Конец войны (СИ) - Старый Денис - Страница 29

При этом Олег Кондратьевич Сенцов прекрасно понимал, что операция была мало подготовлена, это вообще была практически авантюра. Скорее всего, лишь только личные качества, проявленная смекалка и мужество красноармейца Туманова позволили операции не стать провальной. Ведь основывалась она только на двух гипотезах, пусть и убедительных: сильные иные могут пройти сквозь барьер; барьер можно уничтожить взрывом изнутри. И все, далее — сугубо предположения, словно вилами на воде.

Далее последовал доклад лейтенанта Панкратова, ответственного за соблюдение секретности. И тут проблем было выше крыши. В любом случае, немало чего просочилось и будет гулять в виде баек из уст в уста. Ну а по самым разговорчивым устам придется и ударить.

Скрывать информацию, что башня Дона была покрыта неким пологом, который никто не мог пробить, было крайне сложно. Приходилось сдерживать слухи и домыслы лишь тем нарративом, что в башне скрывается какой-то высокопоставленный чиновник из Третьего Рейха. И вот его-то и нужно взять живым. Потому, если и стреляют в сторону Башни, то делают это аккуратно, словно предупреждая засевших там. Ну, а то, что в итоге башню сравняли с землёй, превратив её в кирпичную крошку… значит, взять живьём хитрого чиновника не получилось.

Так что у костра на привале солдатские разговоры были уже о том, что, казалось, всемогущие особисты обоср… что даже они могут завалить операцию. Обсудить такое хотелось даже больше, чем некие тайны и теории.

— Старший лейтенант Вороной, доложите своё мнение по поводу действий бойца Тумана! — потребовал Сенцов.

Уже закончилось почти часовое обсуждение мероприятий по организации легенд и объяснений в рамках материализма тем событиям, что связаны с иными и с измененными. Полчаса длились размышления профессора Никодимова о том, чем же на самом деле являлся полог или барьер. Наступило время дать оценку и людям, которые и создали возможность проведения операции.

— Из того, что мы знаем, можно сделать следующие выводы: боец Туманов действовал так, словно имел навыки командования малыми тактическими группами. Без колебаний и, как показывают события, безошибочно принимал решения. Кроме того, он проявил смекалку, когда уводил основную группу повреждённых изменённых в сторону, предоставляя возможность капитану закончить установку взрывного устройства. Мое мнение, что нужно проверить возможности и навыки Тумана, как-то: не одномоментно, а полноценно управлять малой тактической группой. Также выражаю уверенность, что он, после прохождения кратких курсов обучения комсостава, мог бы стать лидером группы не только по наличию у него большого источника Альфы, но и по способности командовать этой группой. Доклад закончил, — сказал старший лейтенант Вороной и направил свой взгляд на Сенцова, ожидая вопросов.

— А мы-то с вами хотели его расстрелять, — с ухмылкой, сказал Сенцов. — Товарищи, вопреки всем сложностям мы смогли провести операцию, о которой мне предстоит в кратчайшие сроки доложить куда следует. На две недели, если обстановка не потребует иного, группа и частично отдел Альфа перемещаются в Гомель, где будет проходить подготовка личного состава сразу трёх боевых групп нашего отдела. Если, конечно, в ближайшее время товарищ Туманов придёт в себя, и в нём не произойдет существенных изменений по насыщению Альфой. Наградные листы я составлю лично. Совещание окончено, товарищи, все вы знаете, что нужно делать.

Два существа общались одно с другим, при этом даже не смотря друг на друга. Этого не нужно было, так как одно существо было настолько сильным, впитав в себя древнюю энергию, которой уже, казалось, на земле и не существует, что могло разговаривать и на расстоянии, и без использования человеческой речи.

Это сильное существо нельзя было назвать человеком. Ибо после того, как Ульрих фон Югингем, прямой потомок прославленного великого магистра Тевтонского ордена, совершил обряд, он перестал быть человеком. Хотя сам Ульрих так не считал, полагая, что если проигрывает его нация войну, то все средства хороши — и можно продать душу хоть даже и дьяволу, лишь бы это позволило Германии не проиграть. Он, как и другие после обнаружения не так давно способа усиления всех обрядом, словно бы умер.

