Колхоз князя Пушкина (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 3

— Только давайте по бокалу вина с собой прихватим, чтобы было, чем горло промочить, — предложил я, отыскивая взглядом слугу с подносом.

Небольшой кабинет нашёлся на втором этаже. Как я понял, это было что-то вроде комнаты отдыха для офицеров дежурной части. Сюда они заскакивали, чтобы поправить форму или причёску, а заодно выпить стакан чая.

Про возможность корректировки огня мортир и гаубиц с самолёта, производимую через переговорник моей конструкции, Строганов понял быстро и сразу согласился, что при осаде крепостей это замечательное решение, но тут же помотал головой, словно отгоняя какие-то свои мысли.

— Сергей Григорьевич, что-то не так?

— Вы же сейчас про Шуваловские единороги* говорите, а граф Аракчеев их невзлюбил за сложность транспортировки и большой вес.

* «Единоро́г» — старинное русское гладкоствольное артиллерийское орудие-гаубица. Своим названием орудие обязано фамильному Шуваловскому гербу — изображению фантастического зверя-единорога.

— Так сделайте гаубицы полегче, но чтобы при этом стреляли дальше прежних, — недоуменно пожал я плечами, стараясь всем своим видом дать понять, что это не вопрос.

— Как⁈

— И это у меня спрашивает владелец лучшего в России перла Материи! — якобы с расстройства прикончил я полбокала вина, — Кто вам мешает изготовить гаубицу, которая начиная от казённой части и до середины ствола будет на треть толще, чем в его окончании? И заряжайте больше пороха. Раза в полтора для начала.

— Простите, не понял.

— Давление пороховых газов слабеет по мере того, как они занимают всё больший объём, которое им освобождает ядро внутри ствола. В казённой части ствола оно очень высокое, а на выходе намного ниже. В разы. Оттого там и не нужно большой толщины стенок. Проведите несколько экспериментов, и не забудьте увеличить длину ствола, так как пороха у вас станет больше, а значит и толкать ядро пороховые газы смогут значительно дальше, увеличивая скорость ядра и дальность его полёта. Попробуйте. Будете приятно удивлены и дальностью, и весом орудий нового типа.

— И вы вот так просто, за бокалом вина, мне всё это рассказываете? — выпучил Строганов свои и без того большие глаза.

— Помилуйте, так это же крайне просто! Будь тот же Аракчеев чуть умней, он бы сам давно додумался, но нет же, ему надобно хоть какую-то неприятность мне доставить. Нет бы чем другим свою голову занять.

Танцевать мне всё-таки пришлось. Когда мы спустились в зал, танцы ещё не закончились.

К счастью, очередной танец только начался, а совсем рядом со мной оказалась премиленькая русоволосая девушка примерно моего роста, пребывающая в скуке и ожидании.

Моё приглашение на танец было воспринято с радостью, и мы понеслись отплясывать!

И всё бы хорошо, но меня вычислили…

Должен сказать, что предвкушающий взгляд обоих наследников Императора мне не понравился, и даже сбил тот настрой, с которым я начал усиленно флиртовать со своей партнёршей, отмечая некоторую взаимность.

— Что-то случилось? — каким-то особым женским чутьём почувствовала она мои изменения.

— Светлейшие по мою душу припёрлись. Никакой личной жизни… О, ещё и Аракчеев прибыл! Пожалуй, дотанцевать нам теперь точно не дадут, — известил я свою партнёршу, которая увидела то же, что и я, проследив за моим взглядом, и оторопела, до скованности в движениях, — Позвольте, я вас до места провожу.

Доставив девушку до того места, где я её нашёл, я откланялся и пошёл к той троице, которая буквально сверлила меня взглядами.

— Между прочим, девица была полностью в моём вкусе. Скажу больше, я даже имел некоторые шансы на успех… — остановился я в шаге от них, с кислой рожей начав изучать украшения из лепнины на ближайшей ко мне колонне.

— Александр Сергеевич, если с артиллерией всё выйдет так, как вы Строганову сказали, то я готов извиниться и лично ходатайствовать перед Императором о полном снятие с вас податей любых видов, — с этакой крестьянской прямотой выдал граф Аракчеев.

