Ключ (СИ) - Прягин Владимир - Страница 8

Мы переглянулись с Хильдой. Теперь становилось ясно, по крайней мере, откуда берётся ядовитое эхо. Я уточнил:

— Материальный носитель для воспоминаний — это тот минерал, что залегает в здешних горах? Насколько мы в курсе, он вреден для людей.

— Природные залежи представляют опасность, вы совершенно правы, но негативный эффект вполне устраним при правильной обработке. Мы делаем всё возможное, чтобы минимизировать риск для наших клиентов…

— Знаете, уважаемый Миккентайо, — сказала Хильда с разочарованием в голосе, — мы и вправду надеялись, что вы будете откровенны. Но наши ожидания не оправдываются. Да, в Муравьиных Топях, откуда мы к вам приехали, не слишком интересуются жизнью в других краях. Даже нам, однако, известно, что работа с упомянутым минералом — задача слишком серьёзная для обычного коммерсанта.

Микки всплеснул руками:

— Ваш острый ум, сударыня, восхищает меня всё больше! И не буду лукавить — в нашей работе мы используем наработки организации, которая имеет влияние по обе стороны от хребта. Используем с её ведома, разумеется! В её распоряжении — все ресурсы, необходимые для того, чтобы обеспечить надлежащее качество. Поэтому вам не стоит беспокоиться о побочных эффектах, всё учтено заранее…

Пока он распинался, я мысленно чесал репу. Змеиный синклит завёл себе коммерческий филиал? Зарабатывает на своём ноу-хау? Скупает воспоминания, а потом перепродаёт их втридорога? Да ну, ерунда. Уж чего-чего, а денег у «змей» хватает. Синклит не стал бы размениваться на мелочи. Нет, тут явно что-то другое…

— Давайте всё-таки разберёмся, — сказал я вслух. — Вот мы, предположим, дадим вам доступ к некоторым моментам из нашей памяти. Вы их запишете на кристаллы. А дальше что? Другие клиенты купят их и будут просматривать?

— Не совсем, — сказал Микки с некоторой досадой, как мне почудилось. — Наш проект не ориентирован на сиюминутную прибыль. Он более масштабный и долгосрочный. Воспоминания на кристаллах идут в архив, где будут храниться несколько лет. Сделанные записи должны, образно говоря, настояться. Они — как изысканное вино, которое требует определённой выдержки.

— То есть вы только покупаете, но не продаёте? А финансирует всё это ваш таинственный спонсор. Простите мне мою несообразительность, но в чём смысл? У нас в Муравьиных Топях делают бизнес несколько по-иному.

— Охотно верю, — терпеливо ответил Микки. — Но повторюсь — работа ведётся на перспективу. Собранные активы будут востребованы, когда придёт время, и принесут нам выгоду. Да, это наш коммерческий риск, но мы, зная ситуацию, идём на него сознательно. Вам же вовсе нет нужды беспокоиться обо всём этом. Ведь, как я уже отметил, ваше вознаграждение вы получите сразу, в полном объёме.

Хильда сказала сухо:

— Мы хотим посмотреть на материальный носитель.

— Возможно, будет удобнее для начала оформить наш договор?

Она не ответила, продолжая смотреть прямо на него, и он стушевался:

— Впрочем, как пожелаете. Для столь прекрасной клиентки я с удовольствием сделаю исключение.

Он поднялся и открыл сейф. Когда замок щёлкнул, мы на секунду почувствовали флюидный сквозняк. Микки выложил на стол перед Хильдой синий кругляш в оправе из тусклого металла. По виду это напоминало упрощённую версию того артефакта, что мы забрали у Джино. Руны имелись тоже, но всего несколько, без хитросплетённых формул.

Хильда взяла кругляш и, нахмурившись, подержала его в руке. Глаза её были полузакрыты, она прислушивалась. Я не мешал, но был наготове, следя за ней. Это продолжалось секунд десять-пятнадцать.

— Благодарю вас, — сказала Хильда и встала, вернув кругляш на столешницу. — Мы обдумаем предложение.

— Но, сударыня…

— Информация нас заинтересовала, — добавил я. — Мы поиздержались в дороге, и дополнительный источник дохода был бы нелишним. Но нам действительно нужно всё обсудить. Если мы придём завтра утром, то застанем вас здесь?

— Да-да, безусловно, я буду ждать.

Мы вышли на улицу, и Хильда спросила:

— Зачем ты ему всё это наговорил? Неужели действительно разрешишь ему залезть к тебе в память?

— Хрен ему. Сказал чисто для подстраховки. Не думаю, что он постоянно в контакте со змееглазыми, но если вдруг настучит, то пусть лучше ждут нас здесь. Хотя они тоже, конечно, не идиоты…

Взяв Хильду за руку, я свернул в ближайший проулок. Не хотелось светиться на оживлённой улице, вблизи офиса, пусть даже я понимал, что конспирация получилась на уровне старшей группы детского сада.

— Ну, — сказал я, — и что ты почувствовала, когда взяла эту штуку?

— Ощущение непонятное. По-моему, это действительно накопитель, куда можно что-то сбросить. И да, сейчас он пустой, но дело не в этом. Вокруг него, как мне показалось, есть и другие следы, но не такие явные, не могу сразу разобраться… Хорошо бы сесть в тихом месте, чтобы сосредоточиться…

— Укромное место у нас тут одно — машина.

Мы зашагали к окраине, то и дело оглядываясь украдкой. Держались в тени деревьев, чтобы нас не заметили с «птеродактилей», если будут искать. Но облавы, кажется, не было, хотя змееглазые мерещились за каждым углом.

Надвинулся вечер. Солнце соскальзывало в ложбинку между горами, которые торчали на западе. На улицах стало больше народу, на нас по-прежнему пялились. Но в итоге мы добрели-таки до городской черты и нырнули в заросли.

— Наконец-то, — сказала Хильда, увидев аэрокар. — Устала и перенервничала. Больше меня не слушай, если опять начну проситься в шпионки.

Мы распечатали канистру с водой, которая хранилась в багажнике, и сполоснули лица. Стало чуть легче.

Ехать нам было некуда, поэтому мы устроились на заднем сиденье, с некоторым даже комфортом. Это ведь был солидный ретро-автомобиль, а не малолитражка, где проектировщики экономят на каждом сантиметре. По крайней мере, колени не упирались в спинку впередистоящего кресла.

Хильда, прильнув ко мне, облегчённо выдохнула. Закат дотлевал за горным хребтом, небо перекрашивалось в тёмную синь, а вокруг машины сгущались сумерки.

— Никогда не любила пикники на природе, — призналась Хильда. — Предпочитаю комфорт, тем более что у нас на севере редко теплеет так, чтобы наслаждаться прогулкой. Изнеженная аристократка, что с меня взять. Простор для насмешек просто громадный, пользуйся.

— Обязательно.

— А мог бы и отказаться ради приличия.

— Ишь, чего захотела.

Стало совсем темно. За окнами ничего нельзя было разглядеть, и даже кусты исчезли в чернильном мраке. Ночные звуки доносились со всех сторон — поскрипывание, шорох, стрёкот сверчков и, кажется, чьё-то фырканье.

— Надеюсь, — негромко сказала Хильда, — нас тут не скушают.

— Да, это был бы самый идиотский финал наших похождений. Но маскировка нас, по идее, должна прикрыть не только от людей, но и от крупных хищников.

— Хоть какие-то приятные новости.

— Расскажешь подробнее, что учуяла в офисе? Что там за «другие следы»?

— Я сразу не поняла, что меня смущает. Сам по себе тот накопитель-пустышка не так уж важен, но он ощущается как… Трудно сформулировать толком… Как часть чего-то более сложного, разветвлённого…

— Гм, забавно. Такие кругляши объединены в единую сеть?

— Не так напрямую. Это не то же самое, что ваши мобильники, например… Скорее я воспринимаю их как фрагменты большой мозаики…

Поразмыслив, я уточнил:

— Если есть система, то для чего она? Вот что важно. Попробуешь рассмотреть, пока нас не отвлекают?

— Да, только надо полностью сконцентрироваться. И это будет долго.

— Можно подумать, мы куда-то опаздываем. Давай, няша, приступай.

— От меня что-нибудь потребуется? — спросил я, прежде чем Хильда сосредоточилась. — Могу как-нибудь помочь?

— Отгоняй комаров, шакалов и мамонтов, если вдруг набегут.

— Инструкцию понял. Что-то ещё?

— Не знаю. Раньше ведь я не ощущала флюид так остро — восприятие изменилось из-за того, что слишком много контактов с отравленными камнями. Ни у кого из штурманов ничего подобного не было. Пытаюсь интуитивно это использовать.