Восьмая наложница (СИ) - Буланова Юлия - Страница 59

Нет, если бы Исао был здоров, то у него осталось бы какое-то время. Может быть, даже, пара лет. Но он вел жизнь полную излишеств, пренебрегал физической нагрузкой. Вечера с наложницами, когда ему особо и делать ничего не надо — не в счёт.

Ждать пришлось недолго. Через пять дней Императора скосила простуда. Вроде бы ничего серьезного, но ему стало не до Раяны и государственных дел.

Конечно, государственный аппарат вполне сносно работал и без Императора. Научились за последние двадцать лет. Исао нравилось сидеть на троне, повелевать, но не думать о благе народном.

Джин зашёл во дворец Ясного Разума чтобы побеседовать с несколькими чиновниками о делалах простых и обыденных. Ремонте объездной дороги к столице. Постройке новой плотины Востоке. И мелиорационном проекте, который уже два года ждёт своего воплощения.

Юного принца приняли с большим уважением и слушали с интересом. Потому как говорил он, исключительно, по делу, умело оперировал цифрами и не требовал невозможного. Денег данные проекты, конечно, требовали. Но не так, чтобы сразу и много. На празднества последних дней в десять раз больше ушло. А дороги и плотины не на один год строят. Они десятилетия служить будут.

Слух о том, что вести беседы с пятым принцем начали все без исключения высшие чиновники империи, немного всколыхнуло сонное болото Золотого Города.

Причём настолько, что меня решилась отчитать Императрица:

— Мейлин, твой сын не знает своего места? — шипит женщина, а остальные наложницы с любопытством переглядываются. — Вместо того, чтобы молиться Богине о здоровье отца, он решит своё честолюбие.

— Матушка, как можно? Пятый принц никогда бы не посмел вести себя недостойно. Им движет лишь сыновья преданность. Ведь принцы должны день и ночь думать о благе государства. Мой сын желает служением выразить своё почтение Императору. Он говорит с чиновниками лишь о дорогах, плотинах и о том, как справиться с засухой на Востоке. Конечно, принц должен думать о великом, а эти дела слишком ничтожны. Но пятый принц ещё так молод и лишь учится приносить пользу империи.

— Хорошо, Мейлин, — скривилась женщина. — Я верю, что у пятого принца не было скрытых мотивов. Но то, что бросает тень на старших братьев, меня удручает. Твой сын должен быть более скромным и почтительным. Годы, проведённые вдали от Золотого Города дурно сказались на его манеры. Шанэ, Сян, второй и третий принцы во время болезни Императора должны посещать Совет, дабы научить своего неразумного младшего брата быть им опорой.

Улыбаемся и киваем.

Киваем и улыбаемся.

Спасибо, Старшая Госпожа. Ведь именно старая интриганка надоумила Императрицу столкнуть принцев лбами.

Это нам понятно, что в результате этого столкновение выиграет Джин.

Потому что его братья ленивы, высокомерны и не отличаются острым умом или добрым нравом. А мой сын отлично умеет ладить с людьми. Лисье обаяние — оно такое.

Ещё через декаду от старших принцев начали шарахаться все без исключения служащие дворца Ясного Разума: от высших чинов, до младших писарей.

Просто, ранее, молодые люди так много времени за государственными делами не проводили. Но Императрица им строго наказала поставить на место наглого мальчишку, доказав, что именно они — истинные наследники и опора трона.

Доказывать они решили, достаточно, странным образом. Во всём противореча Джиндзиро. Не вникая в суть вопроса.

«Пятый принц — дурак. Ничего умного сказать не может, по определению. Поэтому, что бы он ни предложил, надобно отказать».

Второй и третий принцы парализовали деятельность Совета, ведь Лис оказывал поддержку практически каждому начинанию.

На тех двоих уже с недовольством поглядывали даже родственники их матерей. Ибо, понимание же надо иметь, о чём можно спорить, а с чем надо соглашаться, даже если предложение выдвинул твой злейший враг.

И когда их скосила болезнь, многие вздохнули с облегчением.

— Принц Киан, — сказал чиновник пятого ранга Джеро Каинас — служащий казначейства за чашкой послеобеденного чая. — Вы можете гордиться.

— Чем же? — Киан вежливо улыбнулся.

