что сам он — последняя сволочь.

Как же мне хочется, до боли хочется, чтобы он любил меня, как ту блондинку! Чтобы говорил со мной тем самым нежным тоном. Чтобы кастрюли дарил на восьмое марта, а я могла сказать, что знаю его как никто другой.

— Дан-тес...

— Что? — звучит неожиданно над головой.

Я точно схожу с ума, потому что звезды быстро исчезают, оттенки смешиваются, и на небе вырисовывается лицо Дантеса.

Вырисовывается?

На небе?

— А-а!

Я визжу и начинаю крутиться, чтобы слезть с гамака, но в итоге падаю на землю и тупо пячусь назад.

— О-о, ну я не сомневался, Пушкина, что ты выкинешь что-то такое, — хохочет тот, кто только что был эфемерным рисунком над моей головой. Какого черта у него есть голос?

Я верчусь на месте, пока в поле зрения снова не попадает то самое лицо.

Дантес! Живой! Стоит передо мной со счастливой и развеселой улыбкой на губах.

— Дан-тес, — повторяю я, как попугай, глядя ему в глаза, которые после невыносимой разлуки кажутся мне еще более нереальными и голубыми.

— О, Поэт, смотри-ка! Смерть твоя пришла, — слышу я насмешливый голос Кокоса, обращенный к деду, и уже скоро присоединяюсь к дружному хохоту.

Дантес тут. Нереально!

Он сидит рядом с дедом, и они тихо-мирно о чем-то беседуют. Носорог у меня в ногах — положил голову мне на колени и пускает слюни, а я чешу его за ухом. Все, включая Дантеса, обсуждают музыку, кино и сорта пива. Кокос носит один за другим стаканы на дегустацию, но Саша говорит, что он за рулем, просто нюхает и просит налить с собой. И Кокос с довольной улыбкой уже собирает бутылки в пакет.

Не-ре-а-ли-ти.

Я ничего не понимаю, но мне так хорошо от происходящего! Ни о чем не хочу думать — просто улыбаюсь, чешу голову носорога и жую рукколу.

— Как ты узнал, где мы? — спрашивает дед.

Без претензии, он говорит лениво, будто нехотя. Со стороны может показаться, что его вовсе не интересует эта информация, а я скажу, что это ложь. Дед явно на измене и заряжен подозревать.

— Адресники для собак с маячком (это небольшой аксессуар с информацией о хозяевах животного, который крепится на ошейник). Я поменял ее и мой местами. Отсканировал адресник Офелии, и Саше пришло уведомление о том, что та потерялась. Саша предсказуемо, — я закатываю глаза на его смешок, — решила проверить, все ли работает, и отсканировала адресник Шурика. Гениальное просто.

Вместо точки в хитрожопом плане Дантес пожимает плечами.

— Но как ты узнал, что Саша отсканирует адресник? — Дед щурится еще сильнее, а я офигеваю от того, что попалась в «ловушку на дурака».

— Никак. Просто ткнул пальцем в небо и попал. Я вообще не знал, что имею свойство скучать, — отвечает Дантес без смущения и хохочет.

А я таю.

Он сказал, что скучал! Сказал вслух. Моему деду. При мне! Подавившись от счастья рукколой, я хватаю стакан с водой. Пью залпом и снова давлюсь, а вода идет носом.

Где-то в гробу, наверное, крутится моя внутренняя леди, скончавшаяся в муках и агонии. Потому что сейчас я сижу в собственных соплях, слюнях носорога, клетчатом платье Дороти с оборочками и совершенно неприлично кашляю в ладонь.

— Классика, — бормочут хором дед и Дантес.

— Ну вот и нашли общий язык поэты, — смеется Кокос, потрепав носорога по голове, и протягивает мне рулон салфеток. — Дуэли не будет? А то я мушкеты клюквой заряжу. Или, может, хоть из воздушки постреляете?

