Колхоз князя Пушкина (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 7

На самом деле Елисей Саввич отделится от своего отца только в тридцать седьмом году и откроет в селе Никольском собственную красильную фабрику, а Захару достанется небольшая красильная и отбеливающая фабрика в Богородске, которую его родитель откроет в тридцатом году.

— Откуда, Ваше Сияство, Вы столько знаете обо мне и моей семье? — не укрылись от Морозова мои знания о его прежней жизни, что его насторожило.

— Привычка такая, — пожал я плечами. — По мере возможностей стараюсь заранее как можно больше узнать о будущих работниках.

— Неожиданно для меня Ваше предложение. Нужно с семьёй и людьми посоветоваться, — подытожил нашу беседу Савва Васильевич.

— Конечно, нужно, — согласился я. — Я ещё на некоторое время задержусь в Москве, так что буду ждать твоего ответа в доме купчихи Минаевой, что в Лефортовской части.

— Знакомая фамилия, — кивнул Морозов. — У неё ещё своя ситценабивная мануфактура в Преображенской слободе имеется.

— Всё верно. И мануфактура эта нуждается в значительной модернизации. По крайней мере, нужно снести деревянные сараи, где нынче ткани обрабатывают, и построить каменные или бетонные помещения. Ну и станки с красящими цилиндрами поставить, чтобы не манерами рисунок выбивать.

— Знаете, как привилегию, выданную Веберу обойти? — выказал удивление Савва Васильевич, приподняв одну бровь.

— Конечно знаю, — кивнул я в ответ. — Примкнёшь ко мне и тоже узнаешь, а то и привод для подобных станков получишь в своё пользование после окончания контракта.

— Сложно это всё для моего понимания, Ваше Сияство, — в очередной раз пригладил свою бороду Морозов. — Мы, старообрядцы, больше на вере договора заключаем. Я ведь даже читать и писать не умею, а вы мне про контракт говорите. Как я его подписывать буду, если перо никогда в жизни не держал?

— Крестик поставишь, — чуть не рассмеялся я в ответ. — Если понадобится, я тебе личного учителя найму, чтобы он тебя грамоте обучал.

Письмо от Императрицы-матери мне пришло курьером — фельдъегерем.

Приглашение во Дворец.

Не часто такие приглашения достаются частным лицам, даже если они изрядны в титулах.

Обычно обратное бывает — князья про возможность визита заранее испрашивают, и не одну неделю ждут ответа.

Честно признаться, после самолётных покатушек двух наследников государя и его флигель — адъютанта я первым делом визит в Александру Первому предусматривал, или к Аракчееву, представляя себе их главной и самой опасной силой Империи, которые мне строго помашут пальцем и наложат запрет на такие легкомысленные забавы.

Но что-то пошло не так. Императрица-мать свой интерес проявила. И словно наложила вето для всех остальных.

Разговор с Императрицей у нас состоялся в Малом Зале Кремлёвского дворца.

Что могу сказать. Паркет достойный. Клавесин впечатляет размерами. Канделябры позолочены все. Люстра, свечей на пятьдесят, если не больше. На стенах и под потолком росписи, порой красивые, как по мне.

Четыре фрейлины. Две из них вполне себе, хоть и изрядно постарше меня в моём нынешнем теле, а остальные… М-м-м — ну, может чуть моложе Императрицы.

— Я подарила один экземпляр ваших Сказок Сперанскому. Пензенскому губернатору, которому по случаю пришлось попасть в Москву, — сообщила мне Мария Фёдоровна.

— Граф Сперанский? — наморщил я лоб, пытаясь вспоминать что-то про человека с довольно знакомой фамилией.

— Не был он графом, — довольно сурово обрезала Императрица-матьмои попытки, — А вот чиновничий сан у него велик, как и умом он не обижен, — пусть и через силу, но признала она способности губернатора, с которым была не слишком дружна, — Хорошо он о твоих Сказках отозвался. Сказал, что всю ночь читал и готов ходатайствовать перед Министерством Просвещения, чтобы их выпустили за государственный счёт и включили в обязательную школьную программу.

— Польщён, Ваше Величество.

— Вот только картинки надо будет оставить. Для детворы они важны. Отдельную притягательную силу имеют.

Я лишь кивнул в ответ, так как тут без комментариев.

— И что, даже не спросите, какая вам с того польза будет?

— Нет. Не спрошу, — помотал я головой.

— Ну да, для вас эти гонорары всего лишь мелочь.

— Так я с вас пример беру, Ваше Величество. В образование вкладываюсь. Вот у себя в Велье школу открываю. Пока на пятьдесят — шестьдесят учеников. Уже учителей начал приглашать и кроликов с курами закупил.

— А их-то зачем? — не смогла сдержать улыбки Императрица-мать от явной несуразности услышанного.

— А чтобы крестьяне сами детишек в школу выпроваживали, а не держали в домах. Подкармливать буду.

— Тогда вам придётся школу побольше строить, — одобрила государыня мою инициативу.

— И построю. Мне грамотных работников сильно не хватает.

— Я слышала, вас собираются полностью от податей освободить, — осторожно начала Мария Фёдоровна.

— От податей — да, но на наши договорённости это же не влияет, — улыбнулся я в ответ, и отметил, что государыня едва заметно выдохнула.

Похоже, что она услышала то, ради чего меня вызывала.

Так-то очень немало от меня в её фонд перепадает. Но и мне грех жаловаться. Такого союзника при дворе завести дорогого стоит.

— Кстати, а что вы Светлейшему князю Николаю такого наговорили, что он жаждет с государем пообщаться?

— Попросту рассказал про лён и его роль в экономике страны.

— Тогда у Николая бесполезные хлопоты, — поморщилась Императрица, — Александру попросту неинтересно будет его слушать.

— Смотря как Светлейший подаст свой вопрос.

— А как его можно подать?

— Льняные ткани вдвое прочней хлопковых. А на пошив армейской формы казне приходится выделять просто громадные суммы, которых так не хватает на другие армейские нужды. Лён поможет их сократить, кроме того, он наш, выращивается под боком и всегда рядом, чего никак нельзя сказать о хлопке. Случись война и хлопок может оказаться для армии недоступен.

— Разве льняное полотно не дороже хлопкового выходит? — заинтересованно протянула Мария Фёдоровна, и даже глаз прищурила, явно пытаясь что-то припомнить.

— Пока так оно и есть, но те же англичане, вырабатывающие ткани из льна, только увеличивают своё производство и конкуренции от хлопка не опасаются. Всё дело в оборудовании. Сейчас двум промышленникам выданы вредительские лицензии, но уже очень скоро я сумею обойти их условия.

— Как я поняла, сами вы с государем на эту тему говорить не собираетесь? — глянула она на меня с вопросом.

— Отчего же. Ваше Величество, когда мне будет, чем похвастаться, я имею ввиду практические результаты, обязательно похвастаюсь. Но на словах, которые ничем не подкреплены — увольте, не стану. Проще один раз прилететь на самолёте, чем целый месяц убеждать неверующих в том, что он есть и летает.

— Ох, слетала бы я с вами, но честно признаюсь — высоты боюсь до слабости в коленках, — довольно игриво заулыбалась Императрица, приняв мою аналогию, — Была пара случаев, когда я на колокольню по молодости взбиралась. Потом кое-как спускалась, и то после перерыва, во время которого вниз боялась смотреть.

— К счастью, вашим сыновьям такое не передалось. Страха высоты никто из них не проявил. Наоборот. С заметным интересом любовались Москвой.

— Но ваш самолёт… Это же опасно?

— Безопасней, чем преследовать галопом лису на охоте, Ваше Величество. Но правило полёта нужно соблюдать незыблемо, а этому предшествует довольно длительное обучение.

— То есть, если Константину всё-таки вздумается летать…

— То будет куда проще, если он займёт место пассажира, а управлять самолётом станет опытный и хорошо обученный лётчик, — продолжил я её мысль, — Не обязательно же Светлейшему князю сидеть на облучке, с вожжами в руках, если он надумает куда-то поехать.

— Учиться он никогда не любил, — подтвердила государыня, радуясь, что встретила понятливого собеседника.