— Плодами своих трудов. Пятый принц — сын о котором Император мог лишь мечтать. Умён, красив и здоров. Но вот, что меня удивляет. Сначала спрашивает, возможно ли сделать так, как полагает он или есть другой путь. Не спорит о методах, если они ведут к необходимому результату. Не приходит в ярость, получая ответ о том, что выполнить его желание невозможно, но требует объяснений о том почему всё именно так, а не иначе. Это мудрость к которой Император Акайо пришёл лишь к концу жизни. А тут совсем ещё зелёный птенец.

— Лис, — поправил его мой любимый мужчина. — Не птенец. Да, он ещё молод, добродушен и игрив. Как и положено детям. Но у него уже есть когти и зубы.

— Лис? — Джеро Каинас удивлённо вздёрнул брови, но потом, тоже, улыбнулся. — Да, действительно, похож. Очень тонко подмечено. Кем были его учителя?

— Моими доверенными людьми. Хотите переманить кого-то из них?

— У меня растёт сын. Ему сейчас всего четыре года. Но воспитывать дитя следует с колыбели. Я слышал, что при юном принце всегда был слуга… Возможно, он…

— Возможно. Этот человек хотел бы открыть в столице школу для детей из благородных семей, где будут заниматься мальчики и девочки. Вместе.

— Интересная идея, — чиновник нахмурился. — Но так не принято.

— Вы только что хвалили результат этого обучения. Мир меняется. Я, признаться, тоже был удивлён. Однако, меня убедили, что это пойдет принцу на пользу.

— И это его не отвлекало?

— Отвлекало, конечно. Как иначе?

— Тогда зачем? — мужчина смотрел недоверчиво.

— Сестра ничего вам не рассказывала? — Киан посмотрел собеседнику в глаза. — О том, как обращается со своими наложницами Император?

— Нет. Дела гарема обсуждать неприлично.

— Мой брат их избивает. Делает больно… иными способами. Особенно жесток он, когда не может исполнить свой долг по продлению рода. У вас, ведь, кроме сына есть и две дочери, которые лишь немногим младше пятого принца. Вы хотели бы им в мужья мужчину, которого с детства научили обращаться с девушками мягко и уважительно?

— Разумеется.

— Вот и я решил, что, пусть, лучше на уроках принц будет отвлекаться на занятиях, чем последует недостойному примеру

— Осторожнее, друг мой, — покачал головой Джеро Каинас. — Вряд ли нас могут подслушать в моём кабинете. Но говорить об Императоре столь непочтительно — опасно. Мне бы не хотелось, чтобы вы пострадали.

Императрица снова пожелала выразить мне своё недовольство пятым принцем. Но теперь уже в иной форме.

— Шанэ, Сян, Мейлин, ваши сыновья уже достаточно взрослые. Я вчера говорила с Императором. Он желает даровать им наложниц.

Мы встали и поклонились.

— Шанэ, ты уже выбрала подходящую девушку?

— Да, матушка, — расплылась в улыбке женщина. — Моему принцу идеально подойдёт Каяна Таяши. Она племянница нашей сестры Микари. Девушка красива, воспитана и происходит из древнего и влиятельного рода.

— Дозволяю, — Императрица величественно кивнула. — Сян, а кого выбрала для своего сына ты?

— Младшую внучку главу министерства морской торгововли. Её зовут Янмей Шиокари. Она не уступаем в уме или красоте юной госпоже Таяши. А род Шиокари верно служит Императору много поколений.

— Дозволяю, — Императрица снова согласно склоняет голову и обращает орлиный взор на меня. — Мейлин, твой сын — лишь пятый принц. Он молод. Поэтому ему прощают его дерзость. Но если выбрать для него девушку слишком высокого положения, он возгордится и станет проявлять ещё больше непочтительности. Поэтому ты должна подыскать ему наложницу более скромного происхождения.

— У меня есть на примете одна девушка, — улыбнулась я, изображая смущение. — Она добрая и очень скромная. У нее приятная внешность, хотя, в её чертах нет ничего запоминающегося. Это внучка одного из наставников моего сына. Только, девушка — лишь дочь наложницы. А её отец, даже не является наследником рода. Ей дали образование. Она умеет читать, считать, шить и вести хозяйство, но…