Чёрный Город - Ольховская Влада - Страница 5

А он отказался сразу. Во-первых, потому что связываться с хазарами – сомнительная затея. Во-вторых, потому что хазары не способны на переговоры, и, если у них появился представитель, управляющий ими, держаться от него нужно даже дальше, чем от самих механических ублюдков. Ну а в-третьих, составление такого маршрута – это вызов Черному Городу. И не важно, что косвенный, Черный Город такое не прощает.

Теперь пришел час расплаты… Проводник замер перед грудой уничтоженных роботов, не зная, как поступить, что делать. Он не участвовал в переправке хазаров – но не сумел бы доказать этого! Он работал на этой территории, он мог быть виновен, так что никто не будет разбираться, виновен он на самом деле или нет.

Путь к спасению оставался только один: бежать. Убраться отсюда как можно скорее, затаиться, сменить маршруты, объяснить тем придуркам, которые приняли награду, что они навлекли на всех… Начинать чуть ли не с нуля, но хотя бы выжить!

Это он и попытался сделать. Проводник развернулся и бросился прочь – уже проверенным маршрутом, тем, на котором можно не замедляться до убежища. Хотя он с самого начала знал, что спасется, только если груда уничтоженных хазаров была предупреждением, а не ловушкой.

Не повезло. Не удивительно – проводнику очень редко везло, а в его деле все знают, что удача по-настоящему изменяет только один раз. И вот сегодня этот день наступил для него… Не вовремя, слишком рано, нечестно!.. И неотвратимо.

Сначала он уловил движение на крыше, справа от него. Одинокое движение, вроде как не опасное, но чем менее опасным выглядит любое существо в мертвом городе, тем оно смертоносней. Проводник остановился, чтобы рассмотреть, кого прислали за ним. Оно не хотело, чтобы он видел, оно двинулось дальше, и он успел заметить лишь тонкий силуэт, укутанный в черный походный плащ с капюшоном – слишком тонкий для мужчины. Если бы с ним были беженцы, дилетанты эти, они бы уже вздохнули с облегчением, решили бы, что это хорошо, они обязательно справятся. Всего один человек, да еще девица! Но проводник знал: даже Мастера Контроля не ходят по одному и не одеваются вот так, не отказываются от личной брони. Если оно выглядит как человек из прошлого, это нечто несравненно худшее.

Так что выжить он действительно не мог, но все равно побежал, надеясь лишь на чудо. Может, сейчас какой-нибудь из уродцев проявит себя, нападет, вмешается, и в возникшей суете проводник сумеет скрыться? Хоть бы один отвлекающий маневр, один шанс!

Но местные монстры дураками не были, они и сами затаились. Черный силуэт продолжал его преследовать – быстрым скольжением по крыше, ненормально легким движением по зеркальным стенам небоскребов. Все еще человек – но при этом и гигантское насекомое, и нечто худшее, то, чему нет названия… Проводник видел его, пока оно позволяло видеть. Потом оно наигралось или просто выбрало место, которое ему понравилось – один из широких перекрестков, открытых всем ветрам.

Там оно и настигло проводника. Появилось рядом с ним, и он даже не понял, как, откуда… Это было не важно. Оно могло убить за секунду, но не убило, просто ударило по ноге – легко так, будто в шутку пнуло, однако этого оказалось достаточно, чтобы проводник повалился на серо-белый от времени асфальт и с криком уставился на рубиново блестящий осколок кости, появившийся из точки перелома.

– Не ори, – невозмутимо велело существо. Голос был издевательски приятный: женский, невысокий, негромкий. От этого почему-то становилось только хуже. – Не люблю.

Проводник заставил себя замолчать. Он понятия не имел, каким чудом у него это получилось: боль и страх разрывали его изнутри. Но нельзя отчаиваться, нельзя… Оно не убило его сразу, вот за что нужно держаться! Существу что-то требуется, и, если проводник сумеет это дать, у него еще есть шанс! Хотелось воспользоваться этим шансом немедленно: умолять, доказывать, что он ни в чем не виноват, он не хотел, плату не брал и других отговаривал…

Он вынудил себя молчать и ждать. Существо ему все равно не поверит, а даже если бы поверило, вряд ли ему такое интересно.