Часто поступки, которые совершает, вроде бы, и сам Ульрих, направлены не для пользы самого носителя, а для подпитки чего-то, что названо Силой Ариев. Нескончаемые жертвоприношения, кровь, изуверство. Ульрих-то и понимает, что делает, да не может остановиться. И постепенно ему начинает все это нравиться. И жертв становится даже больше, чем требует Сила Ариев.

— Ты сообщал мне, — безжизненным голосом говорил Ульрих, — что в твоем отделе нет действительно сильных носителей Юде Силы. Я чувствую, что ты меня не обманывал. Что же изменилось сейчас?

За массивным забором, не видя своего собеседника, сотрудник особого отдела Альфа при НКВД сморщился от боли. Даже когда сильнейший измененный, потомок великого магистра, просто говорил, не атаковал, с ним было тяжело находиться рядом, уж тем более разговаривать при помощи телепатии.

— Он появился у нас внезапно, четыре дня назад. Кто такой — не помнит, но это красноармеец 3-го десантного батальона Туйманов, — сообщал предатель. — Вся эта операция в Башне была так плохо продумана, я был уверен, что она провалится.

— Потому не сообщил? — послал мыслеобраз своему собеседнику Ульрих.

— Да, — ответил предатель.

Уже год в Анненербе как совместно со службой генерала Канариса искали возможность проникнуть в недавно созданный в Советском Союзе Особый Отдел Альфа. Понадобилось привлечение немалых сил, работа глубоко законспирированных разведчиков и даже тайное сотрудничество с одним из агентов английской разведки МИ-6, чтобы всё же найти и узнать то, что нужно. А также отыскать внутри самого, как оказалось, небольшого и скромного отдела при НКВД, человека, готового к сотрудничеству.

— Какие у него способности — и почему он выдержал мои атаки? — спросил измененный.

— Мне доподлинно известно, что он может прятаться в любом месте, словно сливаясь с окружающей средой, также стреляет настолько метко, что всегда или почти всегда попадает туда, куда метит. А выдержал ваши атаки, наверное, благодаря тому, что у него было кольцо Мессинга, — ответил предатель.

Существо зашипело, распространяя ауру ненависти. Мессинга ненавидели все измененные без исключения. Сам фюрер, на почитании которого, в том числе, и держится немало восстановленных древних, но доработанных под современность обрядов, объявил еврейского предсказателя и человека, наделенного большой Силой, личным врагом.

— Почему ты не сказал мне, что Мессинг здесь? — спросил Ульрих фон Югенгем.

Предатель не сразу смог ответить, ведь ему пришлось напрягать собственные силы, использовать энергию, которой он был наделен. Это не была Альфа-наци, впрочем, сравнительно с Ульрихом, сил у предателя было, как у таракана против тигра.

В какой-то момент Ульрих понял, что ответа нет именно по причине того, что он, ведомый досадой от провала, создал слишком сильное для своего собеседника поле. Но Ульрих даже после той дуэли, которую он чуть не проиграл русскому, настолько был насыщен древней силой, что ему сложно было соразмерять её. Тем более, что после тех событий произошло уже более двух дней, и фон Югенгем сумел и отоспаться, и отъесться, а также совершить сразу три жертвоприношения, что насытило его Силой Ариев.

— У русских были небоевые носители Силы, а теперь у них появляются бойцы, — сказал Ульрих, задумался и добавил: — Ты обязан навести нашу группу на этих бойцов, где бы они ни были. Того, кто смог мне противостоять, нужно убить непременно. Он опасен. Женщину и старика из этой группы не трогать. У них очень интересная сила. Они мне нужны.

Выдав такой приказ, Ульрих фон Югенгем не стал дожидаться ответа. Ему не нужно было знать, что именно думает предатель. Пруссак знал, что этот унтерменш, испытавший абсолютную боль, сделает все, что только скажет барон фон Югенгем. Когда-то Ульрих лично пытал этого человека. Ульрих знал каждый нерв этого человека, мог причинить тому такие муки, чтобы у него не осталось больше преград. Любой убил бы и собственную мать, чтобы только эта абсолютная боль прекратилась.