Восьмая наложница (СИ) - Буланова Юлия - Страница 58

В одежде Раяны передо мной стояла заплаканная Лиша.

— Эта служанка будет наказана, — говорю громко и твёрдо. — Раяна, за мной.

— И прикажите служанкам заварить чая с лимонной цедрой, — отыгрывать поросёнка у Лиса получается идеально. Даже я верю. Рука так и тянется отвесить подзатыльник.

— Сынок, ты зачем встал? — заворковала я. — Целитель же велел отдыхать.

— Мне душно. Я решил подышать воздухом в саду. А тут эта дрянь. Матушка, вы слишком добры со слугами.

Когда мы вошли в мою гостиную, я резко развернулась и одеяла детей.

Подсмотреть за нами никто не сможет. Шелковые занавеси закрывают окна

— Где Раяна? — спрашиваю шепотом.

Лиша всхлипывает.

— Она так решила, — отвечает Джин со злостью. — Сказала, что хочет занять место Лиши. Чтобы мы были счастливы. А она получит статус, свободу и возможность заниматься тем, чего ей так хочется. Построить большую школу для сирот и руководить ей.

Да, вдовствующей наложнице Императора такое будет дозволено. Никто слова не скажет. Если Императрица дозволит.

Благотворительность угодна Богине. А дома призрения некоторые наши предшественницы уже устраивали.

Для девочки, родившейся в трущобах, которая осиротела в пять лет, и прожила одна целых два года. Пряталась, воровала, дралась, но выжила. Это огромный шаг по карьерной лестнице.

Цена для него непомерна. Но осуждать ее за него нельзя. Никак иначе ей не получить того, к чему стремится её сердце. К свободе. И положению, когда она сможет спокойно смотреть в глаза любому мужчине.

— Подмену могут заметить?

— Нет, — Джин едва шевелит губами. — Цветочная пудра.

Киваю. У девушки на это обыденное косметическое средство такая аллергия, что смотреть страшно. Сыпь. Отёки.

Действительно, не узнают. А, может, Исао посмотрит на такую претендентку в наложницы и передумает?

Вдруг, ему не настолько хочется сделать пакость среднему сыну, чтобы снизойти до столь явного несовершенства?

— Мам, спрячь Лишу. Скажи, что наказала. Запри. Ночью я попробую вывести её отсюда и спрятать.

— За тобой разве не следят? Нет, Джин, это сделает Киан. Я понимаю, что никому другому ты нашу малышку не доверишь. И не ночью. Не хватало ещё ноги переломать, от стражи убегая.

— Но как же Раяна? — всхлипнула Лиша.

— Не знаю, Звёздочка моя, — глажу ее по голове в надежде хоть немного успокоить. — Но мы постараемся её защитить.

— Несправедливо. Она так любит детей. И Лиса любит. И сделала это ради него. Сказала, что ради себя. Но я же знаю… И не заслуживаю такой жертвы.

— Тебе предстоит более суровое испытание, — говорит Джиндзиро бесцветным голосом. — Раяна, получит свободу. Ты станешь Императрицей. Примером для нации. Живым доказательством того, что даже Императору, который может получить множество женщин, достаточно одной. Да, Раяна любит меня. Но не так беззаветно, чтобы стать моей женой. Её пугает такая ответственность. Я никогда не забуду, что она для нас сделала и буду ей благодарен, но ты не должна чувствовать вину.

— Лисёнок, — окликнула я сына детским прозвищем. — Или к Киану. Вам нужно обсудить новый план действий.

— Он сильно злой? — Джин строит умильную мордашку

— Он очень любит тебя. И беспокоится. Иди, малыш.

Когда за ним закрылась дверь, я отвела Лишу в свою спальню и уложила в постель. Девочку трясло.

Укрыть.

Влить в неё горячий чай.

И лишь потом расспросить.

Хотя, она ни о чём толком не знала. Вчера за ней пришла стража. А кто может отказать, когда есть императорский приказ прибыть на смотрины? Это, господа, государственная измена. Ведь каждая из наложниц — потенциальная мать будущего Императора, а значит, нынешний имеет право выбирать лучших.

В мою комнату тихо скребётся Миори и заходит, не ожидая разрешения. Но так даже лучше.

Она ласковой кошечкой забирается на кровать и обнимает подружку. А Звёздочке только это и нужно.

Лиша плачет, цепляясь за мои руки:

— Мама… мамочка.

