Развод. Ты разрушил нас (СИ) - Черничная Даша - Страница 33

На моем лице каменная непроницаемая маска. Господи, сколько же всего проделали эти люди ради бабок. Столько сложностей, столько преград… ради сраного бабла.

Еще никогда в жизни я не ненавидела отца с такой силой. Мысленно я желаю ему провалиться сквозь землю. Этот человек… который должен был стать одним из самых близких, тот, который должен был защитить своего ребенка… продает сейчас его, как племенную безвольную кобылу.

Я просто товар — без собственного мнения, но с ценником.

И ценником являются средства моего трастового фонда.

— Добрый вечер, Ксения, — мужчина примерно одного возраста с моим отцом здоровается со мной и окидывает меня достаточно холодным взглядом.

Это отец Имана — сходство поразительное.

Тут же подходит сам Иман, широко улыбается, целует мою руку:

— Добро пожаловать на наш вечер, Ксюша.

Сцепив зубы, я молчу, не разделяю это фальшивую радость.

— По какому поводу мы собрались тут, Иман? — спрашиваю его ледяным тоном.

Амаев дарит мне свою самую широкую улыбку, которая теперь больше напоминает оскал:

— Я предлагал ранее, но ты обещала подумать. Мне кажется, что прошло достаточно времени, так что я тебе стать моей женой и, полагаю, последует положительный ответ. Ксения, — произносит торжественно. — Ты носишь моего сына, наследника. И я никак не могу позволить тебе воспитывать его в одиночку. Я очень надеюсь на твою рассудительность и, естественно, не приму отказа. Это просто ни к чему. Мы будем счастливы.

У меня нет слов.

Отцы уходят в сторону, оставляя нас наедине.

— Иман, я не собираюсь участвовать в этом фарсе, — качаю головой, сильнее сжимая в руках сумочку. — Я не выйду за тебя замуж, и все это представление впустую.

— Почему же фарс? — удивляется он. — Твой отец нас заверил, что ты готова к новым отношениям, в чем я успел убедиться, — показательно опускает взгляд. — Единственное, о чем он просил, — остаться инкогнито в этой истории. Да оно и неважно, Ксюша. Ты красива, нравишься мне, а я, как мы успели заметить, тоже симпатичен тебе. Ты ждешь ребенка от меня. Так зачем сопротивляться, если все к тому и идет.

Мои руки дрожат, но я открываю сумочку и ищу телефон.

— Боюсь, что ваш план провалился. Я улетаю обратно в Россию, — достаю телефон и пытаюсь его разблокировать.

Иман выхватывает его и мою сумочку, грубо берет меня за локоть и выводит из ресторана. Засовывает в лифт, нажимает на кнопку подземного паркинга.

Пока мы едем, он нависает надо мной. Маска благородства рассыпается на глазах, и я вижу перед собой жестокого и властного мужчину.

— Я пытался завоевать твое расположение и сделать все красиво, Ксюша-а, но ты просто не оставила мне выбора. Моя охрана отвезет тебя в апартаменты. Можешь забыть о возвращении в Россию. Через неделю ты станешь моей женой. Никакого брачного договора у нас не будет. Мы объединим наши капиталы, но тебе же много не нужно, да, Ксюша?

Я грустно усмехаюсь:

— Вот, значит, как? И что, насильно женишь меня на себе?

— Такое иногда случается, Ксюша, — выдает с усмешкой.

Открываются двери лифта, и Иман толкает меня в спину, открывает дверь у стоящей рядом машины и пытается усадить внутрь.

Я хватаю его за руку и впиваюсь в нее ногтями:

— Я сбегу от тебя, как только у меня появится возможность.

Он заглядывает мне в глаза:

— Значит, она у тебя не появится.

Открывает мою сумочку и роется в ней, забирает телефон и карты. Паспорта нет, он остался в номере. И, будто читая мои мысли, Иман говорит охране:

— Найдите ее паспорт в апартаментах и заберите.

Дверь машины захлопывается, и я вздрагиваю.

Ксюша

— Гиде паспорт? — спрашивает мужчина на ломаном русском.

Развожу руки в сторону, потому что сама не знаю, где он.

Так как мой багаж еще не приехал, из вещей у меня только небольшой рюкзак и планшет, который уже отобрали бугаи. Я точно помню, что заграник лежал в рюкзаке, но сейчас он пуст.

— Гиде?! — повышает тон.

— Моя твоя не понимать, — отвечаю я со злостью и специально вокеркаю слова.