Дед смотрит на Кокоса, потом на Дантеса и хладнокровно ухмыляется. Боже, у меня мурашки. Мой дед просто лучший!

— Да я попробую на словах, — холодно произносит дед. — Скучал, значит. Это интересно. Чем же ты по жизни занимаешься, Дантес? — Дед достает пачку и предлагает Саше сигарету, а тот берет одну и, даже не глянув на марку, прикуривает.

Я знаю, что дед любитель «Мальборо» покрепче. Когда-то, лет в четырнадцать, я стащила у него парочку, чтобы научиться и во всем походить на любимого родственника. Да, и чуть было не рухнула в обморок от одной затяжки. Дед мне тогда, конечно, всыпал по полной, я даже сейчас ощущаю фантомный стыд.

— Примусы починяю, — вдруг серьезно отвечает Дантес, но широко улыбается. Зря он так играет с дедом, очень зря. — И трамваи вожу. И мопедами раритетными торгую.

— Мопедами?

— Да, старые «Хонды». Чиню и продаю. И «Веспы» — это для любителей итальянского шика.

— Ну вы, Сань, прям нашли друг друга, — медленно тянет дед, обращаясь ко мне. — Знаешь, у Саши ведь был мопед «Хонда» девяносто второго года. Тот еще кусок...

— Дед!

— Так вот она его сама чинила, прикинь? Своими руками.

— Да ладно? — улыбается Дантес. — Значит, нам будет о чем поговорить.

А то мы будем разговаривать.

— В общем, увлечений, я как посмотрю, у тебя много, — констатирует дед.

— Да, не люблю зацикливаться на чем-то одном.

Я заметила.

— А как же дело всей жизни? — улыбается Кокос, для которого это пиво. По профессии-то он вполне себе серьезный преподаватель в институте архитектуры.

— Да, и такое тоже есть. Своего рода болезнь души, — с тоскливой улыбкой отвечает Дантес, но на меня не смотрит.

Конечно он говорит не обо мне — что есть, то есть, блин. И от этого снова становится так грустно.

— Светлое или темное, — Кокос возвращается к пиву, и это уже его своеобразный тест, результаты которого понятны лишь ему одному.

— Светлое люблю.

Ну, естественно, бляха-муха. Светлое пиво, блондинки! Я на взводе? Да, чудом пена изо рта не идет!

— Ну что, Саш, поехали? — Дантес очень внезапно переводит взгляд на меня и хлопает по коленям ладонями.

— А? Что?

— Домой поехали?

— Уже? — Бенз улыбается, толкает Дантеса в плечо, а тот за малым не валится с табуретки. — А может, в баньку? Раз дуэль не задалась.

Дед молчит, смотрит на Сашу с каким-то тоскливым подозрением. Это когда не веришь человеку, но поделать все равно ничего не можешь. Он даже не закидывает его вопросами, что очень странно. Деду будто и так все понятно.

Может, расскажет мне?

— Я бы с радостью, но давайте как договаривались! В пятницу, через недельку, хорошо?

И когда они успели о чем-то договориться?

А, пофиг!

Даже на блондинку резко пофиг, ведь Дантес снова приедет на дачу!

Я, кажется, настолько не в себе, что на душе от этой новости только теплеет. Дантес и Дед — два самых дорогих и любимых человека — сидят рядом, напротив меня. Что может быть лучше?

Саша встает с места и куда-то идет с умным видом, начинает что-то собирать. Мужики с ним, помогают. Все хохочут, собаки бесятся, а я ем рукколу и смотрю на деда — все еще в полной прострации.

— Эй, ты как? — спрашивает он.

— Обалденно довольна, — шепчу я ему.

— Ты же его любишь? — он произносит это одними губами, как суфлер, который подсказывает забывшему актеру текст.

— С чего ты взял? — Я не притворяюсь, я просто уточняю.

— Мне так показалось, — тихо говорит дед, нахмурив брови.

Он спокоен и сдержан. Не так перевозбужден приездом Дантеса, как его друзья.