Искра божья - Глазырина Елена - Страница 35

Готфрид Майнер жестом подозвал слугу и велел тому принести вина и холодных сосисок для гостя. Учителя свели бокалы, и Готфрид залпом осушил свой. Крякнув от удовольствия и значительно повеселев, сеньор Майнер громко крикнул, обращаясь к ученикам де Либерти:

— К вам это тоже относится, мальчики-колокольчики! Живее, живее! Десять кругов вокруг квартала.

Не скрывая болезненных стонов, толпа учеников обоих школ высыпала на улицу.

— Всё, теперь хватит! — спустя четверть часа сеньор Готфрид обрадовал изнывающих от упражнений на летнем солнцепёке юношей. — Да начнётся избиение младенцев!

Кто-то из старших учеников раздал воспитанникам де Либерти короткие тупые рапиры и принёс несколько старых вонючих тренировочных курток.

— Кто у вас самый храбрый или самый виноватый? — уточнил маэстро Майнер.

Де Либерти поманил к себе Ваноццо.

— Удачи, — негромко бросил Джулиано в след силицийцу.

Де Ори сплюнул и, выдохнув, с трудом втиснулся в чужую куртку, которая давила ему в плечах.

— Что ж, сеньоры, сейчас вас будут бить до потери сознания, — обрадовал учеников Майнер. — Ваша задача — продержаться против четырёх моих «птенчиков» хотя бы десять минут. Если я увижу, что вы плохо стараетесь или упали слишком рано, я повторю экзекуцию. Жалеть друг друга не стоит, но попытайтесь обойтись без переломов. Поле битвы — наш двор и лестницы на верхние ярусы. Если вам всё понятно, тогда Gestartet^[83]!

Готфрид Майнер перевернул старые водяные часы — клепсидру с разделённым на минутные отрезки стеклом в бронзовом кожухе.

Его бойцы в чёрно-жёлтых куртках обступили ссутулившуюся фигуру де Ори. На ученика маэстро Фиоре обрушились пока ещё слабые и неуверенные тычки затупленными тренировочными мечами. Ваноццо ревел, словно дикий тур, и обливался потом. Его тонкая рапира порхала, как бабочка, но она была слишком короткой и слабой, чтобы защитить силицийца от града ударов, сыпавшегося на него со всех сторон. Де Ори продержался двенадцать минут, а затем пошатнулся и опустился на левое колено, признавая поражение. Одинокие хлопки маэстро де Либерти были ему наградой.

Джулиано и Пьетро помогли Ваноццо подняться с земли и отвели его в сторону.

— Гады, — прорычал де Ори, растирая огромный кровоподтёк, наливающийся на волосатой груди, — я им это ещё припомню!

— Брось, дружище, они тебя почти не тронули. Можно считать — повезло. Майнер только разогревается и пробует нашу боль на вкус, — заверил его де Брамини.

Следующим вызвали Пьетро. Он долгое время крутился ужом возле мраморного пьедестала в центре. Дворик наполнился громким лязгом стали о камень и мраморной пылью, высекаемой вперемешку с искрами. Сменившиеся ученики сеньора Готфрида действовали не в пример увереннее первой четвёрки. Они мастерски и со вкусом лупили низкого фехтовальщика по рукам и незащищённым бёдрам стальными полосами до тех пор, пока он не споткнулся о выступ постамента и не свалился на спину.

— Шестнадцать минут! — объявил маэстро Майнер.

— Жеронимо, — де Либерти спокойно объявил имя следующей жертвы.

Долговязый ученик не продержался и пяти минут. Он театрально закатил глаза, нелепо взмахнув на прощанье длинными руками, и упал у древесных корней. Его окатили холодной водой из деревянной бадьи и оттащили в жидкую тень под яблоней.

— Кишкарь, — заметил сеньор Готфрид.

Де Либерти равнодушно промолчал, отпив вина.

— Джулиано.

Де Грассо судорожно вздохнул и стал переодеваться.

— Держись! — Пьетро ободряюще улыбнулся юноше, стирая кровь, проступившую на нижней губе.

