Восьмая наложница (СИ) - Буланова Юлия - Страница 32

— Милый, — тихо позвала я сына, стараясь не напугать. — Расскажи, что произошло.

Ребёнок испуганно вскинулся и взгляд его стал почти нормальным. Растерянным и детским. И от него не веяло больше потусторонней жутью.

— Мама, они хотели убить Шена, а я ничем не мог помочь ему. Их было много, а у нас не оказалось оружия.

Да, слугам оружие носить не полагалось. Иметь его было можно. Тренироваться в саду при дворце, тоже. А ходить с ним по улицам Золотого Города — уже нет. Такое право было лишь у дворцовой стражи. Ну, и конечно, никому и в голову бы не пришло дать пятилетнему принцу, даже, кинжал.

То есть, Шену, конечно, пришло. Мелкий тренировался с настоящим оружием. Но это держалась в строжайшем секрете.

— Наложница Баолинь подкараулила нас у сада Зимних цветов. Я ведь должен был прийти к Императрице, чтобы попрощаться с ней перед отъездом. Она ждала меня после ежеутреннего приветствия. Мы пришли раньше. Но я не думал, что так выйдет.

— Баолинь ненавидит Шена. Она, просто, воспользовалась представившейся возможностью. В произошедшем нет твоей вины.

— Нет есть! Я должен был его защитить!

— Лисёнок, ты должен был бежать домой со всех ног, — просипел Шен, не открывая глаз. — Вот за это я тебя выпорю. Когда смогу взять в руки розги.

Мальчик улыбнулся. В реальность этой угрозы он не верил совершенно. Вот, если бы наставник пообещал, что принц будет тренироваться с мечом, пока способен стоять на ногах или нечто подобное, то да. Но поверить в то, что наш благородный воин способен взять в руки розги лишь от того, что его воспитанник, хоть и не послушал его, но старался поступить правильно. Это вздор.

Однако, обращение, даже не по имени, а по домашнему прозвищу, говорит о многом. Видимо, перепугался он знатно. Не за себя, а, как раз за Джина. Впрочем, если Шен способен угрожать, значит: умирать не собирается.

— Жить будет, — подтвердил мои мысли Лей. — А я сдохну, если сейчас не поем.

— До постели дойдёшь? — спрашиваю без особой надежды на положительный ответ.

— Нет.

— Ладно. Рия, принеси сюда пару одеял и подушку. Устроим кровать здесь. Ая, да брось ты это всё. Не нужно тут убирать. Сделай крепкий чай и принеси белый рис с овощами. Лей, Шена кормить надо?

— Нет. Ни есть, ни пить. Двигаться, тоже, не стоит. Не представляю, как он выйдет из Золотого Города.

А вот это, действительно, была проблема. Даже принцам полагалось выходить из главных ворот пешком. Что уж о слугах говорить?

— Я дойду, — раздраженно прошипел Шен.

Конечно, дойдёт. На гордости и силе воли. А потом коньки отбросит, потому что надорвался. Надо что-нибудь придумать.

— Положим его в сундук, — предложил Лисёнок. — Мой, достаточно, большой. Поместится. А сверху можно положить моё любимое одеяло и несколько старых игрушек. Чтобы, если кто заглянул, то увидел лишь вещи.

Я улыбнулась.

Не знаю, хорошо ли я воспитываю этого ребёнка.

Не знаю, удастся ли нам вырастить из него того, кто исправит все ошибки прошлого.

Но сейчас он поступает, правильно, выбирая людей, а не вещи. Какой смысл хранить первый меч, который выстрогал ему наставник из дубовой ветви, когда его самого нет? Ведь, даже Джин понимает: если мы оставим Шена в Золотом Городе, Баолинь найдёт способ убить его.

Впрочем, тот меч уехал с нами на юг.

Игра в «тетрис» на протяжении нескольких дней не прошла в пустую. Всё самое ценное Джин умудрился впихнуть в тот сундук. А чуть менее ценное распихать по сундукам с моими вещами. Хотя, многое и пришлось бросить. Только мой принц об этом совершенно не жалел.

Когда мы отъехали от дворца, Лей вытащил своего пациента из плена сундука и старых игрушек, заставил выпить несколько глотков настойки лекарственных трав. Спиртовой, разумеется. Конечно, гадость страшная. Но хорошее обезболивающее и не должно быть вкусным. Впрочем, Шен послушно выпил все, что ему дали. На сопротивление у него, просто, не было сил.

Пристроив сонного друга между двух сундуков, Лей ловко спрыгнула повозки и отправился к принцу Киану «выполнять поручение хозяйки».

