Восьмая наложница (СИ) - Буланова Юлия - Страница 46

— Я?

— Да, — стараюсь мягко улыбнуться. — Нам интересно твоё мнение. Не бойся.

— Я не такой умный, как пятый принц. И мне не пристало давать ему советы.

— Тебя никто не будет ругать, даже если твой совет окажется не таким хорошим. Знаешь почему? Мы должны принимать тот факт, что у человека может быть мнение отличное от нашего. Особенно, когда сами спрашиваем их совета. Считай наш разговор уроком. Я хочу, чтобы ты учился высказать своё мнение.

— Господин, госпожа, я считаю, что ограничить количество женщин, которых мужчина может ввести в свою семью проще всего с помощью денег. Сейчас закон обязывает мужчину лишь кормить и одевать своих наложниц. Они часто спят или со слугами, или в одной общей спальне. Что, если муж будет должен предоставить каждой из своих жён отдельный павильон в своём доме? И чтобы он был размером не менее двух жилых комнат и одной хозяйственной. Тогда в большинстве домов сможет поместиться не более пяти хозяек.

— А это очень хорошая идея, ты так не думаешь, Лисёнок?

— Думаю. Ты — молодец, Геро. Но надо будет думать ещё.

— Госпожа, простите меня, — Геро низко склонил голову. — Я глуп и невежествен. Поэтому не понимаю ваших мудрых слов. Вы сказали, что мы должны принимать тот факт, что у человека может быть мнение отличное от нашего. Но что, если этот человек под видом своего мнения говорит ложь. Что если под видом своего мнения оскорбляет других или пытаться причинить нам вред? Простите мне моё тугоумие.

— Геро, я отвечу на твой вопрос. Но сначала ты должен понять, как мы общается наедине. Все эти вежливые формулировки нужно использовать на людях, но не когда ты находишься среди доверенных лиц принца Киана и Джина.

— Мне не пристало знать имя пятого принца, — приглушённо пискнул мальчик.

— Я думаю, что тебе можно доверить эту тайну. Ты же — хороший ребёнок. Пожалуйста, запомни несколько правил нашей, скажем так, семьи. Мы всегда честны друг с другом. Мы никогда не льстим, не унижаемся. Не делаем больно, если этого можно избежать. Стараемся защищать своих. Проявляем одинаковое уважение ко всем. Теперь вернётся к твоему вопросу. Скажи, Геро, все ли люди хорошие?

— Нет.

— Ты понимаешь, что люди, которые лгут, манипулируют были, есть и будут? И мы ничего не можем сделать, чтобы это изменилось.

— Да, госпожа.

— Хорошо. Пойми, ты не обязан прислушиваться ко мнению всех людей. Не должен менять своё мнение. Вот, например, купец Ши. Он написал книгу. Но писал так, как хотел сам. Одни читатели были недовольны слишком простым её языком. Другие, что он слишком много времени уделял описанию Юга, так как сам был из этих мест, а Северу значительно меньше. Третьи были недовольны ещё чем-то. Так что же, купец Ши обязан был переписать писать свою книгу, чтобы соответствовать всем ожиданиям читателей?

— Да? — Геро, совершенно не привыкший к такой манере обучения сейчас был в явной панике.

— Разве ты обязан соответствовать ожиданиям посторонних людей?

— Да?

— Геро, ожидания людей могут быть очень разными. Иногда противоречащими друг другу. Смотри. Мико мечтала, чтобы ты и твоя сестра исчезли, освободив место её детям. А твоя мама — чтобы вы росли здоровыми и счастливыми и оставались в доме вашего отца. Как ты можешь соответствовать ожиданиям этих двух женщин, когда они хотят противоположных вещей? Никак. Да, жизнь — сложная штука. Принимать тот факт, что люди имеют своё мнение и стремиться угодить всем — вещи разные. Особенно это важно, если тот у кого иное мнение, тоже прав. Такое, тоже, бывает. Джин, сможешь привезти пример?

— Да, мама. Лей считает, что его чай от простуды надо пить с мёдом. Потому что так вкусней и полезней. Шен против добавления в этот чай мёда и пьёт его так. Потому что ему кажется, что с мёдом чай не вкуснее становится, а гадостнее. Они оба правы. Но недавно Шен с Леем поспорили о том, что мне больше нравится: заниматься чистописанием или учить стихи? И оба были неправы. Потому что я люблю миндальное печенье и ездить верхом.