Мужчины уходят, а я хватаюсь за трубку стационарного телефона, но вместо гудков тишина.

Это похищение, я считаю.

Направляюсь в зону кухни и жадно пью воду большими глотками.

Надо мыслить здраво.

Первое — мне нужно позвонить в Россию и сообщить, что у меня проблемы. Второе — найти свой паспорт.

Но все-таки следует начать с того, что пора сменить неудобное шелковое платье на что-то более комфортное. Переодеваюсь в свои легкие спортивные штаны и футболку, на ноги надеваю кроссовки и сажусь на диван.

Включаю телевизор.

Если это смарт, то можно попробовать войти в почту и отправить письмо. Это единственный способ связаться с внешним миром. Но моя надежда рушится — доступа в интернет нет.

— Черт! — выкрикиваю я.

Хватаюсь за живот, потому что его начинает тянуть.

— Ну-ну, малыш, успокойся. Мама не даст тебя в обиду.

Хаос мыслей клубится в голове, я придумываю способ один другого бредовее, чтобы выбраться отсюда: начиная от того, чтобы спуститься по простыне с последнего этажа, и заканчивая идеей выбраться отсюда по вентиляции.

Неожиданно я слышу звук поворачивающегося в замке ключа и иду за шум.

Я не сразу обращаю внимание на дверь, которая сливается со стеной. Она открывается, и появляется макушка Заиры.

— Заира! — вскрикиваю я и бегу к ней.

Поддаюсь эмоциям и обнимаю девушку. Она кажется шокированной. В ее глазах появляется жалость.

— Тише ты! — шикает на меня. — Почему лифт охраняют? Что у вас случилось?

— Я сказала, что сбегу, и Иман забрал у меня телефон, деньги и все карты. Заира, пожалуйста, скажи, что мой паспорт у тебя.

— Нет, — она отрицательно качает головой, а я стону. — Он у Мадины. Она нечто в таком духе и предполагала. А она, как никто, заинтересована в том, чтобы ты не вышла замуж за моего брата.

Я снова притягиваю к себе девушку и горячо шепчу:

— Девочки, пожалуйста, миленькие! Помогите мне вернуться домой.

Заира протягивает мне телефон.

У меня только три человека, к кому я могу обратиться за помощью: Вика, Артем и Кирилл. И я набираю номер того человека, кто может меня спасти.

Гудки идут бесконечно долго, как мне кажется, а потом родной голос отвечает:

— Слушаю.

— Кир! — всхлипываю и сама не замечаю, как начинаю реветь.

— Ксюша! — вскрикивает он. — Ксюшка, что случилось, девочка? Куда ты пропала?! Твой телефон недоступен.

Я пытаюсь собраться, но это сложно. Какими-то урывками, кусками, криво и коряво я пересказываю своему бывшему мужу, что произошло. Называю адрес и молю, чтобы он спас меня.

— А теперь слушай меня, родная, — говорит он строго, — сейчас ты должна успокоиться. Ради себя и ради ребенка. Веди себя тише воды и ниже травы. Не спорь ни с кем, молчи, не нарывайся. Иначе… один бог знает, что на уме у Амаева и куда он тебя может увезти. Я должен знать, где ты, чтобы вытащить тебя оттуда.

— Да, Кир… пожалуйста… — шепчу.

— Я приеду, Ксюша, — говорит твердо, и я ему верю. — Я приеду.

Отключаюсь и возвращаю телефон Заире, она забирает его и прячет в юбку, спрашивает с интересом:

— Кто это?

— Мой бывший муж.

Заира поднимает удивленно брови.

— Любишь его?

И вот сейчас, в этот самый тяжелый и напряженный момент, я отвечаю уверенно:

— Люблю.

— А чего ж тогда легла под моего брата? — спрашивает со злостью.

— Пьяная была, не помню ничего, — развожу руками. — И брат твой был пьян.

Лицо Заиры вытягивается, рот открывается в шоке:

— Ксюша, мой брат не пьет алкоголь. Вообще никогда. Это харам. Грех.

— Почему же тогда он соврал? — шепчу и слепо смотрю перед собой.

— А ты уверена, что мой брат — отец твоего ребенка? — спрашивает настороженно.

— Мы делали тест на отцовство, так как на тот момент я разводилась с мужем и… ну ты понимаешь… Я не знала, кто отец ребенка. А потом мы сдали тест в клинике, и нам сказали, что отец Иман.