Колхоз князя Пушкина (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 2

Со времён Петра Первого так заведено — если прибыл на мероприятие с танцами — изволь танцевать. Понятное дело, что с поправками на возраст, но даже Дед и тот уже не раз в танцах прошёлся, а уж про дядьёв и говорить нечего. Снуют, как челноки, и не сказать, что им не нравится. Пожалуй, даже я готов заметить, что московские барышни менее строги, чем их питерские коллеги. Примерно на половину ладони вниз от талии… Что характерно, ни одна недовольства не высказала, заметив мне, что это неприлично. Но я вовсе не исключаю, что это происходит всего лишь от недостатка танцующих мужчин, а не из-за моей неотразимости или московской распущённости.

Наконец-то объявили перерыв, а заодно и церемонию награждений.

Почти все, кто было ринулся к дверям, тут же поспешили вернуться обратно, за исключением тех лиц, которым уже невмоготу было. Они вернулись позже.

За температурой в зале точно кто-то следил, и судя по тому, как затрепетало пламя на свечах, сейчас где-то открыли окна, устраивая лёгкий сквознячок.

Вовремя, а то ещё бы немного, и некоторые барышни из тех, с кем мне довелось потанцевать, могли сознания лишиться, так как были затянуты в настолько тугие корсеты, что им даже вздохнуть в полную меру никак не получалось. Может и не удивительно, что они на некоторую вольность моих рук уже внимания не обращали.

Следуя знакам церемониймейстера, мы с Ганнибалами подтянулись поближе к пандусу, ведущему на небольшое возвышение перед оркестром, который ушёл отдыхать.

Минут десять, если не больше, ушло на то, чтобы помощники церемониймейстера выставили непривычных московских дворян в этакий большой полукруг, где каждый сможет видеть Императора, а если повезёт, то и услышать, о чём он говорит.

Впрочем, я был приятно удивлён. Императора слышали все, и пусть при этом свистящие и шипящие звуки издавали неприличный жестяной подсвист, но перл Воздуха у него был и работал вполне прилично по громкости. Этак, на уровне большой граммофонной трубы. Неплохо, если не особо придираться к качеству звука.

Сначала всем гамузом наградили водолазов, которые зашли строем, наделяя согласно списка часть из них солдатскими Георгиями, а остальных медалями «За отвагу», а потом и до нас, Ганнибалов, очередь дошла.

Начали с меня.

Анна четвёртой степени.

Так себе награда, но большего мне и не положено в силу малолетства, отсутствия выслуги и неимения ранее выданных орденов, у которых существует какая-то иерархия.

Зато обоим дядьям третий Владимир перепал!

А потом и Деду Владимир второй степени, которым его приравняли к весьма высоким военачальникам!

И как вишенка на торте — в виде особой имперской милости — освобождение от податей на десять лет для всех наших имений.

О как! Денег не дали, но хотя бы от налогов освободили, что собственно, одно и то же, всего лишь чуть растянутое по времени. Зато на десять лет.

— К вашей лицензии о перлах это освобождение не относится, — уведомил меня граф Аракчеев настолько в неожиданный момент, что мне многого стоило, чтобы сохранить лицо.

И своё, и его. Так и хотелось ему в рыло врезать… С ноги.

— Я вас услышал. Жаль. Значит самолёты не скоро полетят, — покорно склонил я голову перед препонами власть имущих, и оказался услышан, — А жаль. Артиллерии они просто необходимы.

Нет, я ни нотки негодования не показал. Пушкин, тот бы не сдержался, а у меня другая школа.

Посчитаем, оценим, а там я и меры выберу. Хотя, кипит ретивое…

Но нужное вбросил, и уже вижу, что прямо сейчас Светлейший князь Константин просто бурлит негодованием, без всякого стеснения, как это у него бывает, выплёскивая его на Аракчеева.

И пусть! Аракчеева мне не жалко. Утопить его вряд ли получится, а вот его влияние понизить мне вполне по силам. Пусть почувствует, что это не он мной, а я им недоволен!

Вот же козлина этот граф… Сумел таки нагадить! Какой момент мне испортил! Но вечер ещё не закончен, и следующий мой ход ему пока не по зубам.

