Восьмая наложница (СИ) - Буланова Юлия - Страница 11

Вот и решила семнадцатилетняя Синьян пойти в служанки, когда ее сестру избрали наложницей прошлого Императора. Думала, отработает там положенные десять лет, сможет собрать денег себе на приданное, а после выйти замуж. Но не сложилось. Сначала сестра наотрез отказалась ее отпускать. А потом, когда Акинара Акайо почил с миром, и вся власть сосредоточилась в руках её сестры, стало уже поздно уходить. Здесь она — одна из самых уважаемых слуг. Императрица ее ценит. С ней даже наложницы считаются. А кем она будет за пределами Золотого Города? Второй-третьей женой у пожилого чиновника среднего звена? Ни богатства. Ни почёта. Детей в её возрасте ждать не приходится. И даже, если и родится у неё сын, не быть ему наследником. Вот и решила Синьян остаться в Золотом городе.

К племяннику своему она особой любви не испытывает. Потому, как тот её никак особо не выделяет. Служанка и служанка. А что они — родичи, так усерднее иных обязана быть. Вот такое потребительское отношение. С чего тут любви образоваться? На предательство, она, конечно, не пойдёт. Но мне этого от неё и не надо. Пока. Дальше — видно будет.

Сейчас я думала, просто, заручиться её поддержкой. Сестра Императрицы, достаточно, умна и честолюбива, чтобы понимать: о будущем стоит думать уже сейчас.

Остальные наложницы, конечно, проявляют уважение к её возрасту и положению, но ровней себе не считают и всячески показывают своё превосходство.

А Император здоровьем не пышет. Рос он болезненным, не то, что его младший брат принц Киан. И сколько нынешний правитель ещё протянет — не известно. Когда же на трон взойдёт сын Исао, что будет с Синьян? Это нынешней императрице она какая-никакая, но младшая сестра. А новой она никем будет. Её, в лучшем случае, поселят во дворце Скорби, а в худшем — отправят доживать свой век куда-нибудь. В отчий дом, например. Если родня согласится её принять.

— Здравствуйте, Синьян, — улыбаюсь приветливо, поравнявшись с объектом своих планов. — Отрадно видеть вас в добром здравии.

— Я буду рада вам помочь, молодая госпожа. Вам что-то нужно?

— Нет. Всё хорошо. Благодарю. Я, просто, хотела пригласить вас выпить со мной чая. Поговорить. Мы же с вами не чужие. — Синьян удивлённо вздёрнула бровь, но более ничем своего изумления не выказала. Я улыбнулась и продолжила, положив руку на живот. — Этот ребёнок одной с вами крови.

— У принцев и принцесс нет иной крови, кроме императорской, — сухо произнесла женщина.

— Разве это делает нас с вами чужими?

— Нет, госпожа. Я не смею такого говорить. И если вы хотите обсудить со мной ваш переезд или слуг, буду рада принять ваше предложение. В любое время. — Синьян была осторожна, что ещё раз подтверждало — она очень умна.

— Чудесно. Может быть сейчас?

— Как пожелаете.

Чтобы не идти в тишине, я завела беседу о переезде. Сказала, что во всём полагаюсь в этом вопросе на нее. Но в новый дворец хочу сама выбрать слуг.

— Вы недовольны теми, кто служит вам? — спросила она нахмурившись. — Ваши девушки происходят из почтенных семей. Они послушны и старательны.

— Я, в людях меня окружающих, ценю иные качества. Думаю, мы продолжим наш разговор, когда нам подадут чай. Императорская кухня передала нашему дворцу чудесные миндальные и рисовые пирожные. Надеюсь, вы их любите?

— Благодарю за вашу заботу, молодая госпожа.

— Пустяки. Должна же наложница Императора проявить гостеприимство к тем, кого сама зовёт посетить свой дворец.

Я улыбалась. Кивала. И болтала о сортах чая и видах выпечки, которая мне нравится. Пока за последней служанкой не закрылась дверь.

— Я не могу доверять этим девушкам. Недостойно бросаться беспочвенными обвинениями, но мне кажется, что служат они не только и не столько мне. Поэтому хочу их заменить. Мне не нужны рядом шпионы и предатели, когда родится мой принц.

— Ходят слухи, что вы ожидаете девочку, госпожа.

— Родится принц. Я знаю. Как знаю и то, что он со временем займёт императорский трон.

— Все наложницы мечтают от этом, — печально улыбнулась Синьян. — Так было с Джи. Она всё твердила, что ее Первый принц станет главным наследником. Но умерла при родах. Тот ребёнок не прожил и суток. У Шанэ есть ее второй принц. Он болен и слаб. При нём постоянно находится целитель. И лишь это сохраняет ему жизнь. А своего четвертого принца она потеряла. Самый сильный и здоровый наследник — сын наложницы Сян.

— Это не мои мечты, а воля Алой Богини. Моё тело не просто так украшено её цветами. Если вы поможете мне позаботиться о моём принце, я этого не забуду. И сделаю так, что мой сын всегда будет помнить о родстве вас связывающем.

— Наш Император связан кровными узами со Старшей госпожой. Но он сослал её во дворец Скорби и ни разу не навестил её за все эти года.

