Меченный смертью. Том 4 (СИ) - Юрич Валерий - Страница 14

— Что значит умереть? — скептически спросил я. — Смерть ведь можно инсценировать. Маги, да и обычные люди, знают различные способы провернуть этот фокус. Сердце практически не бьется, дыхание почти не ощущается, но, тем не менее, человек жив и через пару часов может открыть глаза, встать и спокойно пойти по своим делам.

— Нет, ваше сиятельство, я говорю о тех случаях, когда смерть неоспорима и бесповоротна. Скажем, кинжал, вонзившийся в сердце, или гибель от быстродействующего яда, или же, к примеру, проклятие черной метки. — Леопольд с интересом посмотрел на меня. — У диких погонщиков считается, что некие высшие силы могут вернуть достойного человека к жизни. И тогда он сможет стать магом пустоты, а впоследствии — шаманом.

И вот тут я призадумался. Если то, что говорит дворецкий — правда, то получается, что меня тоже кто-то вернул к жизни и при этом еще и в молодое тело. Я все больше убеждался, что это был не случайный каприз судьбы, а целенаправленная чуждая воля. Кто-то решил воспользоваться моим опытом и потенциалом ради достижения своих целей. И я готов был поклясться, что это был мой невидимый наставник, который сегодня еще раз вытащил меня из лап смерти.

Сейчас это уже не казалось мне каким-то бредом или галлюцинациями. Я попытался хотя бы приблизительно представить мощь того, кто смог проделать со мной такое, кто мог возвращать людей к жизни. В моем понимании это было верхом магического искусства. И я вдруг понял, что тоже хочу достичь таких высот, хочу быть тем, кому даже смерть нипочем.

Поставленная цель — это всегда хорошо. Даже если она трудна и кажется практически недостижимой. В любом случае она придает жизни смысл и помогает освободиться от окружающего хаоса. Из цели можно черпать магическую энергию. Даже непосвященный и не получивший дар может при наличии четкой цели так развить свою волю, что начнет совершать невероятные дела.

И сейчас я поставил перед собой еще ясную одну цель. И я не я, если ее не добьюсь.

Усталость вдруг навалилась на меня огромным снежным комом. Надо было поскорее заканчивать этот разговор и идти спать. К тому же у меня оставался только один невыясненный вопрос.

— Скажите, Леопольд, как вы вчера вышли из своей комнаты? Когда я пришел, дверь была заперта изнутри, ключ с вашим письмом лежали на столе, но в комнате никого не было.

Дворецкий сделал удивленное лицо. Точнее, он попытался изобразить удивление на своей равнодушной физиономии.

— Я вас не понимаю, ваше сиятельство, — растерянно произнес он. — Я вышел, оставил дверь незапертой, дошел до черной лестницы и покинул особняк через заднюю дверь. Письмо я действительно вам оставил, но вот кто закрыл дверь, я не знаю. Насколько мне известно, второй ключ должен храниться у Тимофея Федоровича.

Я сверлил дворецкого подозрительным взглядом. Мне было непонятно, что за игру он затеял. Наконец, я прервал затянувшееся молчание.

— Вы помните во сколько точно вы вышли из комнаты и покинули особняк?

— Около десяти вечера, ваше сиятельство. Я незадолго до этого смотрел на часы. Было без пятнадцати десять.

Я открыл ноутбук и еще раз открыл один из видеофайлов. Сделал я это только для того, чтобы продемонстрировать Леопольду, что никто из его комнаты в это время не выходил.

Запустив быструю перемотку с указанного дворецким момента, я скучающим взглядом смотрел на экран, где виднелся пустой коридор отделения для слуг. Веки стали тяжелеть и мне показалось, что я даже пару раз клюнул носом.

Но вдруг весь мой сон, как рукой сняло. Я увидел, как дверь одной из комнат открылась и из нее вышел Леопольд.

Быстро установив нормальную скорость воспроизведения, я продолжил внимательно следить за происходящим на экране. Дворецкий прикрыл за собой комнату и, пройдя по коридору, исчез за дверью, ведущей на черную лестницу. Это было настолько невероятно, что я не поверил своим глазам. Перемотав еще раз на нужный момент, я повторно просмотрел запись. Леопольд на экране еще раз послушно проделал те же самые, уже виденные мной, действия.

