Восьмая наложница (СИ) - Буланова Юлия - Страница 47

— У тебя неплохо получается объяснять, — сказала я, присаживаясь рядом с Кианом и переплетая наши пальцы.

— Спасибо. Тебя очень сильно вымотала дорога? Ещё пара дней и мы будем дома.

— Всё хорошо.

— Я бы хотел побыть с тобой наедине. Чтобы только ты и я. Ты не подумай. Мне нравится Джин. Он славный, но…

— Постоянно находиться в компании двоих сорванцов и одной изголодавшейся по ласке крохи, бывает утомительно. Я понимаю. Кстати, мне кажется, что мальчики подружились.

— Они, определённо, поладили. Но дружбой это назвать, пока, сложно.

— Жаль. Ему нужны друзья, которые не качали его в колыбели. Для расширения кругозора.

— Расскажи о мире в котором ты родилась, — улыбнулся мужчина. — Я хочу понять, почему ты такая.

— Какая?

— Удивительная. То, как ты воспитываешь сына мне кажется одновременно и странным, и правильным. Ты никогда не наказываешь его и часто хвалишь. Строга, но никто не может понять в чём заключается эта строгость.

— Я последовательна. Есть вещи, которые делать нельзя. Никогда. Лисёнок их знает и понимает, почему нельзя. Всё остальное — можно. Если он что-то делает неправильно в первый раз, я сначала объясняю, как правильно, а не наказываю. Потому что наказывать можно лишь за осознанный поступок. Если ребёнок не знал, что поступает плохо, это не его вина, а родителей. Потому что это они должны были рассказать, объяснить, предупредить. Дети должны следовать четким правилам, а не предугадывать их.

— Ты — принцесса очень хорошего и правильного мира, если у вас принято так воспитывать детей. Или тебе тяжело вспоминать о родине?

Я закусила губу. Тот мир такой же правильный, как я принцесса. Знал бы ты, Киан, где и как я росла.

Мне до ужаса не хочется врать. Только правду, даже приукрашенную, он вряд ли сможет принять. Потому что нет тут таких понятий, как алкоголизм, настоящая война, крайняя нищета или врождённые психические расстройства.

На Альтее того, кто надругался над маленьким ребёнком или подростком, а после убил, ждёт смерть. Доказать факт насилия и указать на виновника сможет любой целитель, даже если жертва давно мертва. Тут убийца нескольких девочек не сможет оказаться на свободе ни через десять, ни через двадцать лет, ни даже совершив «великий подвиг во имя чего-то там важного государству». Потому что такого рода преступления всегда серийны. Монстр, который должен был убить меня, но сам сгорел в огне Алой Богини — лучшее тому доказательство. Он вернулся к своему «увлечению» так быстро, как только смог.

Киан в своём воображении нарисовал образ равной ему женщины и, вполне возможно, увлечён именно им, а не мной — настоящей.

А я боюсь его разочаровать. Как объяснить настоящему принцу, что я, просто, решила устроить свою жизнь с точностью до наоборот от того, как жили мои родители, но боюсь в этом своём стремлении переусердствовать. Ведь, как известно, лучшее — враг хорошего. А понимание того, кто мой Лисёнок на самом деле, побуждает очень ответственно подходить к вопросу его воспитания. Нет во мне ничего удивительного. Просто, тебе известна лишь половина переменных этого удивительного уравнения жизни, а мне немного больше.

Я должна сделать Джиндзиро спокойным, психически стабильным и счастливым. Ведь счастливые люди не стремятся к разрушению ради разрушения.

— Теперь моя жизнь здесь, а тот мир… он в прошлом.

— Там твоя семья по которой ты скучаешь?

— Там остались мои кровные родственники по которым я скучаю, примерно, как ты по Старшей Госпоже и Императору. О них я бы, тоже, не хотела вспоминать.

— А если тебя спросит о твоём мире Джин? — не отставал Киан.

Интересно, а он, действительно, хочет знать ответ на этот вопрос? Конечно, я расскажу сыну всё, когда он будет достаточно взрослым. Чтобы он понимал, каким жутким местом может стать мир без Создателя и Хранителей. С детьми надо быть честными.

С возлюбленными — тоже. Но я пока не настолько доверяю Киану, чтобы рассказывать такое.