Я улыбнулась. Всё-таки здорово, что Джин с такой жизнью, остаётся непосредственным сорванцом. Или кое-кто уже освоил тонкую иронию?

Ниэлон предупреждал, что демоны-лисы взрослеют немного быстрее местных детей. Но надеюсь мой сын побудет ещё какое-то время ребёнком.

— Геро, ты получил ответ на свой вопрос? — спрашиваю с улыбкой и провожу пальцами по спутанным волосам мальчика. Надо бы его искупать и подстричь.

— Я в таких случаях говорю: "Мне нужно некоторое время, чтобы обдумать это. — Джин подсказывал своему новому другу, как вырваться из моего педагогического плена.

— Ага, — Геро закивал, как болванчик. — Мне очень надо обдумать. Простите.

Говорить ему, что он всегда может обратиться ко мне, я не стала. Думаю, в ближайшее время мальчишка на такое, всё равно, не решится. Обучение в диалоге с непривычки может показаться очень сложным, даже для такого умного ребёнка, как Геро. Ну, ничего. Главное, не торопить его сильно.

— Мальчики, а вы не хотите покататься на лошадках? Думаю, вам будет полезно подышать свежим воздухом.

Через минуту их и след простыл.

— Вы его напугали, — сказала Рия, не отрываясь от своего вышивания. — У нас принято, что учитель говорит, а ученик с почтением слушает.

— Так это смотря какая у учителя цель. Если научить ребёнка безропотно выполнять чужие приказы, то это отличный способ. А мне надо, чтобы они умели думать, сомневаться, задавать вопросы, спорить и отстаивать свою точку зрения. Умели слушать других, но не были зависимы от чужого мнения. А для этого с детьми надо говорить, а не заставлять лишь слушать.

— Так принято на вашей родине?

— Да, — соврала я. Принято. Как же. Со мной никто особо не разговаривал. Ни дома, ни в школе. И дело не в том, принято это или нет. Дело в том, что так правильно.

Не заставлять слушать, заучивать и повторять, а спокойно и мягко подводить ребёнка к нужной мысли. Давление всегда рождает протест. А когда ты сам сделал вывод, против чего протестовать?

Но Рии этого не объяснить. Слишком это нетрадиционные идеи для традиционного общества, где ученик должен почитать учителя и не может с ним спорить.

Когда так воспитывали одного Лисёнка, это особых противоречий не вызывало. Ученик — принц как-никак. А учитель — слуга. Разница в социальном положений позволяла Джиндзиро многое.

Но что дозволено сыну Императора, не всегда допустимо для простых смертных.

Одна надежда, что Шен, будучи человеком широких взглядов, поймёт меня и поддержит.

Наши приёмыши дичились, наверное, дней пять. Потом немного оттаяли.

Миори была ровесницей Лисёнка, но казалась намного младше из-за маленького роста и худобы.

Тихая. Мечтательная. И до ужаса тактильная. Ей постоянно нужно было с кем-нибудь обниматься. Этой участи даже Джин не избежал. Впрочем, мой сын быстро привык к тому, что сестра его нового друга тискает его при любом удобном случае. Деваться ему, всё равно, было некуда. Хотя, первое время ему это давалось непросто.

— Понимаешь, тут какое дело. Иногда у людей бывают особые потребности, — Киан решил провести беседу с растерянным племянником. Джин не хотел терпеть «все эти кошачьи нежности», но как это прекратить, не обидев девочку, не знал. — Помнишь, как Лей увидел на краю обрыва цветок лидиса и полез за ним? А потом весь вечер варил снадобье от подагры. Казалось бы, он мог этого не делать.

— Нет, ну, как это не делать, когда цветок сам в руки шёл? Это же расточительство.

— Ладно. Шен звереет, если не имеет возможности практиковаться с оружием. Твоя мама любит читать перед сном. А я люблю ездить на лошадях. Без этих вещей можно прожить. Но именно они делают нас счастливыми. Так вот, Миори требуется ласка. Очень много ласки. Это помогает ей приспособиться к новой жизни и почувствовать себя лучше. Она же ещё очень маленькая. И у неё нет мамы.

— Без мамы плохо, — согласился Лисёнок и пошел обниматься с Миори.