Джон и Дэйв и Храм Кс'аль'наа''тхутхутху (ЛП) - Вонг Дэвид - Страница 9

– Дэйв! Помоги мне!

Я поднялся и взял Фрэнки за ноги. Мы положили его на заднее сиденье патрульной машины, так что Джону пришлось выбираться через противоположную дверь. Мы пристегнули его, и Джон сел за руль. Я сел рядом, наблюдая, как Джон шарит по приборной панели, ища выключатель. Наконец нашёл, и вой сирены пронзил ночь.

Джон рванул рычаг передачи, и мы помчались по улице, заливая окна домов красными и синими вспышками.

Мы пролетели перекрёсток. Я натянул ремень и опёрся руками о переднюю панель.

– Эта тварь залезла в мой дом! Джон! В мой дом!

– Да-да, я знаю.

– Я проснулся, а она кусала меня. В моей кровати, Джон!

– Чувак, я пытаюсь вести машину.

Мы повернули, обогнув закрытый ресторан с надписями «ПРОДАЕТСЯ», сделанными белым гуталином на окнах. Затем проехали почерневший остов компьютерного магазина, сгоревшего в прошлом году, проехали стоянку домов на колёсах, салон подержанных автомобилей, круглосуточный книжный магазин для взрослых и загаженный мотель, в котором никогда не было мест, потому что комнаты постоянно скупали толпы бродяг.

– Оно было в моём доме, Джон! Ты понимаешь? Эта тварь не из нашего мира, Джон. Фрэнки её даже не видел. Она была у него на лице, и он её не видел. Она не из этого мира, но она была в моём доме!

Меня бросило о дверцу, и раздался визг шин: Джон решил сделать поворот в стиле автопогонь. Впереди, в двух кварталах, появилось здание крытой больничной парковки, за ним виднелись горящие окна самой больницы. Я повернулся к проволочной сетке, отделявшей нас он заднего сиденья. Фрэнки лежал неподвижно с открытыми глазами. Грудь приподнималась, так что он был жив.

– Почти приехали, приятель. Держись, ещё немного.

Я повернулся к Джону.

– Она заползла ему в рот! Ты видел?

– Видел.

– Ему смогут помочь? Думаешь, врачи смогут что-то сделать?

Мы со скрежетом свернули на парковку, подъехали к знаку «СКОРАЯ ПОМОЩЬ» и остановились у крытого въезда в отделение. Мы рванули заднюю дверь, вытащили Фрэнки и внесли через стеклянные автоматические двери. Мы не прошли и пяти футов, как к нам подошли двое парней – видимо, санитары, – и начали рявкать на нас с вопросами, на которые у нас не было ответов. Кто-то прикатил тележку.

Джон отвечал им, что у копа какой-то припадок, и ему что-то попало в горло – надо обязательно проверить горло.

Я заметил боковым зрением красно-синие вспышки. Через стеклянную дверь было видно, как на парковку резко вырулила ещё одна полицейская машина. Видимо, они заметили нас с Джоном, несущихся сломя голову по городу, и поехали следом.

Санитары уже катили Фрэнки в отделение, когда подошёл ещё один парень, видимо, доктор, и начал измерять пульс и давление. Я повернулся к Джону, чтобы рассказать о второй полицейской машине, однако он уже её заметил. Он вышел через стеклянные двери и остановился на тротуаре возле машины Фрэнки. Я последовал за ним.

– Думаешь, стоит подождать здесь? – спросил он.

– Вряд ли. Походу, у них платная парковка.

– Чувак, они придут за нами. Им обязательно захочется узнать подробности.

– Да ладно. Всё будет нормально. Может, дадут нам благодарственную открытку за то, что мы отвезли Фрэнки в больницу. Не парься.

Мы пошли обратно пешком: было бы неразумно ехать на украденной полицейской машине. Мы уже подходили к границе больничной территории, когда мимо пронеслась ещё одна полицейская машина. Мы видели, как она остановилась рядом с машиной Фрэнки, после чего из неё вышли двое копов и направились в больницу.

Мы молча срезали через газон и перешли улицу у светофора, мигавшего жёлтым. Затем прошли поперёк парковки китайского ресторана под названием «Панда Буфет», который, насколько нам было известно, всё же не предлагал мяса панды.

Джон зажёг сигарету и спросил:

– Так что это за тварь, как думаешь?

– Откуда мне знать?

– Думаешь, она пришла – ну, понимаешь – Оттуда?

