90-е: Шоу должно продолжаться 14 (СИ) - Фишер Саша - Страница 26

— Где-где пишет? — нахмурился Василий.

— Да неважно, хоть на заборе, — отмахнулся я. — Или друзьям на попойке рассказывает. Вот сам подумай, о чем он расскажет с большей вероятностью — про один из многих концертов или про уникальную премию с раздачей уродцев?

— Ладно, ладно, убедил, черт языкастый, — засмеялся Василий и отхлебнул коньяка. — Так, а что там с журналистами?

В общем, Василий развернул моментальную кипучую деятельность, и пригнал в «котлы» кажется вообще всю имеющуюся в Новокиневске и области прессу. И даже каких-то хитрожопых телевизионщиков из Москвы выписал. И питерских гостей этот факт почему-то ужасно смущал.

— А если мы мямлить начнем? — вздохнула Валькирия и вернулась к своему отражению в зеркале.

— Да пофиг, — пожал плечами я. — Хоть по бумажке читайте, как в детском саду. Скажем, что так и было задумано.

— По бумажке? — валькирия повернулась ко мне. — Ты серьезно сейчас?

— Совершенно, — кивнул я.

На самом деле, мы с Наташей подстраховались со всех сторон. Питерские варяги с «семенами свободы», которые я когда-то походя придумал, конечно, всячески пыжились, что они активно развернулись и уже много где свою премию вручали и вообще молодцы и активисты, я помнил, что они в прошлый раз чуть было вообще все не слили. Так что на всякий случай мы по-быстрому добавили всему происходящему абсурдного антуража и подтанцовки. Из наших самых толковых актеров. Целый заговор устроили. Типа, ребят, такое дело. Вы по сцене слоняйтесь, принимайте красивые позы, под музыку приплясывайте, номера носите и все такое. Но если вдруг эти заезжие гастролеры начнут мямлить, то по нашей команде перехватываете микрофон и спасаете положение. Актеры наши к такому заговору отнеслись с юмором и пониманием. Ну, по крайней мере на этапе обсуждения. Как оно на сцене будет — поглядим.

— Подожди, а ты сам что ли не будешь с нами вести? — спросил «младенчик».

— Увы, — я развел руками. — В этот раз у меня миллион всяких организационных дел, никак не могу. Но я рядом. Буду вам иногда махать из зала. И водички приносить. Или что лучше? Чай? Кофе? Сок?

Дверь гримерки открылась. Вошла питерская Наташа с головой манекена в руках.

— Слушайте, меня сейчас чуть на кусочки не порвали, — она захлопнула дверь и прижалась к ней спиной. — Я такое только в кино видела. Прямо толпятся и кричат: «Комментарий для прессы! Комментарий для прессы!» И с вопросами какими-то, главное, лезут…

— И что ты им сказала? — резко повернулась валькирия.

— Ничего, я убежала, — Наташа поерзала, будто за ней следом ломилась толпа этих самых журналистов. — Велиал, что нам отвечать, если что? Ну, не правду же, а? Если рассказать, что нас просто кинул организатор, а какой-то левый чел вылез на сцену и эту всю пургу придумал, это же как-то… ну…

— Назвались пургой — гоните пургу, — изрек я. — Так, ребята-девчата, мне пора. У вас через двадцать минут начало, подтанцовка и звуковик готовы. А как ваше боевое настроение?

— А правда можно по бумажке? — еще раз переспросила валькирия.

— Если хотите, могу прислать к вам одну одну девочку из волонтеров, которая быстро и красиво может вам шпаргалки нарисовать, — сказал я. — Надо?

— Блин, ты чо, с ума сошла, какие еще бумажки⁈ — напустилась на валькирию Наташа. — Велиал, так журналистам-то что говорить?

— Сказал же, гоните пургу, — засмеялся я. — Отвечайте каждый раз разное, не повторяйтесь. Скажите, что на самом деле эту премию выдают рептилоиды с планеты Нибиру, а в статуэтках следящие устройства, которые в особый момент превратятся в трансляторы торсионных полей… Ну или что эта премия на самом деле такое прикрытие для шпионской операции агента ноль-ноль-семь. И что пока вы все на сцену пялитесь, в зале происходят тайные события мирового масштаба…

— Блин, дай я это все-таки запишу! — валькирия бросилась к своей сумочке. — Как ты сказал? С планеты Нибиру?