— Всё хорошо, моя девочка, — целую ее в макушку. — Я здесь. Всё хорошо.

Свекровь должна быть вечно недовольной стервой и трепать нервы несчастной невестке? Ах, эти очаровательные шаблоны.

Я эту малявку люблю ничуть ни меньше Джина.

И не только потому что сама ее растила.

Женщина у которой есть ребёнок должна, ещё когда он в колыбели лежит, понять, что это отдельная личность. И у него есть право прожить свою жизнь, руководствуясь собственными принципами. Не дело мам оценивать или критиковать, если вторая половинка твоего сына или дочери держится в рамках здравого смысла и не проявляет деструктивного поведения. Тут, главное, и в эту сторону не перегибать. Принятие, которое граничит с безразличием, тоже, далеко от адеквата.

Вот мои бабушки и дедушки. Они же видели, что их сын и зять не работает, пьёт, бьёт жену, но предпочитали быть выше этого. Потому что «у них своя семья — сами разбираются». Но так себя ведут не только мужчины. Женщины, порой, такую форму им дают.

Вмешиваться в ситуацию, где происходит домашнее насилие нужно. Особенно, если от него страдают дети, которые не выбирали такую модель взаимоотношений и являются абсолютными жертвами. Ибо деваться-то им некуда.

У Джина и Лиши настолько нормальные отношения, настолько это, вообще, возможно в их положении. Они друг друга любят. Поддерживают. Уважают и понимают. Это уже немало.

Но, конечно, хотелось бы с их свадьбой хоть годик повременить. Чтобы Лиша хоть немного подросла.

Нет, конечно, иногда и взрослым женщинам нужны мамы. Чтобы обняли, поцеловали и успокоили.

Только эта — совсем ещё лисёныш неразумный. И её в гаремные интриги? Сожрут же. Хотя, нет, сожрать Джин не даст. Но и чтобы ей нервы все истрепали не хочется.

Надо сначала с местными гадинами разобраться, и лишь потом отпускать в Императрицы.

Сыпь на лице и опухшие глаза не помогли Раяне избежать доли сороковой наложницы. Исао безошибочно выбрал её.

А в это время смотрел на Джиндзиро. Выдаст ли сын свои эмоции или нет?

Лис улыбался. Холодно и зло. Как охотник, чья жертва вот-вот попадёт в капкан.

Я очень переживала за мою девочку, которая попала в грязные лапы той бешеной твари. Прибить бы его. Но сейчас пока рано. Он должен сначала заболеть, слечь в постели. Чтобы Джин осторожно перехватил бразды правления.

Нам, действительно, не нужны резкие перемены и смута. Раньше как-то проще было. К моменту смерти Императора наследников оставалось один или два. А сейчас пятеро. Много. Слишком много, чтобы один кандидат устроил большинство.

Скорее, наоборот. Некоторые специально начнут раздувать волнения. Ведь, как известно, в мутной водичке водится самая жирная рыбка.

Лишь бы живой осталась.

Лишь бы не покалечил. С остальным она справится.

Утром мне было страшно на неё смотреть. К сыпи на лице добавились кровоподтёки. На запястьях синяки.

Однако, сороковая императорская наложница держалась достойно. Шла она легко, словно плыла. На лице скромная улыбка и ни тени боли.

Ох, не зря Алия девочек муштровала. Осанка королевская.

А взгляд… взгляд все тот же, что и десять лет назад. Огонь.

— Ты как, Рысёнок? — спрашиваю Раяну, как только мне удаётся пробиться к ней.

— Когда Шен учил меня отбиваться от плохих людей, было больнее. Не беспокойтесь. Я понимала на что шла и ни о чём не жалею.

— Нужен целитель?

— Нужны травы. Пусть Лей соберёт. Пожалуйста. Чтобы ничего не было. Вы же понимаете? Не хочу. Лучше, вообще, без… чем от него.

— Всё сделаем.

Раяна кивает и отходит. И правильно. Сейчас не стоит давать Баолинь повод жаловаться на то, что его новая наложница слишком близка со мной и принебрегает любимицами Императора. Скоро Исао почувствует себя хуже и ему будет не до нашего Рысёнка.

Магия.

Венец правителя является, своего рода, щитом, оберегающим Императора от воздействия скверны. Не полностью, конечно. Но на какое-то время хватало. Однако, Джин «перенастроил» его на себя.