Джулиано вышел на залитый солнцем дворик и огляделся. Раскалённый воздух зыбко подрагивал над камнями пола и мрамором постамента. За его спиной толпились ученики маэстро Фиоре. Впереди маячили ухмыляющиеся воспитанники Майнера. Новая четвёрка уже отделилась от основной группы и медленно приближалась к юноше, чтобы устроить ему трёпку. Сразу на ними, в правом углу двора, де Грассо заметил крутую и узкую лестницу, ведущую на второй ярус. Она казалась отличным местом, чтобы в одиночку выдерживать продолжительную оборону. Но чтобы попасть на неё, Джулиано придётся сначала проскочить мимо опасной четвёрки, приступавшей к нему полукругом.

Юноша резко метнулся вперёд, наотмашь ударил рапирой по руке крайнего фехтовальщика, двинул второму кулаком в челюсть и припустил по кругу, разрывая дистанцию. Не ожидавшие от противника такой прыти ученики Майнера вначале растерялись, а потом, как собачья свора, разом кинулись за удирающим оленем. Этого и ждал от них де Грассо.

Весёлое улюлюканье и смех учеников подстегнули юношу. Длинные ноги Джулиано дали ему хорошую фору. Описав круг и счастливо избежав подножки, выставленной кем-то из сидевших в тени «птенчиков», де Грассо горным козлом взлетел на первую площадку лестницы.

Там он замер, приняв защитную стойку в ожидании пыхтящих внизу противников. Теперь длина их клинков не была столь опасна для юноши, получившего шанс атаковать сверху. К тому же солнце здесь било ему в спину, слепя нападающих безжалостными лучами.

— Задай им! — бесновался Ваноццо.

— Вдарь! — кричал Пьетро.

— Так их! Дави! — вопили остальные.

Четвёрка разбилась на пары, но даже так враги мешали друг другу на узкой лестнице, не давая замахнуться в полную силу. Джулиано отчаянно лупил рапирой по плечам подступающих чёрно-жёлтых, толкал тупым остриём в грудь, ногами смахивал в лица нападающим пыль и песок с грязных ступеней, ругался и злословил. Время для него застыло тягучей медовой каплей. Жара, звон стали, крики друзей, отчаянный стук сердца и учащённое дыхание слились в один мучительно бесконечный миг.

— Довольно! — окрик сеньора Майнера прервал бой. — Время вышло. Я не вижу смысла продолжать дальнейшее избиение палачей приговорённым. Если маэстро Фиоре желает, то пусть сам выпорет своего ученика розгами.

Ряды воспитанников де Либерти взорвались дружным рёвом и аплодисментами.

— Очевидно, что сеньор Джулиано менее всех у вас способен терпеть боль, — поделился своими наблюдениями маэстро Майнер.

— Думаю, у него всё ещё впереди, — зловеще пообещал де Либерти.

Ложка дёгтя, подлитая жерменцем в бочку хмельного мёда победы, несколько омрачила радость Джулиано. Но вскоре он уже забыл об этой обиде, с облегчением валяясь в слабой тени яблони, обливаясь холодной водой и с интересом наблюдая за избиением товарищей по школе.

После де Грассо ученики де Либерти всеми правдами и неправдами стали пытаться найти укрытие на заветных лестницах. Большинству из них это не удалось. Последователи Майнера не желали меняться ролями с приговорёнными, терпеть синяки и шишки. Теперь они изо всех сил охраняли узкие ступени от любых посягательств учащихся де Либерти.

Лишь поздно вечером основательно избитые и уставшие воспитанники маэстро Фиоре возвратились в свои душные кельи, где, не раздеваясь, попадали на тюфяки, чтобы забыться неглубоким болезненным сном.

Глава 22. Театро

Густая летняя ночь, почти не дающая отдохновения от дневного зноя, удушливой волной накрывала умирающую от жары столицу Истардии. Казалось, на улицах города остались только очумевшие цикады, без умолку стрекочущие в густых ветвях кипарисов, да почитатели храма муз, небольшими группами спешившие в здание древнего театра Марцелли, чтобы пораньше занять лучшие места. Заезжая труппа из герцогства Урано давала «Мессалину».

Джулиано, жутко потеющий даже в одной тонкой льняной рубашке на голое тело, нехотя тащился по улице следом за Сандро де Марьяно, навязанным ему волею брата. Художник без устали щебетал, восторгаясь красотами вечернего Конта. Он был счастлив и вдохновенен. Поводом к его восторженному настроению служило утверждение городским советом картонов молодого дарования в качестве основного сюжета для стен центрального нефа капеллы Маджоре.

— Ты уже бывал в театре? — поинтересовался Сандро.