Я не ответил. Я поймал себя на мысли, что внимательно изучаю тёмную площадку и вглядываюсь в тени. Ищу какое-то движение. Я обратил внимание, что ноги сами понесли меня к свету стоявшего рядом фонаря.

Мы дошли до парковки шиномонтажки, рядом с которой стоял десятифутовый шинный маскот. Этого громилу построили из настоящих шин, поставив ему глушители вместо рук и хромированный диск вместо головы. Спереди баллончиком белой краски кто-то дорисовал пенис. Мы стояли сзади, но я знал про пенис, потому что каждый день проезжал мимо.

Джон спросил:

– Итак, тварь заползла ему в рот. Зачем, как думаешь?

Я не ответил. Я хотел побыть в тишине, обдумать произошедшее. Я знал, к чему всё шло, но не желал этого признавать. Я бы хотел, чтобы Джон тоже помолчал. Вместо этого он задал вопрос, о котором я старался не думать:

– Думаешь, опять началось?

Я не успел ответить. Мимо нас промчались пятна красно-синих огней. Полицейская машина со включенной сиреной. Спустя тридцать секунд – ещё одна.

Мы проводили их взглядом. Джон сказал:

– Они прям беспокоятся за своего.

– Может, там что-то ещё. Ограбление банка, например.

– Нет, смотри. Они сворачивают к больнице. К скорой.

Немного поколебавшись, мы направились к ним. Во мне опять нарастала тревога.

Ещё две полицейские машины промчались мимо. Одна из них была раскрашена по-другому. Видимо, полиция штата.

– Джон?

– Чувак, не спрашивай.

– Пошли домой. Если что, посмотрим в новостях.

Он повернулся к больнице и прищурился.

– Не разобрать. Давай отойдём чуть-чуть назад, оттуда лучше видно.

– Тогда мы окажемся прямо…

Я остановился: вдали раздался крик. Из больницы? Может, это птица? Наверняка.

– Ты слышал? – спросил Джон.

– Нет.

Ещё одна полицейская машина пролетела мимо. Неужели в нашем городке их так много?

– Пойдём, Дэйв.

Джон зашагал туда, откуда мы пришли: к больнице, навстречу кризису, которого мы только что и с таким трудом избежали. Я стоял на месте. Я не хотел туда идти, но – мне не стыдно в этом признаться – я также не хотел возвращаться домой один, в темноте. Только не в этом городе. Я не настолько глуп.

Я протянул руку к рваной ране у глаза, но вздрогнул от боли в плече и остановился, так и не дотронувшись до лица. Место, откуда я вырезал кусок кожи, болело всё сильнее.

Я уже собирался сказать Джону, чтобы он пошёл на хер, как вдруг…

Паф! Паф! Паф!

Звук выстрелов вдали. Как будто взрываются петарды.

Что за нахер?

Джон побежал трусцой, через парковку шинного магазина, обратно к больнице. Я вздохнул и последовал за ним.

Когда мы добрались, там уже творился сущий ад. Шесть полицейских машин сгрудились у входа в отделение скорой помощи, освещая парковку, как танцпол на дискотеке.

Нет – уже семь полицейских машин. И одна скорая, с раскрытыми задними дверями. Автоматические двери на входе, по всей видимости, были заперты: они не открывались, когда рядом пробегали люди, большинство – пригнув головы, как будто бежали через окоп под обстрелом. Вышла какая-то женщина в аквамариновом халате со спутанными светлыми волосами – левая половина её головы была в крови.

Всюду полно народу. Ярдах в пятидесяти от здания, на дальней стороне газона, ждала группа людей, среди них – трое или четверо в инвалидных креслах. Похоже, туда отводили пациентов, эвакуированных из больницы. Рядом рявкал полицейский, сопровождая каждую команду жестом каратиста, рассекающего рукой воздух. В другой руке он держал пистолет, направленный вверх.

По газону шатались и другие люди – кто-то, видимо, жил рядом и пришёл посмотреть, что за суматоха; другие были похожи на сотрудников больницы.

ПАФ! ПАФ! ПАФ-ПАФ-ПАФ!

Из здания раздалось ещё с полдюжины выстрелов. Вокруг нас одновременно пригнулась сотня голов – хотя звук заглушали стены. Закричала женщина.

Джон – обладатель генетического дефекта, заставляющего его идти прямиком к опасности – направился к участку, где копы уже выстраивали периметр вокруг нараставшего хаоса. Где-то улыбнулся и со знающим видом закивал Чарльз Дарвин.