АВТОРИТЕТ. Развод под прицелом - Гуляева Евдокия - Страница 2

Обреченно сглатываю. От сильнейшего волнения кусаю нижнюю губу.

– Выдыхай, – неожиданно со мной заговаривает бармен, подталкивая ко мне стакан с водой, – пока он сам тебя не заметит, тебе к нему не подойти.

Кто этот он конкретизировать без надобности.

– А если…

– Без вариантов.

Я пристально смотрю на Лавра, в то время, как мои глаза и вовсе умоляют его обернуться, но ничего не происходит. Ни-че-го! Тотальный игнор.

По всей видимости за их столом разговор ведётся скорее непринуждённый, чем важный, однако я вижу, как он внутренне напряжён, потому что не выпускает из пальцев сигарету. Лавр не курит, а только играючи крутит одну из них. Кстати, его лёгкую взвинченность замечаю не я одна – его собеседники тоже насторожены.

Время идёт. Неопределённость затягивается, становясь удушающей, до тех пор, пока я больше не могу её выносить.

Вдох. Выдох. Страшно ли мне? Да. Но я теперь не в том положении, чтобы позволять своему страху управлять собой. Мысленно я уже там, а потому направляюсь прямо к нему решительным шагом.

– Помогите! – мой голос звучит слишком отчаянно. Успеваю выкрикнуть за мгновение до того, как на моих предплечьях смыкаются широченные ладони тех двух амбалов. Держат крепко. Это больно, но наплевать. Важно то, что мне, наконец, удаётся привлечь его внимание: Лавр медленно поворачивает голову в мою сторону и жестом приказывает им меня отпустить.

Я тут же продолжаю осипшим от волнения голосом:

– Помогите. У меня проблемы… с мужем.

Оказывается, что в его глаза смотреть невыносимо. Они жуткие. Несмотря на то, что сам он выглядит непринуждённо, но уже с первых мгновений мне кажется, будто в их мрачных, серых радужках притаились бесы, в то время, как в чёрных зрачках залегла хорошо скрытая безжалостность.

Молчание Лавра адски нервирует.

Неотрывно наблюдаю за ним, а потому вижу, как он гнёт коричневую сигарету с золотистым фильтром и вот-вот сломает её пополам. Еле заметное и такое незначительное движение, но почему-то оно переполнено какой-то неотвратимой угрозой. Натужно сглатываю.

– Если муж тебя не удовлетворяет, – говорит он скучающим тоном, окидывает меня пренебрежительным взглядом и издаёт короткий смешок, – то это точно не ко мне.

Вся мужская компания не произносит ни слова, сидя в напряженной тишине вокруг стола, покусывая края стаканов и не нарушая глубокой серьёзности даже обычными грубыми шутками по этому поводу.

– Я совершенно не об этом! – чувствую, как по щекам расползается смущенный румянец, потому что в голове складывается очень двусмысленная картинка. Беру себя в руки и быстро перехожу к делу: – Могу объяснить… – продолжаю говорить спокойно и собрано, но тут же замолкаю, наткнувшись на тяжелый взгляд.

Атмосфера сгущается настолько, что предел видимости сокращается от меня до Лавра.

– Не интересно, – сказано резко, с наплевательским отношением ко всем и вся. – Давай не будем тратить время впустую и сразу проясним один момент: мне абсолютно насрать на твои отношения с мужем. И твоя дальнейшая судьба меня тоже мало интересует, поэтому, помогать тебе я не буду. Советую прислушаться к инстинкту самосохранения и просто исчезнуть, – на этот раз в самой интонации его голоса звучит нечто предельно ясное – терпение на исходе.

Хочу протестовать, но благоразумно и очень вовремя закрываю рот, потому что наблюдаю, как сигарета крошится в его пальцах. Лавр неторопливо достаёт из пачки новую, а мне отчего-то становится невыносимо сложно дышать. Скорее всего оттого, что я интуитивно никак не хочу признавать своё поражение, хотя краешком сознания уже понимаю – дурацкая была идея просить его о помощи.

Ноги будто приклеивает к полу. Наверное, свою роль играет адреналин и страх, который я испытываю из-за возникшей безысходности и собственной слабости.

Чёрт возьми, сколько нескрываемой свирепой ярости сейчас в его взгляде!

