Искра божья - Глазырина Елена - Страница 41

— Тебе придётся спуститься, Ультимо, — сказал Лукка. — Боюсь, у меня этого не получится.

С виноватой улыбкой викарий пошевелил скрюченными пальцами правой руки перед лицом брата.

— Хорошо, — легко согласился Джулиано, — только не забудь потом меня оттуда вытащить.

Он быстро завязал толстую верёвку узлом вокруг ближайшей колонны, скинул свободный конец в найденную шахту и полез в дыру.

Опустившись на пол, запорошённый слоем многовековой пыли, Джулиано присвистнул от восторга.

— Что ты видишь? — спросил Лукка, склоняясь над колодцем.

— Здесь всё разрисовано весёлыми картинками: кони, лебеди, колесницы, женщины, мужчины, дети — и они все голые! Вот умора.

— Ищи плиту или саркофаг с письменами.

— Таких полно. Тут огромный погреб с кучей гробов.

— Читай, что на них написано?

— Га-ай Сул-пи-ций Ав-густ, Ти-тус Клав-дий Ок-та-ви-ан, Лу-ций Ней-рон А-ген-бар, — с трудом, сбиваясь на каждом слоге, прочитал Джулиано.

— Вскрой ближайшую могилу.

— Ладно, кинь мне кирку.

Лукка бросил инструмент в тускло светящуюся дыру. На миг в ней показалось иссечённое тенями лицо Джулиано. Брат помахал Лукке рукой, подобрал кирку и снова скрылся в усыпальнице. Послышались частые звуки металлических ударов о камень. Что-то натужно скрежетнуло, и Джулиано радостно произнёс:

— Небедный был покойничек! Кираса и шлем у него знатные. Ещё и перстни золотые на каждом пальце.

— М-да, придётся мне всё же спуститься, — пробормотал Лукка.

Он стал быстро затягивать петли на новой верёвке, чтобы устроить для себя некое подобие лестницы.

Тонкая струйка пыли запорошила рукав чёрного камзола викария. Лукка отвлёкся от вязания узлов, задрал голову кверху и прислушался. С потолка плавно стекли ещё несколько пылевых ниточек. Отдельные мелкие камушки дробно застучали по плитам базилики. До ушей долетел неясный гул, идущий как будто из-под земли.

— Джулиано, бросай всё и лезь наверх, — громко закричал старший де Грассо.

— Что случилось? — приглушенный толщей камня голос брата звучал слабо.

— Быстро назад, иначе…

Последние слова Лукки утонули в страшном грохоте и треске. Древняя базилика зашаталась, роняя с потолка замшелые камни кровли. Земля вздрогнула и подбросила Лукку вверх и назад. Густое облако пыли и извёстки окутало центральный неф, полностью скрыв от глаз викария слабо светившуюся дыру в полу. Лукка закашлялся, пряча лицо в ладонях, и прижался спиной к стене аспиды.

Когда подземный гул затих, и пыль в воздухе чуть осела, Лукка со всех ног бросился к пролому под алтарём. Серый прах всё ещё кружился над ним, мешая рассмотреть последствия подземных толчков. Не боясь окончательно испортить дорогое платье, старший де Грассо лёг прямо в грязь у края дыры.

— Джулиано! — отчаянно заорал Лукка, с ужасом понимая, что больше не видит внизу отблесков свечи, а его голос лишился раскатистого эха. — Джулиано!

— Ваше преосвященство, вы живы? — испуганный, дрожащий окрик отца Бернара донёсся до Лукки от распахнутых дверей портала.

Старший де Грассо бросил короткий взгляд в сторону монаха. Весь пол между ним и алтарём как-то странно просел и смялся кривыми складками.

— Да! — крикнул Лукка, тревожно озираясь и ещё не веря в случившееся.

— А сеньор Джулиано?

Вопрос монаха резанул старшего де Грассо по живому. Уверенное прежде лицо викария исказила болезненная гримаса.

— Не знаю, отче, не знаю…

Глава 26. Во мраке

Убийственный грохот и подземный гул постепенно затихли, и отчаянно кашляющий Джулиано, прижимавшийся к стенке мраморного саркофага, наконец смог осторожно ощупать себя в поисках увечий, полученных от упавших с потолка камней. Руки-ноги казались целыми. На затылке выросла огромная болезненная шишка. Юноша попытался открыть глаза, но у него ничего не вышло. Для надёжности он сделал это ещё раз и ещё, пока окончательно не убедился, что проблема не в глазах, а в полном, абсолютном отсутствии света.