— Мой господин, прошу простить глупого слугу, открывающего вас от дум. Но мне приказали. Наложница Мейлин беспокоится о том, как будет организована ночёвка. Пятый принц ещё юн и у него слабое здоровье. Вчера у него был жар, а сегодня утром — кашель.

— Твоей госпоже не о чем тревожиться. — Киан спешился, дожидаясь, пока наша карета поравняется с ним, что позволило Лею тихо, так, чтобы слышал лишь его высокородный собеседник, произнести:

— Среди слуг есть шпионы Императрицы. Госпожа просит вас принять меры и быть осторожнее.

— Кто? — Киан произнес это почти не разжимая губ.

— Женщины во второй повозке.

— Сами ничего не предпринимайте, — и уже громче. — Госпожа Мейлин, вы хотели обсудить со мной о предстоящую ночёвку?

Мы разговариваем через окошко. Я немного отодвигаю шелковые занавески, чтобы, не дай Богиня, никто не увидел моего лица. Ведь наложница Императора должна быть скрыта за стенами Золотого Города и никак иначе.

Правила приличия.

Но самое смешное в них то, что этикет не мне запрещает показываться жителям внешнего мира, а, именно, им нельзя на меня смотреть.

Хоть изобретай никаб для комфортного путешествия.

— Да, Ваше Высочество. Я должна заботиться об удобстве пятого принца в этом путешествии. У него слабое здоровье.

Я говорю громко. Чтобы мои слова слышали. Даже, если забыть о шпионах, мы сейчас слишком близко от Золотого Города. Следует проявлять осмотрительность.

Это понимает даже Джин. По глазам видно, как он хочет вырваться духоты нашей кареты. Ребёнок мечтает перебраться на лошадь, пусть даже в седло к кому-нибудь из взрослых. Всё, что угодно, лишь бы почувствовать ветер на лице.

Но нельзя.

Сейчас мой сын, кем бы он ни был в прошлой жизни, слабый ребёнок. Его легко можно покалечить или убить.

Убрать с дороги, третьего по старшинству принца, хотят многие. Но, скорее, на всякий случай, чем видя в нём истинную угрозу. Хотя, некоторые искренне верят, что пятый принц умрёт сам. Что его свалит какая-нибудь безобидная для остальных жителей этого мира хворь, вроде простуды. Как это было со всеми братьями Исао. Некоторые из них доживали до рекордных пятнадцати-шестнадцати лет. А что в итоге? Из шестидесяти детей прошлого Императора на сегодняшний день живы всего пятеро: двое сыновей и три дочери. Из шестидесяти!

Зачем пачкать руки, если мешающий тебе наследник, скорее всего, умрёт и так?

Но если кто-то хотя бы заподозрит, что Джиндзиро отличается от других принцев, начнётся охота.

Он, конечно, Лисёнок, однако, быть серой мышкой сейчас безопаснее.

— Госпожа Мейлин, вам не стоит думать об этом. Император вверил мне заботу о пятом принце. Я сделаю так, чтобы путешествие для него и для вас было лёгким.

— Благодарю.

Киан склонил голову в вежливом поклоне и умчался вперёд. А мы остались в душной коробке на колёсах.

Девочки постоянно выскакивали по важнейшим, с их точки зрения, делам: принести принцу воды, фруктов или проведать Шена. Все мы понимали, что они хотят лишь подышать свежим воздухом. Потому, что ни есть, ни пить Лисёнок не хотел, а за Шеном присматривал Лей. Но в пути было не так много развлечений.

На ночёвку нас устроили в небольшом шатре. Единственное, что меня не слишком устраивало, это то, что туда поселили всех женщин. Служанки, приставленные Императрицей, меня нервировали. Я никогда особенно не любила чужаков, а встреча с двумя монстрами в моём мире и несколько лет в гареме превратили эту антипатию в настоящую фобию.

Ещё, складывалось ощущение, что нас с сыном собрались использовать в качестве приманки. Ведь, если девушкам было приказано лишь следить и тайно отправлять послания в Золотой Город, это не так уж страшно. Шпионы — это, иногда, даже, хорошо. Всегда можно слить выгодную тебе дезинформацию противнику. А если желание их госпожи было иным? Вдруг, Императрица решила избавиться от Джина? Нет, конечно, лучше поймать преступника сразу, но роль живца меня нервирует, и я не могу сомкнуть глаз. Все жду, что кто-то пошевелится, встанет, доставая из складок платья кинжал.