— Сейчас Лисёнку интересны лишь сказки моего мира. А потом видно будет. Может быть и расскажу.

— Я буду рад послушать даже сказку, — принц отступает.

— Хорошо. Приходи вечером, когда я буду укладывать детей спать.

Вечер подобрался как-то неожиданно быстро.

Джин ревниво зыркнул на Киана, хотя и смолчал. Делиться этим временем ещё и ним Лисёнок не хотел. Он с некоторым трудом допустил Геро и Миори к этому действу. Да, и то, потому что они маленькие и совсем одни — без мам.

— Расскажи про принцессу и братьев-воронов, — попросил сын. — Миори она понравится.

Логика небольшой пакости прослеживалась, более чем, отчётливо. То, что может понравиться маленькой девочке, вряд ли приведёт в восторг взрослого мужчину. Хотя, как мне кажется, Кианом движет любопытство. Он желает сравнить мои сказки с теми, что в детстве рассказывали ему.

«Сказки Белолесья» стояли в шкафу у бабушки и принадлежала ещё моей тётке. Просто, она не стала её с собой забирать, когда уехала. Я всегда читала её, когда приходила в гости. До тех пор, пока Катенька не поняла, что мне дорога эта книга. После чего она превратилась в гору изорванной бумаги.

Столько лет прошло, а я помню её чуть ли не наизусть. Конечно, некоторые моменты пришлось адаптировать, но это было несложно.

— Давным-давно, в далёком-далёком мире жил один правитель. И была у него лишь красавица-дочь. А сына, способного унаследовать его трон у него не оказалось. И решил он женить Принцессу на одном из сыновей своего друга — хозяина Вороньего мыса.

Прибыл хозяин Вороньего мыса в гости к правителю, а с ним пятеро его сыновей.

Стали они думать, кто из юных Воронов будет лучшим мужем для принцессы. Но решить не могли. Потому что братья равны были в воинской доблести, уме и усердии в делах. Даже статью братья между собой были равны.

Потому решил Правитель, что решить, кто ей будет мужем должна Принцесса. Ведь была она не только красива, но и мудра не по годам.

И на следующий день созвала Принцесса своих женихов. Сказала, что назначит им три испытания. А после и скажет, за кого пойдёт замуж. Сначала она велела вечером этого же дня принести ей подарок. Да не простой. А такой, какой каждый из братьев был бы рад получить сам. Сроку дала ровно три дня.

Первый брат привел лучшего ездового жеребца, ведь его воспитывали, как наследника Вороньего мыса. Он часто ездил по владениям отца, проверяя, спокойно ли живут люди на его земле.

Второй брат принёс кошель с деньгами. Он считал, что всё в мире покупается и продаётся, а потому, нет ничего ценнее золотых монет.

Третий брат принёс книгу, где собраны были все законы их страны. Ведь он часто помогал своему отцу, когда тот вершил честный и беспристрастный суд среди своих подданных

Четвертый брат принёс меч. Потому что иным занятиям предпочитал воинские.

А пятый — свирель. Младший из братьев любил музыку и мог дни напролёт играть, если бы не долг перед своей землёй.

Принцесса приняла дары. Поблагодарила. И дала женихам иное задание. Принести подарок, который понравится ей. Срок она дала — два дня.

В оговоренный день старший из братьев преподнёс девушке массивные серьги, какие любили носить красавицы Вороньего мыса.

Второй брат — золотой гребень с сапфирами, который был слишком тяжёлым для нежных кос принцессы, но являлся самым дорогим подарком.

Четвертый брат подарил Принцессе бусы из речного жемчуга. Потому что жемчуг принято дарить юным девушкам.

Пятый брат подарил браслет из драгоценных синих ракушек, которые собрал, гуляя по побережью.

И лишь третий брат вручил девушке альбом. Потому что перед выбором подарка решился спросить у неё, чем она любит заниматься, и получил ответ — рисовать.

Третье задание дала женихам Принцесса. Велела она им показать ей самое прекрасное, что видели они на её земле.

На рассвете старший из братьев отвёл её на смотровую башню и показал пики Вороньего мыса.

Второй брат вывел Принцессу в город и показал богатую рыночную площадь.