Конец войны (СИ) - Старый Денис - Страница 35

Я встал, медленно подошёл к окну и, глядя не на то, что происходит за стеклом, а на девушку, зашторил тот вид, который позволял наблюдателям смотреть и видеть, что происходит внутри нашей комнаты.

Подслушивающих устройств в комнате я не обнаружил. Было бы, конечно, неплохо иметь и такие способности, позволяющие чувствовать любую технику и выявлять жучки. Но, увы, ничего похожего я не ощущал. Между тем, наше жилище было столь скудным, что не представляло особого труда проверить каждый сантиметр стены, пола, нехитрую мебель и понять — за нами наблюдают лишь в окно из стоящей напротив каланчи. Периодически подслушивают из соседней комнаты, но и все. И пусть теперь наблюдатели гадают, фантазируют и завидуют, что у меня будет… назовём это «актом любви» с очаровательной суккубой.

— Как? Почему ты даже не упал? Я понимаю — ты сильный, но все равно… После того случая с изнасилованием я пыталась поцеловаться с парнем, который нравился. Его чуть спасли, — говорила Ольга, поглаживая свои губы.

— А вот так! — игриво говорил я. — Представляешь, если тебе будет возможно создать семью только со мной? Придётся смириться!

— Вот ещё! — сказала Ольга, застёгивая пуговицы на платье, скрывая от моего вида плечики и своё соблазнительное декольте. — Есть другие. Вольф Григорьевич Мессинг интересный мужчина.

— Безнадёжно влюблённый в свою жену, — сказал я.

— Игнат? Мужчина достойный, хоть и старше меня, — подхватила мой шуточный разговор Ольга.

Я рассмеялся.

— И чем вызван твой смех? — с весельем в голосе спросила девушка.

— Просто представил, как ты бы сейчас Игната ты тянула пьяного из кухни. Он точно с мужиками не преминул бы выпить за новоселье, — ответил я.

Ольга улыбнулась.

— Ты уверен, что нас все слушают? — спросила девушка, намекая на то, что мы стали слишком громко говорить.

— Нас иногда подслушивают. В соседней комнате, скорее всего, никто не живёт, но туда заходят два человека. Они пробыли в комнате ровно час, после того как мы заселились, и ушли, когда мы поели, перед тем представлением, которое мы показали наблюдателю на каланче напротив наших окон, — выдал я результат своих наблюдений.

— Я была уверена, что за нами будут следить более тщательно, — чуть растерянно сказала Ольга.

— А зачем? Уверен, что старший лейтенант Вороной, или комиссар госбезопасности Сенцов при надобности могут зачистить всю квартиру, — сказал я, пожав плечами.

— Ты меня обвиняла, что я строю предложения не так, как многие. Так у меня семья профессорская. Но откуда у тебя это? — спросил я.

— Семья не профессорская, но… Давай не будем об этом, — сказала Оля, намекая на свое, скорее всего, дворянское происхождение.

Я уже почти был уверен, сто соглядатаев мы пока и не видели. Среди пьянствующих мужиков их точно не было. Женщина-управдом вела себя откровенно трусовато в отношении нас, а ещё и с плохо скрываемой обидой. Такие эмоции можно сыграть, если бы управдомом была, например, Фаина Раневская. У управдома, как и всех жильцов спросят про нас, но после. Так что определённую свободу нам дали.

Причём, я был практически уверен, что командование пошло на подобные вольности сугубо из-за того, что они понимают: если я захочу уйти, я это сделаю. А чтобы не допустить моего бегства, впрочем, и ухода Ольги, им нужно мало того, что привлекать кого-то ещё, обладающего Альфой, или же пробовать брать в осаду то здание, в котором мы будем находиться, с применением чуть ли не артиллерии и авиации. Ну, и смотреть за нами, давая вольность, проверяя степень лояльности, на мой взгляд, вполне профессионально в сложившихся обстоятельствах. Это не может не радовать, что наше командование вполне адекватное и не готово работать только через принуждение.

— Как спать будем? Может, продолжим эксперименты с поцелуями? — не стесняясь девушки, я стал раздеваться.

— Не порти о себе впечатление! — сказала девушка, при этом чувствовалась некоторая недоговорённость.

— Ну же? О чём хотела попросить? — поинтересовался я, беря одну из подушек и перекладывая её в противоположный край кровати.

— А поцелуй меня ещё раз, пожалуйста, — пряча глаза, смущаясь, даже краснея, попросила Ольга.

— Хорошо. Раздевайся! — сказал я, ложась в кровать.

— Забудь! — сказала Ольга, и от нее случился кратковременный, но существенный выброс энергии.

Мне удалось без особого труда отбить этот ментальный удар. Всё же девушка была значительно слабее меня.

— Контролируй себя! — жёстко сказал я. — Помни, что среди нормальных людей, мы обязаны держать под контролем свою Силу. Если на каждого похотливого самца ты будешь реагировать подобным образом, то тебя закроют в какое-нибудь спецучреждение, изолируя от всего мира.

— Кто ты такой? Ты говоришь, будто прожил целую жизнь, а выглядишь, как только что сошедший со школьной скамьи, — спросила Ольга.

— Ложись спать! Как ты и говорила, будем спать валетом. А уже утром я тебя поцелую, — сказал я, поворачиваясь на бок.

Ольга ещё постояла некоторое время, посомневалась. По звукам, доносящимся у меня за спиной, я понял, что она разделась, с десяток секунд постояла вот так, лишь в нижнем белье, после надела ночную рубашку и стала укладываться кровать.

— Ноги с моей подушки убери, бугай, — пробурчала Ольга.

И всё-таки, наверное, за прошлую жизнь я немножечко, но смог разобраться в женской психологии. Девушка сейчас ожидала от меня грязных приставаний, что я обязательно повернусь в тот момент, когда она стояла посреди комнаты почти раздетая. Наверняка, готовилась уже дать мне, такому нахалу, отпор. А тут, облом вышел. Я не повернулся, и оттого неизменно должна была возникнуть некоторая обида на это моё бездействие.

Прав был «наше всё» незабвенный Александр Сергеевич Пушкин: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей». Но мне стоило определенных усилий умерить собственное либидо и не схватить сейчас в охапку красотку, не зацеловать её до смерти.

В отношениях прекрасной суккубы, «зацеловать до смерти» — отнюдь не метафора. Вопрос стоял только в том, до чьей смерти. Но я хотел поблагодарить наше командование, которое, среди прочих экспериментов, придумала и этот: наши с Ольгой возможные отношения. Хотя, это они должны быть мне благодарны, ведь я мог бы поступить иначе и не пойти на службу.

Уснуть долго не получалось ни мне, ни девушке. И речь даже не о том, что на полуторной кровати сложно спать двум взрослым людям, и что то мои ноги мешали голове Ольги, что её ножки то и дело, но ударяли меня по голове. Мало того, так ещё и ощущалась некая аура, которая возникла вокруг этой кровати. Возможно, мы оба были не прочь углубить, так сказать, эксперимент. Но сон, всё же взял своё.

— Нас утро встречает прохладой, — напевал я, при этом старался не сбить дыхание, во время выполнения зарядки.

Оля ещё спала, а её присутствие позволяло мне проводить более интенсивную тренировку. Вчера я смог отжаться пятьдесят раз, сейчас уже сделал три подхода по семьдесят отжиманий. Прогресс, однако.

Я вот думаю, что, если подростков-спортсменов на тренировках мотивировать тем, что если они будут хорошо выполнять задания тренера, то красивые девушки, наблюдавшие за этим, начнут снимать какой-то элемент своей одежды, то Россия или Советский Союз станет лидером в спортивном мире. Сложно придумать себе наиболее сильную мотивацию, чем инстинкт размножения.

— Вставай, соня, В здоровом теле здоровый дух! — начиная в своей круговой тренировке приседать, говорил я.

— Я и так хорошо выгляжу, — пробурчала Ольга, переворачиваясь на другой бок. — Дай хоть полчаса поспать без твоих ног у моего лица.

Я улыбнулся. Прямо жить хотелось! Я в здоровом молодом не запущенном теле. Рядом в постели нежится очаровательнейшая девушка. Разве же это не жизнь!

Стук в дверь прервал и мою тренировку, и чуть сбавил эйфорию.

— Кого там черти принесли? — недовольно сказала Оля, накрываясь одеялом с головой.

Я отметил для себя, что если есть некоторое увлечение и распыление внимания на девушку и тренировочный процесс, то могу пропустить то, что ко мне могут подобраться. Стук в дверь был для меня неожиданностью. Но это и хорошо. Постепенно, но я признаю свои способности и возможности. А также это и тренировка контроля.