Молчание во благо. Том 1 (СИ) - "doditod" - Страница 4

Последние слова прозвучали почти как удар.

Мирак почувствовал, как в голове всплывает её имя. Это была Томоэ Инумаки — его, точнее, прежнего владельца тела, родная сестра. И теперь он мгновенно понял, почему она так бесится.

Комната была в ужасающем состоянии. Повсюду валялись пустые банки, одежда сбивалась в беспорядочные кучи, а на столе стояла открытая бутылка какого-то алкоголя. Запах вчерашнего веселья ещё витал в воздухе. Ко всему прочему…

— Ты… ты наконец-то начнёшь выполнять миссии! — добавила она, гневно указывая на него пальцем. — Нельзя быть немного собранней?

Мирак сохранял спокойствие. Он проигнорировал выкрики и прикрыл глаза.

Мысли из прошлого этого тела попытались навязать свою логику, но Мирак знал, что сейчас не время теряться в чуждых переживаниях — особенно, если это могут быть путы Хермеуса. Он сфокусировался, отсекая их. Эта борьба была неизбежной, слабое сознание не могло противостоять незыблемой силе Мирака.

Он изучал то, что теперь знал, что впиталось в его разум вместе с этим телом. Инумаки Масакадо — наследник клана Инумаки. Да, в этом иллюзорном, как ему казалось на первый взгляд, мире, у него уже была какая-то власть, но вместе с ней шла и репутация полнейшего идиота.

Он ничего не делал. Не желая тренироваться, не стремился к развитию, он лишь тешил себя иллюзиями о своей судьбе главы клана. Лентяй, который считал, что титул придёт к нему сам по себе, просто потому что он родился в нужном роду.

С шести до двенадцати лет он обучался дома, под личным надзором наставников, изучал магические техники, но… без существенных результатов. Потом поступил в среднюю школу и вплоть до пятнадцати лет не развивался от слова совсем. Лень и самодовольство свели на нет даже хорошие гены и родовую силу. Он мог бы стать сильным, мог бы превзойти остальных… но предпочёл бездействовать.

И вот он — наследник клана, который даже не позаботился привести себя в порядок перед поступлением в старшую Токийскую школу.

Мирак глубже погрузился в воспоминания, стараясь систематизировать всё новое. Всё, что выглядело как-то слишком реалистичным, чтобы быть Иллюзией. Но Хермеус вполне был в силах создать всё это.

В этом мире существовало нечто, называемое проклятой энергией. Магия, но иного рода, отличная от той, что была в Нирне. Она складывалась в особые техники, и у него, как у наследника клана Инумаки, была одна из них — проклятая речь.

— «Забавно,» — Это заинтересовало его. По первым ощущениям она напоминала Ту’ум, искусство Голоса, силу, которую он постигал в своём мире. Но была одна проблема. Сейчас она недоступна. Почему? Надо было узнать почему. Но Масакадо знал, что сила должна была раскрыться в ближайшее время.

Он свято верил, что проклятая речь — это дар, который сам по себе принесёт ему силу и признание. Думал, что, обладая таким могуществом, не обязан развиваться, тренироваться, учиться. Он считал, что путь к вершине уже вымощен перед ним, стоит лишь шагнуть.

— Глупец, — совершенно спокойно высказался Мирак, сразу услышав непонимающий восклик сестры.

— Да ради всего святого, ты, наконец, понял это?

Но она была проигнорирована.

Мирак не испытывал презрения — слишком мелкое чувство. Скорее, привычное высокомерие. Он видел таких людей и раньше. Те, у кого есть возможности и талант, добиваются на порядок меньшего, чем те, у кого, помимо всего прочего, есть упорство.

Сила требует дисциплины. Инумаки Масакадо этого не понимал. Но Мирак — понимал.

— Ну что, унял свою гордыню? — когда он открыл глаза, Томоэ смотрела на него с какой-то надеждой. Несмотря на тот факт, что она на него кричала и что-то предъявляла, сейчас она имела кровные узы с владельцем тела, и понимая это, Мирак не говорил ничего лишнего.

Он рассматривал два варианта:

Первый — Хермеус всё же сумел его одолеть, оставив разум в заточении и начав изощрённые пытки, обёрнутые в иллюзии безумия.