— С привилегией на самолёты к вам обращаться?

— А с заказом военного министерства справитесь?

— Отчего бы и нет. Случись он избыточный, так и кредит беспроцентный под него будет?

— Хм. Думаю, мы об этом ещё успеем поговорить.

— В свою очередь хочу заметить, Алексей Андреевич, что я в вас приятно ошибался.

Фаворит государя на это лишь фыркнул, уходя, но как по мне, вовсе не негодуя, а оценив меня по достоинству. Мы же в несколько предложений друг другу планы обозначили.

— А вам, Светлейшие, надо не на меня смотреть, а идти к государю и Императрице-матери. Без их разрешений у нас даже разговор про самолёты не состоится. Начнёте упорствовать, лишь меня под гнев Их Величеств подставите, и нет, я не злопамятный, но блокнотик, в котором я веду «чёрный список» у меня всегда с собой. И да, сразу пообещайте им, что вы никогда на одном самолёте вместе не полетите!

— Почему? — спросили они нестройным дуэтом.

— Вы Наследники! Остальное вам и без меня расскажут.

На следующее утро, когда Екатерина Матвеевна угощала нас с Петром Исааковичем превосходным чаем с медовыми коржами, я начал расспрашивать её о соседях. Особенно меня интересовала земля, расположенная рядом с водой и вблизи мануфактуры Минаевой, которая находилась в Преображенской слободе на берегу Хапиловского пруда.

Оказалось, что основным владельцем участков вверх по течению Яузы была баронесса фон Ренне, ставшая вдовой после пожара двенадцатого года, унёсшего жизни её мужа и двоих сыновей.

— И где сейчас проживает баронесса? — поинтересовался я её судьбой.

— Так в Покровском селе рядом с церковью Ирины Мученицы и живёт, — поделилась купчиха адресом вдовы. — Как могла отремонтировала флигель, в котором раньше дворня жила, да перебралась в него из сгоревшего дома.

— А дворню куда дела? — полюбопытствовал я.

— Почитай никого и не осталось после пожара, — потупила взор купчиха, погрузившись в воспоминания. — Покойный Иван Карлович, супруг баронессы, ещё летом отправил её с полудюжиной дворовых в Ярославль к родне, а сам остался в Москве с сыновьями. Вот и ютятся уцелевшие рядом с хозяйкой.

— А отчего вдова землю не продаст, да нормальный дом не купит? — спросил я, гадая о её решении. — У вас в Москве недвижимость спросом не пользуется?

— Кто сказал, что она не хочет свои участки продать? Вот только кому сейчас нужна земля в Лефортово? — фыркнула Катерина Матвеевна. — Дворяне после войны изрядно обнищали, а купцы на Таганке, на Пресне, да в Замоскворечье стараются строиться. Опять же, участков полно, а строить некому. Взять ту же Таганку — она, в отличие от Лефортово, ближе Китайгородскому торгу, а от неё при Наполеоне всего дюжина целых домов осталось. Стройся — не хочу, а строителей не хватает. Так что не скоро баронесса свою землю продаст.

— И как бы мне с баронессой фон Ренне увидеться? — вопросительно посмотрел я на купчиху. — Кстати, как её по имени-отчеству?

— Мария Андреевна. А на счёт встречи… — задумалась Минаева. — Можно прямо сейчас моего кучера послать с запиской к баронессе. До её двора ехать-то меньше пары вёрст.

Просила за свои участки баронесса, конечно, непомерно дорого. Снизь она цену на землю и возможно давно бы продала её, но нет, Мария Андреевна упёрлась рогом и не желала уступать ни копейки. Пришлось давить на то, что я, как оптовый покупатель, готов приобрести все три её участка и пообещать сформировать перл Здоровья, а иначе уважаемая баронесса ещё пять лет какой-то из участков продавать будет, так на окраинах Златоглавой выставлено много земель на продажу.

Когда за ужином я Екатерине Матвеевне и Петру Исааковичу поведал о том, что приобретаю за сто пятьдесят тысяч ассигнациями у баронессы фон Ренне три её участка, дядя от неожиданности крякнул, а купчиха посмотрела на меня, как на сумасшедшего: