Брандвахта (СИ) - Гор Александр - Страница 47

А что? Толковая, как мне кажется, мысль. Вот вернусь завтра из Колонии Матросова, и прикину член к носу.

Меня опередил куда более опытный механик (и тем более, «мореплаватель»), чем я.

— Ветром немного крутить будет. Но, если растяжку сделать не на две, а на три точки, то и от этого недостатка можно будет избавиться. Как считаешь, Иван Романыч?

— Были бы лебёдки…

— Есть у меня кое-что в заначках в моей мастерской. Одна точно живая, а вместо второй можно кабестан соорудить. И в затоне такая система не лишней будет.

— Вот и занимайтесь, — одобрил я инициативу Григория.

А мне в оружейную комнату после ужина идти…

Никого посвящать в свои завтрашние планы я не собираюсь. Просто не хочу, чтобы разговоры раньше времени начались. Я решил! Я придумал, как всё сделать. И мне ни чьи-то советы, ни попытки отговорить от задуманного не нужны.

Туда, в оружейку, мы с Андреем поместили и почти всё из снаряжения, выгребенного нами когда-то из спортивных и охотничье-рыболовных магазинов. Палатки, там, походные «керосинки», котелки, бинокли, удочки с принадлежностями к ним. А ещё — охотничью камуфляжную одежду. Комплект для себя я тогда отложил, но никогда его не надевал. Так что, пришла пора примерить. И подогнать под себя небольшой, «трёхдневный» рюкзачок, а также пояс, на котором есть крепление для охотничьего ножа. Их тоже несколько штук лежит на отдельной полочке. Выбрал наиболее удобный для моей руки. Помня проблемы с голеностопом, примерил ботинки с высоким голенищем. Ближайшие с моим размеры. Одна пара чуть давит, другая чуть болтается. Давит — это плохо. Не нужны такие.

Теперь сходить на кухню: там кажется, скопилось несколько пустых бутылок. Они-то мне и нужны. Да, есть четыре. Не только винные, но и из-под уксуса. Всё равно подойдут.

Провозился часа два, когда закончил, все уже разбрелись по каютам. Ну, и я, чтобы никого не булгачить утром, перенёс запасённое к себе. И улёгся спать. Вторую ночь ложусь в постель, в которую уже никогда не ляжет моя любимая женщина…

Из-за постоянно лезущих в голову мыслей долго не мог уснуть, но потом эти мысли начли путаться, и я, наконец-то, вырубился. А когда проснулся, на улице уже было светло. Но на брандвахте тихо, никто не топчется по коридору, не шумит водой в дУше или туалете. Так что, быстренько одевшись, перетащил рюкзак и прочие «заготовки» в привязанную к ограждению «Казанку» и принялся дёргать шнур лодочного мотора. Он затарахтел со второго рывка, и я, прогревая двигатель на малом ходу, неспешно двинулся в сторону выхода в Белую. Оглянувшись, увидел стоящую на палубе у выхода из «гостиницы» Бородину. Она обычно встаёт раньше всех, чтобы приготовить завтрак, но я, похоже, сегодня опередил с подъёмом и её. Ну, и хорошо, что никто не попался. Ни вопросов «куда?», «зачем?» не будет, ни попыток отговорить.

Я не торопился. Опоздать я всё равно не сумею, а после вчерашней поездки в затон за «Жуланом» бензина в баке подвесного мотора явно не «под завязку». Да и попутное течение помогает плыть.

Нефтяную дрянь по Уфе продолжало тянуть. Да сколько же тысяч тонн её откуда-то вытекло? А затон ею затянуло уже настолько, насколько хватает обзора. И сколько дней после это потребуется времени, чтобы эта плёнка снова ушла в реку после того, как загадочный источник нефтепродуктов иссякнет?

Первым делом заправил бензином, слитым из бака «газончика», лодочный мотор, а уж потом стал наливать топливо в пустые бутылки. Наливать и всовывать в горлышко обрывки тряпок. Чтобы не воняла одежда и рюкзак, аккуратно поставил наполненные в пакет, переложив разным хламом так, чтобы они не побились друг о друга и не опрокинулись. Тряпичные пробки, конечно, не позволят бензину вытечь полностью, но вонять же пакет будет!

С этим закончено. Теперь — вставить в то оружие, в которое они ещё не вставлены, магазины и дослать патроны в патронники. Автомат и «Стечкин» пока постоят на предохранителях, а четырёхзарядное короткоствольное ружьё, полюбившееся мне с первого же дня обращения с ним, и так не выстрелит со сложенным прикладом: это его, если можно так выразиться, автоматический предохранитель.

Ну, всё! Можно идти по дорожке, ведущей в город через частный сектор района Колонии Матросова.

46

Дверь во двор первой из избушек «петушиного угла», как я уже сегодня обозвал группу домов, где обитает местная алкашня, не только не заперта на замок или щеколду, но даже приоткрыта. Открываю её и сразу же ставлю на землю пакет с бутылками. Они подождут своего часа, пока я иду дальше. «Ксюха» заброшена за спину, но кобура автоматического пистолета расстёгнута, а сам он снят с предохранителя. Складывающийся приклад четырёхзарядного «Ижа» торчит подмышкой: у ружья пистолетная рукоятка, а калибр небольшой, отдача будет даже слабее, чем у обреза.

В доме грязь несусветная, вонь, но никого нет. То ли хозяева загуляли в другом месте, то ли их грохнули при нападении на наших: спрашивать, где они теперь, не у кого. Обидно, досадно, но ничего не поделаешь.

А вот здесь, в соседней хате, как раз в окошке и мелькала рожа, когда мы возвращались из Салавата. И тоже всё не на запорах. Живут же люди, не опасаясь грабителей! Люди? Да нет, уже практически трупы. Поскольку от этого состояния их отделяют считанные секунды.

— Ты кто? — успевает задать мне вопрос вонючее мурло, топчущееся в одних трусах возле заваленного объедками и грязной посудой стола.

Оно отлетает к стенке от заряда картечи в грудь. По ушам оглушающе лупит грохот выстрела, сделанного в тесном помещении, но мне пофиг на себя. Я пришёл убивать тех, кто убил моего брата, мою жену, хороших парней Женю Колющенко и Лёшу Минхажева. Да, может быть, это вовсе не выстрелы вот этого мужика и его собутыльников, дрыхнущих в соседней комнате, стали причиной смерти этих дорогих мне людей, но они присутствовали при их убийстве, они были заодно с теми, кто убил их, они шли, чтобы измываться над нашими женщинами. И не я караю этих ублюдков, а сама Справедливость моими руками.

Сонный голос бубнит:

— Да какого хера? Е*анулся, что ли, стрелять в доме?

В башку, сука! Картечью в башку, как кто-то из вас убил мою жену. И тебе, и третьему, обблевавшемуся на полу. И четвёртому, успевшему усесться на кровати от грохота выстрелов, но всё ещё ничего не соображающему.

Поменять магазин в ружье. И сходить во двор за бутылкой бензина. Теперь намочить пробку-фитиль её содержимым и со всей дури швырнуть импровизированный «коктейль Молотова» в камень очага. Гори, гори ясно!

В оставшихся четырёх домах «петушиного угла» я нашёл только троих. Значит, верно говорила Надя, что в нападении участвовали и неместные. Жаль, кому-то удалось уйти безнаказанным!

Один из этих троих был почти трезвым и побелел, увидев меня. Сообразительный, тварь! Сразу до него дошло, зачем я явился. Так что не стал его разочаровывать. А на дом, где всё ещё бухАли оставшиеся двое, даже бутылку с бензином переводить не стал. Грохнул на пол остатки банки с самогоном и бросил спичку.

А теперь — Горба… Тьфу, ты! Колотит от ярости так, что заговариваться начал. А теперь — Сипатый!

У этого суки, в отличие от алконавтов, всё на запорах. Не поможет! У обеих оставшихся бутылок уже горят фитили. Первыми в окна летят камни, и уже вслед за ними — «зажигательные бомбы». Дом кирпичный, а не бревенчатый с обшивкой из «вагонки», как те, в которых сейчас «жарятся» тушки алкашей, полностью не сгорит. Только ты, мразь, попробуй, потуши, разлившийся по полу горящий бензин!

Умный, гад! Не через крыльцо сбегает, а выбил окно в огород и сейчас попытается уйти через соседние участки. А хрен тебе! Не могу я тебя упустить, не отомстив. Не имею права!

И откуда взялись силёнки взлететь на забор армейским упражнением «выход силой». Причём, со всем своим вооружением. А Сипатый уже чешет по убранному огороду. Нет, остановился. Дождался, когда я поднимусь после прыжка с забора, и начал стрелять. Расстояние — метров двадцать пять, «предприниматель» явно перепуган и психует, но после третьего выстрела меня, как ломом, шваркнуло по левой стороне груди. Я аж рухнул, взмахнув руками. А он, пальнув ещё разок в мою сторону, собирается драпать дальше. А хрен тебе! Больно, не больно, двоится в глазах, не двоится… Привстал, «укорот» уже в руках, переводчик огня в положении «А». Очередь! По ногам. И Сипатый рушится мордой вперёд, пистолет отлетает куда-то вперёд. Не тот ли, который он забрал у Андрея, Жени или даже Наташи?