Ему ничего не стоит сделать знак своим амбалам, чтобы избавиться от меня, но в итоге Лавр поднимается и, грубо отодвинув меня в сторону, уходит. Решительно. С таким угрюмым видом, будто идёт к самому Дьяволу, и почему-то я практически уверена, что они с ним обязательно найдут общие темы для обсуждений.

В то время, как я смотрю на его удаляющуюся спину, отчаяние крепко хватает меня за горло. Пульс частит на максимальных. Паника долбит по вискам.

Задерживаю дыхание, словно перед безрассудным прыжком в Преисподнюю.

В дальнейших событиях я виню исключительно собственную импульсивность: восемнадцать лет, эмоциональная нестабильность. Надо признать, что временами действую скорее стихийно, что, к сожалению, не всегда является правильным.

Подумаю об этом потом, а сейчас я в практически безумном порыве догоняю Лавра и, не представляя, как вообще могу его остановить, со спины обвиваю мощный торс руками. Между прочим, там совершенно нет никакого объёмистого живота, а вместо него мои пальцы нащупывают совершенно безупречный, рельефный пресс. Чувствую, как мышцы под моими ладонями вмиг превращаются в камень.

Не успеваю даже вскрикнуть, потому что я сразу оказываюсь буквально впечатана в стену, тогда как безжалостная мужская рука теперь полностью контролирует моё дыхание, слишком предупредительно сжимая тонкую шею.

Лавр держит меня так, что я стою на самых носочках, а по ощущениям и вовсе будто бы давно подвешена им в воздухе, без опоры.

– Пожалуйста… – на выдохе, едва шевелю пересохшими губами; хочу сказать больше, но получается выдавить только это.

Моя грудь несдержанно поднимается и опускается, сталкиваясь с его торсом. Мы слишком близко. Лавр усиливает хватку, практически вжимая меня в стену, и мои лёгкие сдавливает. Распирает. Его сильные пальцы почти полностью перекрывают мне кислород. Резкий спазм пробегает по позвоночнику. Только тогда, когда я нахожусь на грани обморока, его рука отпускает меня.

Тут же делаю пару быстрых, прерывистых вдохов.

Лавр окидывает меня внимательным взглядом, от которого вряд ли укроется хоть что-то. Мрачно усмехается, но прежде я успеваю заметить нешуточное напряжение у него в глазах и то, как его губы сжимаются в одну тонкую линию.

– Говори, – наконец произносит он. Хрипловатый тембр его голоса безжалостно проходит по моим нервным окончаниям.

– Муж убил моих родителей и присвоил себе всё, что им принадлежало, – тороплюсь, поэтому выдаю предельно сжатую информацию на одном дыхании, так быстро, словно боясь, что за это короткое время Лавр успеет передумать. – Я – Оля Кабанова.

– По отцу Евстигнеева.

Просто судорожно киваю. Отсчитываю гулкие удары собственного сердца. Боюсь сказать лишнее, а потому даже не думаю высказываться о его поразительной осведомлённости.

Мне кажется, что Лавру будет мало этой информации, но, к моему удивлению, он больше не задаёт никаких вопросов. Только хмурится и несколько мучительно долгих секунд смотрит на меня, после чего склоняется к моему уху со словами:

– На звонок ответь, – уголок его губ дёргается вверх, обнажая полоску белоснежных зубов. Только это совсем не улыбка, скорее оскал. – Прямо сейчас.

От его горячего, пробирающего шепота бессознательно задерживаю дыхание. Затем делаю несколько глубоких вдохов.

Телефон нетерпеливо вибрирует в переднем кармане моих джинсов, поэтому, чтобы его достать мне приходится просунуть дрожащую руку между нашими телами. Нет, расстояние не критичное, ещё остаются какие-то жалкие сантиметры и соприкасаемся мы только в самых выпирающих местах, однако даже через слои одежды я чувствую жар его кожи. Лицо заливается краской.

На миг даже прикрываю глаза, стараясь абстрагироваться от происходящего.

Стоит мне принять входящий вызов, как Лавр отстраняется от меня. Выражение его лица становится сосредоточенным, потому что он молча забирает из моих рук телефон и некоторое время просто слушает, как смело хрюкает в трубку разъярённый Кабан.