— Александр Сергеевич, — услышал я столь приятный и знакомый мне голос Императрицы, — А вы не подскажете нам, что за бумаги вы над Москвой разбрасывали? — незаметно подкралась ко мне Императрица с сыном Николаем.

— Простые страницы из книги, изданной мной за свои деньги. Покупают мои Сказки отчего-то плохо, вот я и решил, пусть люди их даром читают, — на голубом глазу ответил я, стараясь выглядеть максимально честно.

— А почему у меня до сих пор нет этих ваших «Сказок Пушкина»?

— Не успел, Ваше Величество, — покаянно склонил я голову, — Но у меня в карете есть пять экземпляров, отложенных специально для вас. Хочу честно сказать, что это дорогие издания, а не те обычные, для народа, страницы которых я над Царской площадью разбрасывал. Текст везде одинаков, но дорогая бумага и гравюры лишь на небольшом тираже. Прикажете доставить?

— Крамолы там нет?

— Помилуйте! Сказки для детей. Для школ они тоже хороши будут, чтобы память тренировать и развивать. Обывателям должны понравиться. Но к политике никакого отношения не имеют. На то соответствующая отметка органа цензуры была выдана, перед тем, как я в типографии заказ разместил.

— Пусть несут. Почитаю, — вроде бы отмякла Императрица, которая начала с претензий, — Кого-то присмотрели себе на балу? — довольно неожиданно переключилась она на постороннюю тему.

— Пару девушек приметил, — постарался я достойно описать выбранных мной пассий, надеясь на помощь в этом вопросе, и даже их фамилии назвал.

— Забудьте. Или других выберите.

— Простите. В каком смысле?

— Эти барышни не для вас. Или вам жениться приспичило? Так вы только скажите, — открыто усмехнулась она, когда я отрицательно затряс головой, — Вот и славно. Я тоже считаю, что рановато вам семьёй обзаводиться. Вот годика через два — три уже стоит подумать.

— Как мне можно конвертик вам передать? При всех это делать неловко, — едва слышно промолвил я, скрывая губы в поклоне.

— Фрейлине отдадите, — чуть прищурилась Императрица, — Софья Александровна, князь интересуется портретами, что у нас на втором этаже вывешены. Сопроводите его, это ненадолго, — движением веера отправила она со мной одну из фрейлин, стоявшую в нескольких шагах от нас.

— «Как специально самую старую подобрала», — недовольно оценил я её выбор про себя, — «Впрочем, так даже лучше. Разговоров меньше пойдёт».

Вернулись мы быстро, и пяти минут не прошло, да и не обратил никто внимания на наш уход.

Не успел я подойти к столу с закусками, чтобы хоть чего-то перехватить перед следующим раундом танцев, как меня нашёл ротмистр Сергей Григорьевич Строганов. Красавец, флигель-адъютант с Императорским вензелем на эполетах. Надо же, и в звании повысили, и в свитскую службу определили, да и Владимира четвёртой степени он уже успел получить. Как быстро рядом с Императором люди растут.

— Александр Сергеевич, — чисто по-приятельски обратился он ко мне, улыбаясь, — Спешу вас с наградой поздравить.

— Благодарю. Как я вижу, вас тоже вниманием не обошли, — с намёком кивнул я на его новенький орден.

— Не без вашей помощи, если честно, — заметил он в ответ, — Но я к вам не только с поздравлениями, но и по делу. Мы втроём голову себе сломали, обсуждая ваш ответ графу Аракчееву. Не подскажете, каким таким образом ваш самолёт может артиллерию улучшить?

— К сожалению это разговор не пяти минут, а я хотел бы успеть перекусить до танцев. Впрочем, если вы найдёте место, где нам не будут мешать, то несколькими мыслями готов поделиться.

— Подождите меня здесь, я мигом, — тут же подхватился ротмистр и моментально исчез, ловко ввинтившись в толпу гостей.

Ждать моего знакомого долго не пришлось, я даже перекусить толком не успел, как Строганов уже нарисовался.

— Пойдёмте, Александр Сергеевич, я ключ от служебного кабинета раздобыл.