Настоящий Дракула - Макнелли Рэймонд Т. - Страница 15

Сигизмунд нашел хороший способ уберечь молодого строптивого пажа от дальнейших безрассудств подобного рода — направил его недюжинные дипломатические способности на переговоры, только-только начинавшиеся с целью подготовить почву для воссоединения Римско-католической и Восточной православной церквей, в чем сам император Сигизмунд и его византийский визави Иоанн VIII Палеолог имели каждый свой интерес. Греческий историк Михаил Дука описывает присутствие Влада в Константинополе походя и с некоторым небрежением: «В те дни там объявился один из многочисленных внебрачных сыновей Мирчи, этого распутного воеводы валахов. Как состоящий в военном чине, он был вхож во дворец императора Иоанна, где еще раньше совещался с молодыми людьми, сведущими как в военном деле, так и в подстрекательствах к мятежам. Тогда же в Константинополе побывали некие валахи, желавшие содействовать ему». Влада отрядили встретить и потом всюду сопровождать византийского императора Иоанна VIII, который высадился в Венеции 15 ноября 1423 г. в надежде заручиться военной поддержкой у морской республики, у Милана или даже у самого императора Священной Римской империи. Владу поручили убедить осажденного османами византийского императора, что, если он желает получить помощь Запада, важно, чтобы православная церковь признала главенство Святого престола в Риме. Влад сопровождал императора и на обратном пути в Константинополь и за время долгого морского путешествия постарался поближе с ним сдружиться.

Однако лукавый румын вынашивал и собственные планы, расходившиеся с официальной целью его миссии. Он отправился с императором в Константинополь, следуя давней традиции румынских и балканских князей, а именно чтобы заручиться политической поддержкой своих претензий на трон, а возможно, и укрепить свои шансы в этом деле через брак с какой-нибудь византийской принцессой. (В конце концов, Владу было не больше 28 лет, а юных принцесс, уже вступивших в брачный возраст, при византийском дворе имелось в изобилии.) С другой стороны, «экспорт» византийских принцесс с давних времен служил поколениям императоров верным средством сохранять политический контроль над Балканским полуостровом.

Первые же впечатления от колдовского очарования и блеска этой уже испускающей дух тысячелетней византийской цивилизации оставили в душе Влада неизгладимый отпечаток. Роскошь, величавая торжественность, невиданная изысканность двора, обилие и разнообразие товаров на главном городском рынке тоже изрядно впечатляли. Еще сильнее его воображение будоражили теснившиеся на прилавках местных базаров ремесленные изделия и богатая одежда: переливающиеся драгоценными каменьями затейливые украшения из золота и серебра, тяжелая шелковая парча, ткани из Фландрии, благовония и доставляемые генуэзскими и венецианскими купцами с Востока пряности, отборнейшие балканские вина, вывезенные из Европы и Азии несравненной красоты рабыни разных рас и национальностей — словом, все то, что было призвано пускать пыль в глаза неискушенному путешественнику. Наибольшей зрелищностью обладали православные ритуалы, таинственные и сложные, разворачивавшиеся под сводами собора Святой Софии, — казалось, они больше сродни мистическому диалогу между священниками и верующими, чем богослужению. Эффект от этого священнодействия усиливали щедрые воскурения ладана, как и пышное внутреннее убранство собора, покрывающие стены мозаики с ликами святых и византийских императоров, неописуемо впечатляющие иконы в золотых окладах, изображающие лики святых с возведенными горе очами, которые призывали верующих к молитве. Ослепительный блеск, величие и пышность, грандиозность константинопольского ипподрома, где на потеху публике устраивались жестокие игрища, участники которых бились насмерть с дикими животными, не говоря уже о повальной страсти суеверных константинопольцев по всякому поводу советоваться с гадателями и провидцами, — все эти диковины распаляли воображение Влада.

Погрузившись в эту колоритную заманчивую среду, Влад начал всерьез подумывать, не переметнуться ли ему от германского двора, такого блеклого и унылого, к блестящему кипучему Константинополю. Однако откровенные беседы с императором Иоанном VIII, в которых тот рассуждал о безнадежности военного положения Византии, убедили Влада, что разумнее будет вернуться к Сигизмунду. В ответ на откровенность императора румынский князь внушил ему, что его присутствие будет критически необходимым на церковных соборах, о созыве которых тогда вел переговоры Сигизмунд и которые в итоге состоялись в Базеле (1431 г.) и Флоренции (1439 г.) с целью воссоединить католическую и православную церкви. Таким образом, за те несколько месяцев, что Влад провел в византийской столице, он сыграл небольшую, но очень полезную роль в хитросплетениях переговоров о спасении Константинополя посредством воссоединения двух Церквей, которое виделось важнейшей предпосылкой для организации совместного Крестового похода Востока и Запада с благой целью изгнать турок из Европы.

В личных честолюбивых устремлениях молодой князь преуспел куда как меньше. Ему представили нескольких законнорожденных принцесс византийского двора, а с одной неназванной греческой наследницей у него даже состоялось свидание на берегу Босфора. Но, покидая имперскую столицу, Влад лишь еще больше утвердился в мысли, что в его кровном деле отвоевания валашского престола император Иоанн VIII Палеолог способен помочь не больше, чем польский король. Его ненарушенная верность императору Сигизмунду вскоре должна была принести свои плоды.

В годы, последовавшие за казнью (1415 г.) первого протестантского мученика в Европе Яна Гуса, гуситская ересь, как назвала его учение католическая церковь, начала распространяться. В феврале 1430 г. Сигизмунд I созвал в Нюрнберге имперское собрание с целью организовать Пятый крестовый поход против могущественных армий гуситского бунтовщика Яна Жижки из Троцнова, который при помощи весьма революционной по тем временам военной тактики в 1420-х гг. умудрился сдержать натиск четырех крестоносных армий. Среди новшеств, которые принесли военный успех Я. Жижке, были подвижные полевые укрепления, составленные из соединенных цепями повозок с вооруженными солдатами внутри, так называемые вагенбурги. У каждого солдата в повозке имелась своя конкретная боевая задача, примерно как у современного танкового экипажа. Позже этот западный метод ведения боевых действий перенял Янош Хуньяди, а потом преподал его своему юному подопечному Дракуле.

^{Янош Хуньяди (1387–1456), бан Северина (1438–1441), воевода Трансильвании, наследный граф Тимишоары и Бистрицы, генерал-губернатор и регент Венгрии (1444–1453). Отец короля Матьяша Корвина, также известен как Белый рыцарь христианских крестоносцев. Гравюра Себастьяна Лангера, XIX в. Библиотека Академии наук Румынии}

Годом позже император Сигизмунд призвал в Нюрнберг высших сановников империи, в том числе и Влада. На рассвете 8 февраля 1431 г. в двойной часовне[17] Нюрнбергской крепости прошла самая необычная из всех виданных этими стенами церемония — посвящение в рыцари ордена дракона. Первоначально основанный в 1387 г. императором Священной Римской империи и его второй супругой Барбарой Цилли, 13 декабря 1408 г. орден был реорганизован в тайное братство. Подобно прочим, орден дракона для вида провозгласил обычный набор целей и задач, которые ставили себе другие духовно-военные ордены того времени, например орден рыцарей-госпитальеров или Тевтонский орден: в числе прочего — защиту германского короля и его семейства, охрану империи от внешних врагов, попечительство над вдовами и сиротами, а также поминовение и молитвы за упокоившихся рыцарей ордена. Главная же цель подразумевала охранение и распространение католичества в борьбе с приверженцами Яна Гуса и прочими еретиками и, разумеется, крестоносное движение против неверных османов. А «тайный характер», как считали основатели ордена, требовался по той причине, что на самом деле он создавался ради достижения необъявленной цели — обеспечить Люксембургскому дому политическое верховенство в Европе. Этим же объяснялась малочисленность достойнейших, избранных первыми принять посвящение в орден, — таковых набралось всего 24 персоны из королевских домов Европы, включая Влада.