Темный мир (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 10

— Нас это устраивает, — вновь одновременно кивнули они.

— Хорошо. Если проголодаетесь, напротив амбулатории есть хорошая булочная. Можете попросить своего кучера дойти до неё. Предупреждаю на всякий случай, поскольку ждать придётся долго, — сказал я и вышел из кареты.

И тут же услышал знакомый голос за спиной.

— Алексей Александрович. Подойдите сюда на минуту, — заявил кучер.

То-то он показался мне знакомым. Голос тоже знаком. Но почему на его лице маска?

Я не почувствовал исходящей от кучера опасности, а потому присел рядом с ним. Интуиция подсказывала, что меня ждёт важный разговор.

— Не признали меня? — спросил он и аккуратно приподнял белую маску.

Мне хватило одного взгляда на его кожу, чтобы понять, кто предстал передо мной.

Зеленокожий торговец запрещёнными товарами. Ксанфий Аполлонович Апраксин.

— Вот уж кого я точно не ожидал увидеть, так это вас, господин Апраксин, — произнёс я. — С каких это пор вы подрабатываете кучером?

— С тех пор, как барон Свитнев из Сердобска даровал мне свою защиту, — ответил Ксанфий. — Я ведь, кажется, говорил, что меня уже ищут по всей Саратовской губернии? Вот пришлось плюнуть на свой титул и начать работать под началом другого барона. Который, кстати, гораздо ниже меня по титулу. Но значения это не имеет. Меня волнует только моя торговля. Все эти дворянские дрязги — сущие пустяки.

Вот уж действительно странная компания ко мне приехала. Зеленокожий кучер и два сросшихся пассажира. Я бы пошутил, что у них практически передвижной цирк, но пришлось сдержать свой чёрный юмор из соображений деонтологии.

— Раз вы решили заговорить со мной, значит, у вас есть ко мне предложение? — догадался я.

— Разумеется, — улыбнулся Ксанфий. — Недавно один крайне любопытный лекарь решил прикупить у меня вещество, которое спасает людей от пагубных зависимостей. Подозреваю, что вы с этим человеком уже знакомы.

Павлов. Так он тоже знаком с Апраксиным?

— Знаком, — кивнул я. — Только вещество в конце концов у него вышло паршивое. Им человека убить можно.

— Всё верно, — кивнул Ксанфий. — Потому что кое-кто пожадничал и не захотел покупать у меня инструкцию. А она, между прочим, была необходима для понимания, как работает это вещество. С чем его можно смешивать, а с чем — не стоит. Но тот господин решил, что может справиться самостоятельно. Что ж, неудивительно, что результат вышел плачевным.

Не зря я решил уничтожить эти препараты. Если бы дал их Синицыну — друга бы у меня больше не было. Либо его состояние могло усугубиться ещё больше.

— Товары, как я подозреваю, у вас не с собой? — спросил я.

— Нет. Но я наладил свою собственную почту. Вот, возьмите эту печать, — он протянул мне зелёный футляр. — За неё постоянному клиенту, разумеется, платить не нужно. Напишите письмо со своим заказом, вложите деньги, поставьте печать и отправляйте магической почтой. Уверяю, это — безопасно. Прилетит один из моих личных воронов. Вы его по цвету узнаете.

Поверить не могу, что он красит воронов в зелёный.

— Хорошо, тогда вышлите мне полный каталог своих товаров, — сказал я. — Адрес мой вам известен, господин Апраксин. У нас разворачивается производство, поэтому я буду рад закупиться новыми ингредиентами.

На этом наш разговор был окончен. Я принял футляр и вернулся на приём. К счастью, пока я осматривал близнецов и беседовал с Ксанфием, Лебедев и Сапрыкин смогли грамотно распределить больных, и в очереди ко мне осталось всего пять человек.

В итоге я освободился гораздо быстрее, чем думал. Через час я прошёл в бывшую комнату патологоанатома, которую мы уже давно переоборудовали под операционную, затем подготовил все необходимые инструменты и анестезию для операции и открыл чёрный ход, через который братья Свитневы могли войти в амбулаторию незамеченными.

— Юрий, — позвал я Сапрыкина. — Смотрите, если Иван Сергеевич будет спрашивать, куда я пропал — скажите ему, что у меня идёт операция. Очень важная. Суть я ему сам потом поясню.

— Так точно, господин Мечников, — встал по стойке смирно Сапрыкин.

Да, старые привычки выбить из бывшего унтер-офицера будет трудно.

Я совместил два стола, чтобы Лев и Вальдемар смогли на них поместиться. Хорошо, что Апраксин подогнал карету прямо к чёрному ходу. Если бы кто-то из пациентов увидел близнецов, их бы обуял ужас. Поскольку передвигались они и вправду жутковато. По крайней мере, для жителей девятнадцатого века. Я-то прекрасно понимал, почему им так трудно синхронизировать движения ног. А простому обывателю такое усвоить едва ли получится.

Братья сняли верхнюю одежду, которую явно шил на заказ портной и получивший деньги за своё молчание. Я ввёл яд Токса Свитневым, затем обработал область плеча и приготовился к операции.

И тут же столкнулся с двумя проблемами.

Первая: общая рука обращена ладонной стороной ко Льву. Из этого следует, что оставить конечность следует ему. Иначе у Вальдемара будет две правых руки. А это, мягко говоря, неудобно.

И вторая проблема: плечо — одно на двоих. Придётся очень хорошо изловчиться, чтобы восстановить капсулу для Льва после того, как я рассеку её ровно посередине.

Но решение я уже принял. Попробую сохранить руку одному брату. Если в процессе пойму, что ничего не получается — отрежу её вовсе.

Ну а чего они хотели? Три на двоих никак не делится. А о дробях тут и речи быть не может.

В первую очередь я рассёк кожу, связки и мышцы. Выделил сосуды и нервы, и лишь после этого начал аккуратно рассекать капсулу сустава. И в процессе убедился, что у меня может сработать заранее придуманный план. В конечном итоге через полчаса работы с пилой братья были разделены. Но оба оказались с операционными ранами, которые мне только предстояло залечить.

Причём раны кровоточили довольно сильно. Всё-таки такую операцию обычно не проводят, так что оперировать без повреждения мелких сосудов я никак не мог. А капиллярное кровотечение в большом объёме тоже может привести к потере значительного количества крови.

Я уже приготовился приступить к лечению послеоперационных ран, но…

Столкнулся с невероятной проблемой.

Глаза закрываются. Хочется спать. Я несколько раз погрузился в микросон — уснул на несколько секунд, стоя на ногах, как какой-нибудь дальнобойщик, который едет уже двое суток на одном лишь кофе.

Но одной силы воли не хватило. Я осознал, что со мной что-то случилось. Вот только что-то предпринимать было уже слишком поздно.

Я рухнул на пол прямо во время операции. И тут же заснул…

Я ещё не знал, что усыпило меня прямо во время операции. Вариантов было много. Либо у близнецов пробудилась некротическая сила их матери, либо я случайно ошибся и каким-то образом провзаимодействовал с ядом Токса.

Либо же это было чьим-то вмешательством извне.

Из всех этих вариантов наименее реалистичным было отравление ядом. Я никогда не допускаю таких ошибок. Если, конечно, кто-то специально не проколол мне перчатки. Но нет, я бы и это заметил!

Все эти мысли пронеслись в моей голове за секунду до потери сознания и удара об пол. Пришлось напрячь мыслительную деятельность до максимума, чтобы предпринять все необходимые действия.

Сделать всё, чтобы защитить себя и не дать пострадать моим пациентам, у которых сейчас, между прочим, идёт кровотечение из операционной раны.

И за эту секунду я успел заставить свои надпочечники выбросить огромное количество адреналина и кортизола — стрессовых гормонов, которые уже после моего падения начали активно сжимать сосуды и повышать давление.

Однако это был не единственный мой козырь. Осознав, что я не просто теряю сознание, а именно засыпаю, мне пришла в голову идея воздействовать на центр терморегуляции гипоталамуса. Пришлось временно поломать его структуру обратным витком и заставить тело думать, что у меня высокая температура.

Как правило, организм начинает засыпать только при охлаждении. Даже когда самый обычный человек в комфортных условиях ложится спать, в этот момент его тело начинает охлаждаться и достигает приемлемого минимума уже в момент сна.