Слезы Вселенной - Островская Екатерина - Страница 4

Положение известного предпринимателя, пишущего популярные книги по экономике и читающего лекции будущим капитанам российского бизнеса, таило в себе и новые возможности. Он начал преподавать, когда ему еще не было и тридцати, он тогда состоял в браке, но жена надоела ему, как одна и та же каша, подаваемая ею по утрам.

– А почему тебя назвали Анжеликой? – как-то поинтересовался Евгений Аркадьевич у жены.

– Мама очень любила фильмы про Анжелику, – обрадовалась такому простому вопросу жена. – Я тоже их посмотрела. Очень понравились, я даже плакала.

Зачем надо было спрашивать: и без того Сорин знал, что и жена, и теща – обе непроходимые дуры. Тесть тоже это знал, потому и пил. В свое время тесть приобрел магазинчик – с помощью зятя, разумеется. Но дело не пошло. Магазинчик Евгений Аркадьевич прикрыл, а помещение оставил за собой, разместив в нем ненадолго свой офис. Затем в бывшем магазинчике располагался офис финансовой пирамиды «Млечный путь», руководство которой растаяло на просторах Вселенной. Затем достаточно долгое время там находился зал игровых автоматов. Когда игровой бизнес оказался вне закона, на освободившуюся площадь въехала микрофинансовая организация. И ни жена, ни теща, ни уж тем более тесть, который как владелец недвижимости получал арендную плату, не подозревали, что все эти весьма прибыльные предприятия принадлежали Сорину.

На Анжелике он женился по разным причинам: во-первых, на нее на улицах оборачивались мужики; во-вторых, она в постели была готова на все; в третьих, она стала работать в его обменнике, когда Пятииванов решил выйти из предприятия; в четвертых… Причин можно было придумать сколько угодно, но Евгений знал, что была лишь одна настоящая причина, толкнувшая его на это безумие, – его собственная глупость… Конечно, романы у него бывали и при Анжелике. Сначала они были непродолжительными и достаточно редкими, но потом Евгений Аркадьевич разошелся. Случалось даже и со студентками, которые ему улыбались. Каждый раз он обещал себе не делать этого – и слово свое нарушал. Ему даже стало казаться, что он для того и таскается на лекции, чтобы выбрать одну из тех, кто смотрит на него во все глаза с обожанием.

Однажды в мае, по завершении последней лекции, после которой оставался только экзамен по основам биржевой деятельности, к Сорину подошла девушка, на которую он старался не смотреть, потому что это сбивало с мысли.

Подошла и спросила:

– Можно мне получить список литературы для подготовки к вашему экзамену?

Понятно, что это был всего-навсего предлог. Евгений Аркадьевич посмотрел на нее, и сладостная благодать растеклась по всему его телу, обволакивая сердце и делая слабыми ноги.

– Вряд ли вы успеете весь список осилить. Но могу посоветовать проштудировать мои произведения. Они есть в институтской библиотеке… И в магазинах тоже имеются… Сейчас, кстати, вышла последняя моя монография «Бесценный опыт ценных бумаг». – Он заглянул в синие глаза студентки и понял, что тает, как мартовский снег на солнце.

Но был май, и времени оставалось совсем мало.

– Простите, как вас зовут? – поинтересовался Сорин.

– Вероника Левшова, – ответила девушка, немного смущенная тем, что молодой преподаватель интересуется ею.

– Вероника, – повторил он, – кто же вас так оригинально назвал? Мама, наверное, ведь Вероника означает победительница.

– Не совсем так, – поправила его девушка, – Вероника – в переводе с древнегреческого «приносящая победу». Только по-древнегречески имя звучит как Бероника. А вообще, Вероникой звали ту девушку, которая вышла из толпы, когда Христос нес свой крест на Голгофу, сняла с себя платок и вытерла с лица Спасителя пот и кровь. И на платке отпечатался образ Христа.

– Какая вы образованная, – притворно удивился Евгений Аркадьевич, – может быть, отобедаем сегодня вместе?

– Вероникой назвала меня не мама, а бабушка, – словно не услышала его студентка. – Она объяснила, что в ее детстве по телевизору демонстрировали популярный сериал для детей «Капитан Тенкеш». Это венгерский вариант Зорро. И там у главного героя была любимая девушка Вероника, с которой все время происходили какие-то несчастья: то она в яму провалится, то начнет тонуть, то ее куча австрийцев утащит в свой лагерь, чтобы там допросить… А капитан Тенкеш ее все время спасал.

– Какой увлекательный сюжет! – восхитился Сорин. – Так как насчет моего предложения пообедать?

– Нет! – твердо ответила девушка. – И вообще, зря я к вам подошла.

Через два дня была консультация по подготовке к экзамену. Больше половины группы на нее не явились, но Вероника пришла. А он принес свои три книги: «Правила биржевой игры», «Исповедь биржевого брокера» и «Как лучше всего взорвать фондовую биржу и кому от этого станет легче». На последней книге он поставил дарственную надпись: «Веронике от тайного поклонника».

Экзамен она сдала на отлично. Евгений Аркадьевич даже восхитился ее знаниями.

– Не ожидал! – сказал он, улыбаясь, и снова начал таять, как мартовский снег.

На этот раз она не отказалась пообедать вместе. На своем Bentley он довез ее до студенческого общежития, в котором она жила. Подождал, пока она приведет себя в порядок. Вероника выскочила из дверей в белом платье, ослепительно прекрасная в солнечном свете… В ресторане сидели до глубокого вечера, потом поехали к нему – в квартиру на берегу Финского залива, на двадцать третий этаж. В квартире имелась сорокаметровая терраса с видом на морскую гладь, которая в тусклом свете белой ночи переливалась и сверкала, как серебряная парча. Евгений угощал гостью коктейлем из шампанского и мартини с зелеными оливками и что-то рассказывал, изнемогая от желания.

Но первой не выдержала Вероника.

– Я больше не могу так жить, – едва не плача простонала она, – я люблю тебя с первого взгляда…

Он подошел и поднял девушку на руки, а Вероника обхватила его шею и прижалась крепко-крепко.

На террасу спланировали две чайки, нацелившиеся на оставленные на столе бутерброды.

Утром Вероника никуда не уехала, осталась жить у Евгения. К его удивлению, она оказалась девственницей, что весьма немаловажно для первого свидания – в назидание всем вступающим во взрослую жизнь молоденьким девушкам.

Вероника завтракала в столовой. Делала это не спеша: не потому что боялась подавиться пищей, а потому что размышляла. А мыслей было много: о предстоящем литературном вечере, о том, что надеть по этому случаю, какую речь произнести, приветствуя гостей и участников. И о муже тоже думала – в частности, о том, что произошло только что. Физическая близость, конечно, между ними случалась, не так чтобы редко, но хотелось бы чаще… А вот есть ли между ними духовная близость – в этом был вопрос… Когда-то ей казалось, что они понимают друг друга с полуслова, но теперь Вероника не знала, что и думать. Третий год они не спят в одной постели: он сам предложил разойтись по разным спальням, ссылаясь на то, что спит неспокойно и ворочается по ночам, а еще иногда храпит. Это было правдой, но Вероника стерпела бы его храп, если бы была уверена, что муж ее любит… Вот и сейчас она завтракает в одиночестве, а он не спешит, увлеченный общением с английской газетой…

На самом деле Евгений Аркадьевич очень хотел спуститься: ему вдруг нестерпимо захотелось кофе с имбирем и корицей, но не такого, который любят все, особенно люди, следящие за своим здоровьем и прислушивающиеся к советам врачей. Сорин усовершенствовал рецепт борьбы со свободными радикалами в своем организме: он добавлял в чашку ложку меда и чайную ложечку коньяка.

Он побрился, оделся, посмотрел на себя в зеркало… Но тут зазвонил телефон.

Номер вызывающего был незнаком, но зато появилось сообщение, что это звонок из Следственного комитета, а потому Сорин решил ответить.

– По какому вопросу? – поинтересовался он.

– Полковник юстиции Гончаров беспокоит, – прозвучал в трубке мужской голос, – начальник департамента городского управления…