– У нас наметилась проблема с тем, что ты видел, – продолжило оно. – Слишком глобальная, чтобы быть случайностью. Кто-то водит их мимо наших точек обороны. Мы потеряли семьсот двадцать три формы жизни, в том числе пятьсот двадцать пять людей. Это плохо, дороже, чем ты. Не говори, что это твои друзья водят их – мы и так знаем. Не говори, что не ты, это не имеет значения. Если ты не вредоносен, а просто бесполезен, нет причин не раздавить твой череп. У тебя право на одну фразу. Скажи то, что придаст ценность твоей жизни.

Сомневаться в том, что существо выполнит угрозу, не приходилось, его обманчиво спокойный тон ничего не значит. Поэтому проводнику пришлось соображать очень быстро, вспоминать всю информацию, которую им дали при поступлении задания, все, о чем болтали, хвастаясь оплатой, те, кто задание принял…

Он вспомнил через секунду после того, как существо занесло над ним ногу для последнего удара, но до того, как оно этот удар нанесло.

– Предатель! – крикнул проводник, чувствуя, как глаза застилают слезы. Он замер, даже дышать боялся, он ждал боли, но боли не было. Существо снова стало на две ноги, оно было заинтересовано. А проводник, сообразив, что судьба все-таки подкинула ему чудо, заговорил сбивчиво и быстро: – Провести стаю хазаров – не то же самое, что группу беженцев! Беженцы никому не нужны, они маленькие, их не ищут, а хазары огромные, чтобы их не заметили раньше срока, нужно было точно знать, как работают патрули, куда будут направлены разведчики… Наши все это знали, им передали точные данные, которые никогда не подводили… А это значит, что один из ваших людей давно уже предатель!

То, что его тело переполняли боль и слабость, казалось такой мелочью на фоне того, что он вообще выжил. Не мог ведь! Марк слишком хорошо понимал это – и как человек, который путешествовал по дорогам, и как медик. Он сделал невозможное, он был один в пылающем поселке, его травмы оказались слишком велики, он успел почувствовать это за секунду до того, как отключился. Какое уж тут пробуждение?

Поэтому он даже не поверил, что все это происходит по-настоящему. Марк прекрасно знал, что обсуждение любой формы загробной жизни не утихает вообще никогда, теории лишь множатся. Да оно и понятно: если здесь настолько паршиво, может, там будет лучше? Марку было все равно, во что верят другие, но сам он придуманных кем-то объяснений не искал. Ему казалось, что это способно стать ловушкой: поверишь, что где-то в ином мире легче, и уже не станешь отчаянно сопротивляться переходу туда.

Но если он не растворился в пустоте, может, иная реальность все же существует? Если и так, это тоже какое-то надувательство. Потому что там по-прежнему есть боль, онемение… и потому что выглядит эта реальность как одна из палат в его больнице.

Сознание постепенно прояснялось, и это хорошо. А плохо то, что происходило это на фоне того, как ослабевало действие обезболивающего. Сердцу совсем не понравилось то, что на него снова свалили такой шок, сердце ускорилось, захлебнулось в собственном ритме, датчики, подключенные к телу Марка, взвыли о приближающейся беде, и в палату тут же ворвалась медсестра Рита.

Еще одно доказательство того, что Марк по-прежнему в мире живых… если только Рита не погибла при нападении хазаров, так что все по-прежнему зыбко.

Впрочем, мертвой или даже обретшей вечный покой юная медсестра не выглядела. Она поспешила к аппарату, который смешивал коктейль лекарств для Марка, и стала возиться с настройками.

Рита начала работу только в этом году – перевелась после обучения из Объекта-112. То, что ее швырнули в поселок при солнечной ферме, сразу многое говорило о том, как она показала себя при учебе. Вскоре догадки Марка подтвердились: Рита была неплоха и даже полезна, только если выдать ей точные инструкции. Если же ей приходилось думать самой, она неизменно подвисала, как «Универсал» первой модели.