Ночь чужих туманов - Тамоников Александр Александрович - Страница 8

– Да, кстати, – напомнили ему. – Вам нужно придумать для себя псевдоним.

– А что тут думать? – пожал плечами Алексей (впрочем, теперь Дмитрий Денисов). – Я привык к тому, что я – Дворянин. Вот им я и хочу остаться. Кто в Советском Союзе слышал о французском гангстере с такой кличкой? Так что тут нет никакой опасности.

– Дворянин так Дворянин, – сказали ему. – Итак, завтра перебираемся на ту сторону. Будьте готовы.

Переход через границу оказался успешным. Дворянин в качестве матроса торгового флота прибыл в один из советских портов и был тайно высажен на берег. А вместо него на корабль взошел совсем другой человек – под тем же именем, который был даже похож на американского агента Дворянина. Понятно, что этот человек был, что называется, приготовлен заранее, так что советская пограничная служба ничего подозрительного не заметила.

Спустя два года после того, как американский агент Дворянин был заброшен в Советский Союз, добрался до городка Нижняя Тура и обосновался там, американская разведка сделала следующий шаг. В Нижнюю Туру была заброшена диверсионная группа со специальным заданием.

Кому-то может показаться, что два года – это слишком большой срок. Но это дилетантские утверждения. Та операция, которую замыслили западные спецслужбы, была весьма сложной и ответственной, а для выполнения сложных и ответственных операций необходимо время. Тут торопиться нельзя. Шутка ли – успешное выполнение этой операций может изменить ход всей истории!

Состав диверсионной группы был небольшим – всего четыре человека. Опять же, это может кому-то показаться неправдоподобным: такая ответственная операция – и всего четыре диверсанта! На это можно сказать, что далеко не всегда для выполнения ответственной операции нужна целая орава диверсантов. Зачастую бывает совсем наоборот: чем меньше диверсионная группа, тем больше шансов на успешное выполнение задания. И в первую очередь это потому, что чем меньше людей, тем меньше они привлекут к себе внимания. Бывали случаи, когда даже одиночки умелыми действиями переворачивали весь ход истории. А тут целых четыре человека!

Притом это были не просто люди, это были специальные люди, матерые и умелые профессионалы. Штучный товар, можно сказать и так. Возглавлял группу субъект, известный в западных спецслужбах как Ботаник. Шпионские псевдонимы остальных трех диверсантов были таковы: Философ, Историк, Химик. Этакий, знаете ли, шпионский юмор – если, конечно, у западных спецслужб вообще имеется чувство юмора.

Перед тем как отправиться в Советский Союз для выполнения задания, диверсионная группа была самым тщательным образом проинструктирована. Разумеется, диверсанты и без того знали, что им предстоит делать, но в диверсантском деле лишний инструктаж никогда не помешает. Тем более что оставался невыясненным один существенный вопрос. Без четкого ответа на этот вопрос говорить об успешном выполнении задания не приходилось – хотя бы потому, что диверсионная группа могла просто отказаться от его выполнения.

Инструктировал группу Гудман – тот самый Гудман, который два года назад докладывал генералу Мейсону о сути того, что должно произойти в закрытом городе Свердловск-45. Гудман и подбирал группу, а потому всех четырех ее участников знал, что называется, со всех сторон. И все же предстояло окончательно разъяснить все вопросы и определиться со всеми, самыми мельчайшими, нюансами.

– Итак, – сказал Гудман, – задача вам ясна.

– Да, – ответил за всех Ботаник.

– Прекрасно, – сказал Гудман. – И все же я прошу еще раз повторить ее, не упуская ни единого слова.

– На днях в Советский Союз отправляется американская туристическая группа, – сказал Ботаник. – Большая группа, в количестве двадцати пяти человек. Небольшие иностранные туристические группы в России нежелательны – их сразу же начинают подозревать в шпионаже и прочих нехороших делах. – Ботаник едва заметно усмехнулся. – Мы, четверо, входим в состав этой группы. Мы – такие же туристы-ротозеи, как и все остальные. По благоприятному стечению обстоятельств, – здесь Ботаник вновь усмехнулся, – группа должна побывать на Урале, а именно в городе Свердловске. Мне говорить дальше или достаточно того, что я сказал?

– Говорите дальше, – сказал Гудман.

– А дальше вот что…

– Все правильно, – кивнул Гудман, когда Ботаник умолк.

– Правильно-то, может, оно и правильно, однако у нас имеется один неразъясненный вопрос, – сказал Ботаник.

– Я слушаю, – сказал Гудман. Он знал, что это за вопрос, и у него был готов на него ответ.

– А вопрос вот какой… – Ботаник внимательно глянул на Гудмана, и то же самое сделали остальные три диверсанта. – Дело-то опасное. Даже если все сойдет гладко, все равно возможны последствия. Радиация, и вообще черт знает что… Как быть с этой морокой? Мы-то, можно сказать, будем находиться в самом центре событий…

– Точнее говоря, в эпицентре, – подсказал кто-то из диверсантов.

– Вот-вот, – кивнул Ботаник. – В эпицентре. И здесь возможно все. Для нас, а не для вас, разумеется. Вы-то будете далеко от того концерта, который мы должны организовать. А мы – рядышком, в эпицентре… И как же быть с этим обстоятельством? Или вы считаете нас смертниками? Выписываете нам билет только в одну сторону? Ну, так в этом случае мы хотим сказать, что мы не согласны. Да, вы обещаете нам большие деньги, но зачем мертвецам деньги?

– Обо всех рисках мы с вами уже говорили, – терпеливо произнес Гудман. – Неоднократно.

– Ну так давайте поговорим еще раз, – сказал Ботаник. – А то вдруг вы упустили что-нибудь важное?

– Ничего я не упустил! – нетерпеливо произнес Гудман. – Повторяю: вы получаете специальный препарат, который защитит вас от действия радиации. Ненадолго, но защитит. Всего-то и нужно, что заранее принять этот препарат внутрь.

– Что значит ненадолго? – спросил Ботаник. – Вы уж будьте любезны уточнить. Мы должны знать все.

– Лабораторные исследования показали, что как минимум на сорок восемь часов. За это время вы успеете покинуть опасную зону. Так что в этом смысле для вас нет никакого риска.

– Что ж, шансы на то, что мы останемся живыми и даже не искалеченными вроде есть. – В голосе Ботаника сквозила неприкрытая ирония. – Конечно, есть и риск…

– У вас такая работа – рисковать! – резко произнес Гудман. – А если вы этого боитесь, то ищите себе другую работу. Устройтесь, к примеру, барменом в каком-нибудь баре. Там риска поменьше!

В ответ Ботаник не сказал ничего, лишь примирительно поднял руки. Он и сам понимал, что его работа – рисковать. За это ему и платят, и чем больше риск, тем больше платят.

– Не забывайте и такой момент, – напомнил Гудман. – Все вы прекрасно умеете говорить по-русски. Именно с таким расчетом я и подбирал группу. Это значительно облегчит вам работу. Но старайтесь не показывать, что вы знаете русский язык. Чтобы не навлечь на себя подозрения. Вы – обыкновенные американские туристы. Беспечные, туповатые парни из какой-нибудь Оклахомы. Эту свою роль вы должны играть постоянно, будучи на виду, и играть ее мастерски.

– Не забудем, – кивнул Ботаник. – Тем более что я и впрямь родом из Оклахомы. Такое вот забавное совпадение. Так что нам и играть ничего не нужно. Не так ли, джентльмены? – Он посмотрел на трех своих подчиненных. – Все произойдет естественным путем, как бы само собой. Бах, бум – и мир навсегда изменится… Кстати, под каким наименованием мы значимся в ваших секретных анналах? – этот вопрос был обращен к Гудману.

– Вы у нас значитесь как призраки, – ответил Гудман.

– Что ж, вполне подходящее название, – отозвался Ботаник с легкой иронией. – Как вы считаете, джентльмены?

И он еще раз взглянул на своих подчиненных – на каждого по очереди.

Понятно, что американская туристическая группа не могла ездить по Советскому Союзу куда ей вздумается. Ее маршрут был определен заранее, и никаких отклонений от него быть не могло. Любое отклонение, а тем более исчезновение кого-то из туристов, считалось бы чрезвычайным происшествием. Таковы были правила, и в этих правилах присутствовал свой резон. Нередко случалось, что под видом праздных и любознательных туристов на территорию СССР стремились проникнуть всевозможные шпионы, диверсанты, проповедники различных религиозных сект и тому подобная публика.