Второй, пусть и не менее обидный, но всё же более утешительный: он сумел защитить свой разум, пусть и ценой утраты большей части своей силы, а его чрезвычайно развитое астральное тело было вырвано из щупалец Хермеуса и отброшено неизвестно куда.

— «Даже если это первый вариант, я узнаю об этом только в одном случае — если осмотрюсь здесь», — пробормотал он.

Мирак принял умиротворённый, сосредоточенный вид. Теперь он выглядел так, каким Томоэ никогда не видела его прежде.

— Т-ты чего? — она медленно поджала губы.

Он глубоко вдохнул, медленно выдохнул, ощущая, как лёгкие заполняются этим новым воздухом. Новый мир. Новые возможности.

— Слуги ведь сегодня работают? — простой вопрос заставил её выгнуть бровь. Она кивнула, и Мирак, наконец, просиял. — Зови. Мне нужно переодеться.

Он встал, наконец осознавая, насколько его тело было зажато. Прежний владелец словно намеренно держал себя в оковах собственной лени. Кости затекли, мышцы были какими-то ленивыми, будто и не знали, что значит быть в тонусе. Как же это раздражало.

— И чего он такой тихий? Неужели почувствовал стыд после вчерашнего? — засмущавшаяся сестра не нашла отличий в его поведении.

Вскоре в его комнату вошли две молодые девушки — обычные подчинённые клана. Они крайне быстро выполнили свою работу и принарядили наследника в чистую юкату, здесь она была удобной повседневной формой. — «Чем-то напоминает традиционную одежду Акавира».

Проведя уходящих девушек взглядом, он ощутил то самое чувство.

Свобода. Внутренне он ощущал восторг от того, что сбежал, но была и проблема. Его положение незавидное — надо опять начинать всё с нуля, притом в мире, о котором Масакадо даже ничего особо не читал. Даже восстановить историческую подоплёку из воспоминаний не является возможным.

А если это настоящая жизнь, то можно даже было попытаться начать править уже тут! Правда… нравы тут иные, и это знал даже он. Этот мир не признал бы открытого завоевателя. Здесь власть держалась в тени, и сильнейшие соблюдали этот порядок. Магия существовала, но её скрывали, лелеяли, охраняли. И это его не тревожило. Управлять смертными можно и из тени. Главное — управлять.

— Я не против — править простолюдинами можно пока что и из тени, — но даже эти слова были слишком амбициозными

Мирак провёл рукой по беспорядку вокруг, собирая разрозненные куски информации. Семейные фотографии, несколько значков с эмблемой клана, документы, старые записи. Он проследил пальцами по страницам — отчёты, переписки, переговоры. Всё подтверждало его опасения.

Инумаки были далеко не слабейшим кланом, но они даже не входили в тройку сильнейших. Ему досталась власть, но такая нишевая…

Неприемлемо.

Он вспомнил имена. Годзё. Зенин. Камо. Эти три семьи были на вершине, их сила неоспорима, их влияние охватывало всю структуру общества шаманов. Они не просто были богаты, они вершили судьбы.

Инумаки же… имели особую технику. Да, проклятая речь была могущественной, но она накладывала ограничения. Пользоваться ею не так просто, и, судя по всему, клан давно утратил амбиции — всё по той же причине, по которой проклятая техника, называемая — Печатью Змея и клыки, не работала. Они приняли своё место, довольствуясь малым.

Как же это его раздражало. Незнание.

Он снова опустил взгляд на свои руки, сжимая кулаки. Это тело ещё не привыкло к власти, но оно привыкнет.

Проблема была в другом: сейчас он находился в клане, который существовал скорее по инерции, чем по амбициям. У него не было ресурсов. Не было союзников, готовых исполнить любой приказ. Всё, что у него было — это имя.

— Если требуется чего-то добиться, надо поднимать влияние. Ничего, я привык.

Власть — естественное право сильного, и он даже не воспринимал борьбу за неё, как что-то аморальное. Это просто закон существования.

Мирак вышел из своей комнаты и спокойно прошёлся по скрипучему деревянному полу, позволяя глазам привыкнуть к мягкому свечению фонарей. В этом мире всё казалось странным.