Его окружала кромешная тьма.

— Лукка! Лукка! — крикнул Джулиано, стараясь унять бешено колотящееся сердце.

Гробовая тишина была ему ответом.

Де Грассо прислушался, напрягая каждый мускул и нерв молодого тела, но ни одного постороннего звука не достигло его ушей, кроме собственного, охваченного паникой дыхания.

Пришлось признать, что он оказался погребён под двадцатью локтями гранитных осколков, без света, еды и воды, в компании тысячелетних мертвецов, без единого шанса на спасение.

— Лукка, — ещё раз жалобно позвал Джулиано.

Океанской волной накатило отчаяние и первобытный страх. Жалкий комок сердечных мышц запрыгал под горлом. Джулиано до крови прикусил нижнюю губу, опасаясь расплакаться. Горячее дыхание со свистом вырвалось из его полуоткрытого рта.

Минута медленно тянулась за минутой. Ничего не менялось в затхлой темнице юноши. Постепенно паника в душе юноши переродилась в отчаянную жажду действия молодого и полного жизненных сил человека, обречённого на медленную, но верную смерть.

Джулиано в последний раз глубоко вздохнул и судорожно зашарил руками по полу. Кирка и фонарь должны были лежать неподалёку.

Вскоре его поиски увенчались успехом. Фонарь с потухшим огарком внутри нашёлся очень быстро. Рукоятка кирки торчала рядом, придавленная осколками камня. Юноше не составило труда извлечь инструмент из-под завала.

Теперь у него был фонарь, но не было огнива и кресала. Он сел на невидимый во мраке гроб и крепко задумался, припоминая, не видел ли он поблизости того, что позволило бы ему добыть огня. Постукивая киркой о соседний каменный саркофаг в такт своим размышлениям, Джулиано заметил, как сталь выбила несколько тусклых светящихся брызг. Поставив свечку поближе, юноша сильнее заработал инструментом.

Бойкое эхо огласило мрачные катакомбы. Крошечные весёлые искорки посыпались дождём на холодный воск, но они были слишком слабы, чтобы заставить вспыхнуть фитиль.

Разозлившись, Джулиано метнул инструмент в бесконечную тьму. Сталь зазвенела по камням и канула в глухом мраке. Юноша в отчаянии стукнул несколько раз кулаком себе по лбу.

В охваченную лихорадочным возбуждением голову ему пришла мысль о том, что в разорённом им саркофаге он видел кучу ветхого тряпья, которое должно неплохо гореть. Де Грассо опустился на колени и снова отправился на поиски кирки. Когда он нашёл её, то совершенно потерял направление и заблудился в древнем каменном склепе. Ощупью он дошёл до стены и стал продвигаться вдоль неё.

Затылок налился тупой грызущей болью. Каменная пыль хрустела на зубах, сушила губы. Юноше хотелось пить, но он упрямо заставлял себя не думать об этом и идти вперёд.

Чтобы вернуться к разбитому саркофагу и оставленному рядом с ним фонарю, у Джулиано ушло немало времени. Добравшись к знакомой могиле, он безжалостно ободрал платье мертвеца, покидав всё добытое тряпьё в большую кучу рядом с гробом.

Снова раз-другой ударила кирка, высекая яркие искры, падавшие на ворох истлевшего тряпья. Потянуло дымком. Джулиано упал на колени и стал аккуратно раздувать тлеющие лохмотья. Спустя бесконечно долгое время ему удалось запалить свечной огарок.

Бережно прикрывая трепетное пламя ладонью, Джулиано осторожно поднял свечу над головой. Тёплый дрожащий огонёк мягко осветил картину случившихся в крипте разрушений. Четыре ближайших саркофага треснуло под градом сверзившихся камней. Парочка свалилась набок, и из них торчали изломанные человеческие останки вперемешку с ветхой бронёй и золотыми украшениями. Низких каменных сводов у дыры в потолке больше не существовало, впрочем, как и самой дыры. Весь потолок у дальней стены обрушился, похоронив под завалом всякую надежду на спасение.

На подгибающихся ногах юноша подошёл к каменному оползню и, прилепив свечку к крышке уцелевшего саркофага, попробовал раскачать обвалившиеся плиты и осколки, чтобы разобрать завал.