Я вышел в фойе и перевел дух. «В сущности, культовым мероприятием в будущем стала вообще „Рок-провинция“, — подумал я. — А она была обрыганским тусичем с сортиром в соседнем ресторане». И конферансом от Банкина еще.

— Простите, а вы же Владимир Корнеев? — застенчиво спросила светленькая девчушка лет восемнадцати, но с очень детским голоском. — Ну, который Велиал, да?

— Что меня выдало? — я тревожно огляделся, потом схватился за бейдж на своей груди.

— Ой, как здорово! А вы можете, пока остальные не слышат, рассказать мне про эту премию? Ну, пожалуйста! — она сложила молитвенно руки и посмотрела на меня глазами котика из Шрека.

— Значит так, история этой премии уходит корнями в древневавилонское царство… — заговорщическим тоном начал я.

— Ну я же серьезно спрашиваю, — она обиженно оттопырила губу. — Если что, я внештатный корреспондент «Молодежной правды». Галя Векшина. Вот.

— Хм, серьезно? — я тряхнул головой, собираясь с мыслями. Журналистов-то мы позвали, а вот насчет версии не договорились. Впрочем, если питерцы начнут гнать пургу, будет в самый раз. Но и развесистую историю, граничащую с реальностью, тоже неплохо бы сочинить.

— Ты запоминать будешь? — подмигнул я. — Или все-таки запишешь то, что я расскажу?

— Ой! — спохватилась девушка. — У меня же диктофон есть! Сейчас!

Она вжикнула молнией на своей объемной сумке и принялась в ней копаться.

И тут к нашему разговору проявили интерес еще несколько парней и девчонок с цепкими взглядами акул пера. «Отлично, пусть будет больше народу!» — подумал я, складывая в голове более или менее стройную версию событий.

— О, правда⁈ — хором спросили сразу трое юных акул пера.

«Чистейшая, — подумал я. — Буквально только что придумал…»

— Бомба! — выпалил один, не отрываясь от тетрадки, где он торопливо писал строчку за строчкой. Впрочем, восторг от моей версии истории премии «Семена свободы» разделяли не все. Парочка журналюг постарше скорее скучала. Они переговаривались между собой и оглядывались, будто что-то искали. Я прислушался… Ах да, фуршет. Мы посмели пригласить уважаемых людей без фуршета. Надо что ли им как-нибудь нахамить еще, чтобы точно написали плохо.

— А можно еще раз повторить про то самое первое тайное общество? — тоном отличницы спросила Галя.

— Конечно, — широко улыбнувшись, ответил я. — Общество «Лавина» было образовано в конце семидесятых…

История у меня получилась развесистая, с конспиративными квартирами и секретными ячейками, с допросами в КГБ, распадами и возрождениями в новом качестве. Ну, в общем, все в лучших традициях желтой прессы. И ни слова правды, разумеется. К финалу моего спича к группе журналистов присоединилась Кристина, послушала немного, ее глаза становились все круглее и круглее. Потом она не выдержала и захихикала. Закрыла себе рот ладошкой, сделала вид, что закашлялась, смахнула слезы и сбежала.

А потом у главного входа началась шумиха, журналисты забеспокоились, занервничали. И оставили меня наконец-то в покое.

— Что это за пургу ты им нес? — спросил из-за плеча Жан. Который не помчался пробиваться к приехавшим московским звездам.

— Пурга — это концепт такой, — усмехнулся я. — Гоним, пока живые.

— Хех, — Жан понимающе покивал. — Кстати, вон ту парочку видел? Они из «Есть контакт!» на самом деле. Хотя делают вид, что из «Новокиневской правды».

— А почему скрываются? — спросил я.

— У них тоже концепт, — Жан стянул с головы кепку и помахал ей перед лицом. — Блин жара какая, ужас. Я твоим «ангелам» вот вообще не завидую в их костюмах…

— Так что за концепт? — напомнил я.

— Поперечность, — сказал Жан. — Ну, типа, если все пишут, что что-то было хорошим, то им нужно обязательно полить говном.

— Знакомые какие-то ребята… — я еще раз пригляделся к парочке. Лет двадцать пять обоим, девушка высокая с широким лицом спортсменки какого-нибудь неженского вида спорта, парень — с манерным каре и в зеленом пиджаке. — Где-то я их видел уже…