Но как это может быть? Чертовщина какая-то! Почему мы с Тимофеем Федоровичем не заметили этого с первого раза? Я судорожно открыл вторую запись, показывающую тот же самый коридор, но только с другой стороны. Перемотав ее на нужное время, я увидел все того же Леопольда, спокойно идущего по коридору с абсолютно равнодушным выражением лица.

Тогда кто, черт возьми, запер дверь?

Мне надо было просмотреть еще раз всю запись и внимательнее проверить действия управляющего. Но присутствие Леопольда несколько нервировало, и я решил, что не сегодня с него, пожалуй, хватит.

— Спасибо, Леопольд. Вы можете идти, — сказал я, оторвавшись от экрана ноутбука и мельком глянув на дворецкого. При этом я старался, чтобы мой голос звучал как можно более равнодушно.

Правда напоследок у меня был заготовлен еще один вопрос. И я решил задать его дворецкому вдогонку. В тот момент, когда он уже расслабился и не ждет никакого подвоха.

— Кстати, Леопольд. — Дворецкий остановился в дверях кабинета и несколько удивленно обернулся ко мне. — Как вы узнали, что я не сразу открою нижний ящик стола, в котором лежал перстень?

— О чем вы, ваше сиятельство? — В бесстрастных глазах Леопольда на миг промелькнуло недоумение.

— Вы же оставили мне записку в нижнем ящике. Она лежала прямо под перстнем.

— Я не понимаю, Александр Николаевич. — Леопольд растерянно помялся на пороге кабинета. — Я оставил вам письмо и положил его на стол. Никакой записки я не писал. Да и зачем? Все было весьма доходчиво изложено в письме.

Ну вот здесь он меня точно не проведет, подумалось мне. Я наклонился и открыл один из ящиков стола, в который я вчера убрал письмо и записку. Рука моя замерла и едва заметно дрогнула. Внутри лежало только письмо дворецкого, записки на месте не было.

Я перестал что-либо понимать. Мысли начали путаться, и тяжелая усталость навалилась с новой силой.

Ну уж нет! Не выйдет! Если кто-то решил поиграть со мной в шпиона, то он не на того напал. Неимоверным усилием я взял себя в руки, успокоил мысли и внимательно посмотрел на Леопольда.

— Вы же сейчас направляетесь к себе в комнату?

— Все верно, ваше сиятельство. — Удивление в глазах дворецкого сменилось легкой подозрительностью. Так порой смотрят на человека, у которого замечают первые признаки сумасшествия.

— Тогда идемте! — Я задвинул ящик стола, поспешно поднялся и пошел к выходу из кабинета. — Мне нужно кое-то проверить. Если вы, конечно, не против. — Неприкосновенность жилища своих слуг я чтил свято.

— Не против, ваше сиятельство. Прошу вас, — Леопольд хотел пропустить меня вперед.

— Ступайте, Леопольд, я сейчас, — ответил я, собираясь запереть свой кабинет.

На самом деле я не горел желанием, чтобы этот подозрительный тип шел позади меня по темным коридорам и лестницам моего особняка.

Леопольд пожал плечами и вышел из приемной. Я сразу последовал за ним. Когда он подошел к своей комнате, то открыл дверь и вошел первым. Похоже, дворецкий понял, что я не хочу, чтобы он находился у меня за спиной.

Я вошел следом и сразу направился в тот угол, где нашел вчера отпечатки чьих-то ботинок. Я нагнулся, и провел пальцами по паркету. Следы были на месте. Я еще раз посмотрел на них и внезапно замер. Моя нога стояла рядом с крайним правым отпечатком. С замиранием сердца я поставил ногу на след. Мой ботинок идеально совпал с видневшимся на полу отпечатком.

В этот миг я начал понимать, что теряю связь с реальностью. В голове вертелось множество объяснений происходящего: одно невероятнее другого. Но собрать их в цельную картину я никак не мог. До крайности утомленный мозг отказывался работать. Наконец он выдал мне здравую мысль, что такой размер обуви, как и у меня, есть у миллионов других жителей империи. И возможно, даже у Леопольда.

Я поднялся на ноги и повернулся к дворецкому.

— Леопольд, вам, наверное, это покажется странным, но нельзя ли мне взглянуть на подошвы ваших ботинок? Вы же в них вчера были?