За твоей спиной - Коваль Лина - Страница 7

– Нет места идеальнее республики, – постукивая пальцами по столу, соглашаюсь.

Сам себе не верю. Таню! В республику! Не место ей там. Зачем?

Я, блядь, с ума сойду.

Брат тихо смеется в трубку. Это, как обычно, раздражает. Разница у нас в полтора года. Вроде ерунда, но он навсегда старший. А значит, так считается, что лучший?.. Конкуренцию я люблю, но тут хоть из штанов выпрыгни – взрослее не станешь. Приходится брать харизмой.

– Ты ведь понимаешь, как все будет выглядеть, если ты заявишься с ней и ребенком домой? О чем все подумают?.. Сам все знаешь. Народ у нас нетерпимый.

– Я поговорю с Мадиной…

– Да ладно Мадина! Тебе Таня первая мозг вынесет, когда все поймет.

– Вынесет? Ты бы ее видел! – чувствую, как в груди просыпается необузданная ярость. – Она тени собственной боится… От прежней Тани там только глаза, и те безжизненные.

– До сих пор не понимаю, как она с ним оказалась?

Откинув голову на спинку сиденья, пялюсь в потолок.

– Мне назло она с ним оказалась.

– Ты уже все решил, Расул. Я не буду тебя отговаривать. Когда будете выезжать?

– Пока они в безопасности…

Дверь в салон резко открывается, ветер задувает. Буба сваливает пакеты на пол и быстро докладывает:

– Расул Рашидович, в охотничьем доме сигнализация сработала.

На грани сна и реальности происходит совершенно разное. Кто-то видит и слышит уже когда-то случившееся: смутные отголоски, обрывки фраз или образы конкретных людей, а некоторые достают из подсознания то, что обычно хранится под толщей общественных условностей и запретов – свои потаенные желания.

И только у меня одной проклятое комбо: ко мне третью ночь приходит сам Хаджаев. Сначала в виде воспоминаний, потом – в виде фантазий. Эротических, конечно.

Наш роман чуть больше трех лет назад начался довольно банально. Около полугода мы работали в одном офисе и всячески старались не замечать друг друга. Сейчас я уже забыла, какой громкой была тогда. Веселая, заводная, с собственным мнением, которое не боялась высказывать.

Расул Хаджаев – ужасный шовинист. Джигит, спустившийся с гор и не знающий, что у женщины тоже может быть собственное мнение и в придачу мозги.

Думаю, основная конфликтная линия понятна.

Редкие обращения в мою сторону ограничивались тремя фразами: «принеси», «не отсвечивай» и «Таня, быстро кофе». Я, в свою очередь, неробкого десятка. Цепляла брата своего однокурсника там, где чувствовала слабые места: демонстративно просила Амира успокоить своего «младшенького» и всячески принижала мужественность Расула.

Правда, он никак на это не реагировал… Совсем. Проклятый бессердечный кавказец!.. Чаще всего жестких губ касалась легкая полуулыбка.

Я же от льющихся рекой строгих приказов в мою сторону рвала и метала.

А потом мы со Златой, моей коллегой, решили поехать на «Формулу-1». К тому времени у них с Амиром уже завязались отношения, и, естественно, он ее никуда не отпустил. А в двухдневное путешествие со мной отправился Расул. Стоит ли говорить, что до Абу-Даби мы в тот день даже не доехали?

Слишком сильное между нами было напряжение, чтобы оно и правда оказалось просто взаимной неприязнью. Это была страсть. Настоящая. Маниакальная. Неконтролируемая.

Я не была девственницей, но до сих пор считаю, что Хаджаев был моим первым мужчиной. Повелительная нежность – так бы я назвала близость между нами. Я влюбилась в него… Думаю, это вообще случилось задолго до нашего первого раза, но я умело сопротивлялась.

Да уж!

Когда-то я умела сопротивляться. Сейчас мои суперспособности ограничиваются развитием навыков подстраиваться и защищаться… От собственного мужа.

– Таня, – слышится вдалеке.

Открыв веки, вздрагиваю.

Болтаюсь на поверхности, медленно осматривая высокий лоб с нависающей над ним черной челкой, прямые брови и обеспокоенные глаза. Тянусь к красивому лицу и трепетно очерчиваю высокие скулы и выступающий подбородок.

На кончиках пальцев улавливаю ощущения, разрывающие душу.

Я так тебя любила…

Беспокойство в карих глазах резко сменяется черной удушающей волной чего-то запретного. Дыхание останавливается, а в груди становится жарко.

– Таня, – хрипло зовет Расул, в ту же секунду накрывая мои губы горячим поцелуем.

Черт…

Тело пронзает сладкая судорога. Это одновременно приятно и не очень. Слишком долго я такого не чувствовала, чтобы принять сейчас как данность и отпустить себя.

– Рас… – тяну, отстраняясь. – Не надо…

Он берет мое лицо в ладони и еще раз целует. На этот раз требовательнее. Подчиняя мой язык своему, сталкивает их в бешеном ритме и покусывает губы. Целует так, будто… скучал и ему вкусно. Вкусно снова целовать меня…

– Рас… – шепчу отчаянно. – Рас. Рас… Рас…

— Таня!..

Проснувшись, вдавливаю дрожащие пальцы в твердые плечи и вижу прямо перед собой глаза с темной поволокой. Те же, что и во сне, только не такие яркие. И беспокойные.

– Таня, – хмурится Расул, опуская голову. – С вами все в порядке?

Плечи под моими ладонями напрягаются.

Быстро окинув взглядом свою наполовину оголенную грудь, шиплю сквозь зубы:

– Не трогай меня…

Черные брови заламываются, а беспокойство в карих глазах сменяется на уже привычное равнодушие. Отодвинувшись, Расул прячет руки в карманы брюк и ровным голосом просит прощения:

– Извини. Я подумал, с тобой что-то не так…

– Со мной все хорошо, – отвечаю, поспешно прикрываясь одеялом.

– Что у вас случилось?

– Сигнализация сработала.

– Ты кого-нибудь видела?

– Нет. Я… в общем, испугалась…

Отвернувшись к окну, Расул коротко кивает.

– Здесь безопасно, – по-доброму успокаивает.

– Он найдет нас. Уже нашел… – срываюсь в омут страха и сомнений.

Неужели мне всю жизнь придется бегать? Нам придется?

Осматриваю спящего сына… Он только-только успокоился, освоился на новом месте и даже начал улыбаться.

– Парни из охраны сказали, что, скорее всего, на территорию забежала собака.

– Найдет… – повторяю.

– Я… могу взять вас с собой, – перебивает вдруг Расул.

– Куда?.. – непонимающе спрашиваю.

– Ц-ц. Ты знаешь куда…

Я чувствую, как тело бьет мелкой дрожью, и поглаживаю холодные плечи. Он говорит про Республику? Да? Предлагает нам с Лукой поехать туда?

Это было бы идеально.

Это было бы очень больно… Потому что там у него семья.

Но лучше места правда не придумаешь.

– Спасибо! Ты не пожалеешь! – выпаливаю с благодарностью. – Я буду вести себя тихо. Я все сделаю, чтобы не доставить тебе проблем.

Расул неожиданно смеется, а затем устало проводит ладонью по лицу и бороздит пальцами жесткие короткие волосы.

Резко срывается к выходу, надевает пальто и напоследок произносит:

– Я слишком хорошо тебя знаю. Тихо ты не умеешь, Таня. Выезжать будем завтра ночью. Буба привезет вам одежду. Готовься…

Следующая ночь выдается темной и холодной.

Расул и Буба приезжают ближе к полуночи. К этому времени мы с Лукой, уже полностью одетые в спортивную одежду и кроссовки, привезенные нам заранее, ожидаем в гостиной.

Нервничаю так, что руки трясутся.

Сын, прижав к груди злосчастную игрушку Алило, оставившую след на моей щеке, не замолкает:

– Куда мы едем, мамочка? Пожалуйста, только не к папе…

– Нет, конечно! – спешу его успокоить.

Расул на наши слова никак не реагирует. Ловко подхватывает Луку на руки и несет в сторону микроавтобуса. Усаживает на заднем сиденье и отходит, уступая дорогу мне. В нос ударяет аромат мужского парфюма. Я пытаюсь выбросить роящиеся в голове мысли, что раньше Хаджаев предпочитал более терпкие и горькие нотки. Наверное, эту туалетную воду выбирала жена…