— Это очень печально, — стараюсь говорить спокойно, но твёрдо. — Я позабочусь о том, чтобы мой сын был более почтительным внуком. И не только для императрицы. Взамен я прошу вас помочь мне советом. Вы живёте здесь дольше меня. Знаете больше. Здесь очень много злых и завистливых глаз. А младенцу очень легко навредить.

— Вы предлагаете столь щедрую плату за простые советы?

— А почему нет? Я ценю ваш ум и опыт. Мне нравится ваша осторожность. Это достойная цена за помощь. И за молчание. Не стоит кому-то знать то, что именно я вам сказала. Мы с вами говорили о переезде и новых слугах. Старые, мне наскучили.

— Госпожа Мейлин, вы слишком циничны и расчётливы для юной девушки, которой полагается быть наивной и доброй.

— Наивные и добрые не выживают в таких местах, как Золотой город. В этом саду слишком много ядовитых цветов.

— Не все они желают вам зла, — осторожно ответила женщина.

— Я лишь хочу, чтобы моему ребенку никто не мог навредить, пока он мал. Ведь кроме меня, его не защитит никто.

— Понимаю. Это материнский долг — защищать свое дитя.

Киваю и вежливо улыбаюсь. А сама думаю: «Ничего она не понимает». Но меньше знаешь — крепче спишь. Я и так рассказала ей достаточно.

После разговора со старшей управляющей я отправилась в храм Алой Богини.

Там было чисто и тихо. На алтаре горели палочки с благовониями. А лёгкий сквозняк колыхал пламя свечей.

Серый мрамор стен.

Простые тростниковые циновки на полу.

Никаких излишеств, всё скромно. Скорее даже аскетично. И не скажешь, что это единственный храм в Золотом Городе.

— Этому храму не нужна позолота, — сказал старик в серебристой хламиде. Видимо, это и есть тот самый единственный жрец, который тут обитает.

— Разве весь Золотой Город — это не храм богини? Но там всё наполнено красками. А золотом сияют даже крыши дворцов.

— Альтеа любит всё яркое. Но это мой дом. Место тишины и раздумий, — старик замолчал на несколько минут, разглядывая меня. У меня от этого взгляда мурашки по коже побежали. — Я однажды совершил ужасную ошибку. Надеюсь, что пришло время её исправить.

Жрец улыбнулся. Сделал шаг, вступая в полосу света. И преобразился. Передо мной стоял… нет, не мой ровесник, но достаточно молодой мужчина. Его волосы были белыми, как снег, а глаза сияли лунным серебром.

Белые лисьи ушки я заметила не сразу. Как и девять пушистых хвостов за его спиной.

— Так вот ты какой, полярный лис, — в шоке протянула я. Хотя, чему тут можно удивляться. Подумаешь, кумихо. Меня сюда целая богиня притащила.

— Моё имя Акинара Ниэлон, — улыбнулся мужчина, демонстрируя заострённые клыки. — Альтеа, многие ее братья и сестры населяли свои миры такими, как ты. Мой создатель поступил иначе. Он создал демонов-лисиц, способных оборачиваться людьми. Мы стояли ближе к богам, чем иные создания. Могли даже путешествовать между мирами, но не жить там. Я похож на создание из сказок твоего мира, дитя?

— Да. А вы попали сюда так же, как и я?

— Не совсем. Альтеа забрала тебя, отдав осколок души нашего сына. Но не беспокойся, он не сможет причинить никому вред. Потому, что там нет места для небесного дракона. Этот осколок будет спать до тех пор, пока твой мир жив. Я же был последним представителем моего погибшего народа, — жрец помолчал несколько секунд, а потом продолжил делано-легкомысленным тоном. — Иногда такое случается. Боги, тоже умирают. И вместе создателем умирает всё им созданное. В юности Альтеа была очень любопытной. И она решила посмотреть на смерть целого мира. А увидев среди обломков мальчишку-лиса, раненого, но упрямо цепляющегося за жизнь, сжалилась и забрала его себе. Мы быстро взрослеем. И долго живём. В её мире поселился почти равный ей, влюблённый в неё до безумия. Это было славное время. Мы жили. Радовались каждому дню. И даже рождения нашего общего сына восприняли, как подарок и подтверждение нашей любви. В детстве Инлун был славным мальчиком. Добрым. Любознательным. Способным ради забавы изменить обличие. Громовым соколом летать в грозу, играя с молниями. Золотым драконом спать среди облаков. Плавать в море среди рыб. Прыгать по снежным вершинам северных гор. Мы мало им занимались, полагая, что ничего не может с ним произойти в мире, созданным его матерью. Но ошиблись. Нашлись те, кто посеял в его душе семена сомнений и злобы, взрастил в нём зависть. Сын начал ненавидеть нас. Меня. Ведь демон-лис всего лишь последнее создание ушедшего бога. А мать — за то, что родила его полукровкой. Слишком сильным для смертных. Слишком слабым, чтобы он мог создать свой собственный мир. И он возжелал получить этот мир, чтобы стать не наместником, а хозяином. Так Инлун принял решение убить Альтею. Ну, и меня заодно, зная, что подступиться к моей женщине он сможет лишь переступив через мой труп.