Развод. Ты разрушил нас (СИ) - Черничная Даша - Страница 34

Заира бледнеет:

— Клиника Уманова? — я киваю. — Это клиника близкого друга Имана…

— Ты хочешь сказать, что….

— Я ничего не хочу сказать! — тут же перебивает меня. — Но после рождения ребенка я бы переделала тест в другой клинике. Желательно в другом городе, а еще лучше — стране.

Я не могу поверить своим ушам. Неужели тогда у нас не было ничего с Иманом? Я ведь чувствовала, что не отзывалось мое тело на этого мужчину. Наоборот, он всегда был чужим, далеким.

В дверях появляется голова Мадины:

— Иман вернулся. Он в кабинете с мужчиной.

Она прикладывает палец ко рту и машет рукой, зовя за собой.

Заира берет меня за руку и шепчет:

— Чтоб ни звука, ясно?!

Я активно киваю. Интересно, что еще приготовила для меня сегодняшняя ночь?

Ксюша

Мадина и Заира ведут меня по пожарной лестнице, спускаются на пару этажей вниз. Засовывают меня в какую-то каморку и входят следом.

Это служебное помещение, очевидно. Тут швабры, ведра и прочая подобная утварь.

— Я поговорю с ней, Иман! Она передумает! — восклицает мой отец, и я замираю.

Заира поднимает палец и указывает на вентиляцию под потолком. Видимо, она совмещена с соседней комнатой, поэтому так хорошо слышно.

— Александр, ты обещал, что подготовишь почву и проблем с Ксенией не будет, — назидательно говорит отец Имана.

— Иман, со своей стороны, тоже обещал мне, что расположит к себе мою дочь! — восклицает мой отец.

— Я сделал все, что было в моих силах, и даже больше! Выслеживал ее, подбирался в моменты, когда она даже не планировала встреч со мной! Даже решился ради твоей дочери на фальсификацию анализов!

— О чем ты говоришь?! — удивленно спрашивает отец.

— О том, что Ксения думает, что я отец ее ребенка! — рявкает Иман.

— Но… разве не…. — отец мямлит.

— У нас с Ксенией не было ничего, я не имею и не могу иметь отношения к этому ребенку, — холодно произносит Иман.

Я с силой зажимаю рот. Не было! Не было! У нас ничего не было! Это малыш Кирилла! По щекам текут слезы счастья.

Я смотрю на Мадину и вижу на ее лице облегчение. Она тихо выдыхает, явно радуясь тому, что ее муж не имеет никакого отношения к моему ребенку.

— Поначалу я просто думал представить все так, будто у нас уже был секс, чтобы Ксения быстрее растаяла. А когда я узнал, что она беременна, да еще и не знает, от кого, лишь воспользовался ситуацией.

В разговор вклинивается отец Имана:

— Сын, неужели ты был готов воспитывать чужого ребенка?

— Отец, ради бабок, которые лежат у этой русской на счетах, я готов воспитывать Маугли!

Тяжело вздыхаю и качаю головой.

Столько проблем, столько гадостей, столько разрушенных судеб — и все из-за гребаного бабла.

Самое интересное, что у Имана денег и так море. «Майбахи», дворцы, конюшни. И мало. Все равно мало.

Как же мерзко это все.

— Господа, — вздыхает отец Имана, — предлагаю всем нам успокоиться. Очевидно, что ничего путного из подобного брака не получится. Иман, отвези наших гостей в аэропорт, и пусть они улетают ближайшим рейсом.

Ну вот! Хоть один здравомыслящий человек среди всей этой гадости. Я практически выдыхаю, но вдруг Иман произносит ледяным тоном:

— Нет. Никакого возвращения не будет. Свадьба состоится в ближайшее время. Если Ксения не хочет выходить за меня замуж добровольно, значит, сделаем закрытую церемонию для своих.

— Иман! — кричит Амаев-старший.

— Отец, нет! Я сказал свое слово. Готовьте свадьбу, — говорит твердо, а я поворачиваю голову и смотрю на девушек, ища поддержки, но вижу лишь полнейшую растерянность. — Александр, у тебя есть пара дней, чтобы убедить свою дочь выйти замуж за меня добровольно. Пригрози ей чем-нибудь. Тем, что уничтожишь ее бывшего мужа или брата. Отберешь бизнес или ребенка.

Сердце ухает вниз.

Нет. Этого не может быть! Отец не может так поступить со мной.

— Уходим! Быстро! — Заира выталкивает меня из каморки и тянет за собой по лестнице.

Я быстро перебираю ногами, постоянно оглядываясь назад, будто нас могут преследовать, но мы так и остаемся незамеченными.

Заира мне всовывает свой телефон мне в руки и говорит:

— Звони своему русскому и передай все, что слышала. У тебя две минуты.

И я набираю Кира, который тут же отвечает. Снова пересказываю ему все впопыхах.

— Родная, твой отец будет тебя запугивать. Сделай вид, что поддалась, и соглашайся на этот брак. У меня есть план, как вытащить тебя оттуда. Скажи хозяйке телефона, что завтра утром я пришлю на него инструкции, объясню, что делать. И… любимая… уже завтра утром я прилечу в Дубай. Я вытащу тебя. Верь мне.

— Кир… — шепчу. — Я люблю тебя.

Слышу в трубке тяжелый вздох, а после Кирилл отвечает хрипло:

— Скажешь мне это, когда я обниму тебя.

Отключаюсь и отдаю телефон Заире, передаю информацию, которую сказал Кир.

— Хорошо. Слушай своего русского, как только что-то будет известно, я приду. А теперь отдыхай, — ее взгляд смягчается. — Тебе нельзя волноваться.

— Заира, — перехватываю ее руку, — спасибо, что помогаешь мне.

— Я помогаю не тебе, а Мадине, — она виновато улыбается и уходит.

Я быстро принимаю душ и ложусь спать в своей одежде. Сон не идет, потому что мозг работает на максималках. Нервы накалены. В итоге рассвет я встречаю у панорамного окна.

Красивый город.

Для кого-то это арабская манящая сказка.

Для меня — петля на шее.

Я жду отца. Знаю, что он придет.

Мне нужно встретить день полностью готовой к бою. Я плотно завтракаю, благо продуктов в холодильнике много, пью кофе.

И молюсь. Чтобы скорее оказаться в руках Кирилла. Потому что только в нем я могу найти покой и счастье.

В десять утра открывается дверь, и входит отец.

Как всегда, его костюм начищен, обувь сверкает. Он улыбается мне равнодушной улыбкой.

— Доброе утро, дочь.

— Что ты хотел? — язык не поворачивается назвать этого человека отцом.

— Поговорить.

Я киваю на кресло напротив себя, и отец садится.

До последнего я жду, что он предложит мне помощь — как сбежать отсюда. До последнего надеюсь, что он вспомнит — я не просто чужачка, а его родная дочь. Плоть и кровь.

Но в мире, где деньги и власть правят всем, нет места человечности, поэтому он начинает рассказ о том, какой Иман прекрасный мужчина. Настоящий защитник и опора.

О том, какая я глупая курица, что отказываюсь породниться с этим человеком.

В конце отец делает намеки на запугивание и манипулирование моим ребенком, оперируя тем, что в чужой стране Иман отберет его, потому что с сыном на родину Амаев меня не отпустит. А малыш, рожденный здесь, является гражданином ОАЭ. Так же, как и его отец.

Иман отберет у меня сына, а меня вышвырнет из страны.

— Хорошо, — отвечаю я.

— Правда? — брови отца поднимаются вверх.

— Да, — киваю.

Он подскакивает на ноги и выдает мне теперь уже искреннюю улыбку:

— Пойду сообщу господину Амаеву радостную весть! И можно приступать к подготовке свадьбы.

Я не говорю да и не говорю нет. Моего мнения никто не спросил, очевидно.

Когда за отцом закрываются двери лифта, я прикладываю руки к животу и говорю тихо:

— Твой папа успеет. Он заберет нас.

Ксюша

Единственное, что помогает мне не сойти с ума — это собственный ребенок.

Я глажу живот и шепчу:

— Мой мальчик, не переживай. Твой папа обязательно найдет нас и поможет сбежать. Я верю ему, как никогда. Он спасет. Он обещал. Все будет хорошо.

Я понимаю, что уговариваю больше себя, чем ребенка. Все эти слова направлены на одно — чтобы я не нервничала. Я должна быть спокойна.

Ближе к обеду лифт в мои апартаменты бесцеремонно распахивается. Входит Заира.

Следом за ней семенят охранники, и она рыкает на них: