Владыка (СИ) - Криптонов Василий - Страница 27

— Ничего. Злее твари — ярче кости. В этот раз отбились, и дальше отобьёмся. Это они, видать, чувствуют, что недолго осталось, вот и агрятся.

— Ты так уверен в своей победе?

— Не в моей, Никит. В нашей. А всё, что могу сказать: биться надо.

Биться надо, да…

После того, как мы поговорили, Разумовский вернулся в Петербург, распоряжаться относительно строительства. Я прошёлся вдоль стены. Убедился, что разбор завалов осуществляется стахановскими темпами, во многом благодаря пауку и Разрушителю, после чего переместился в Давыдово.

Пытался забрать с собой Неофита и Земляну — на разборе хватало мужиков, без помощи пацана и девушки вполне можно было обойтись, — но те отказались. Увлеклись общим полезным делом. А мне вот было не до увлечений.

До Нового года — два дня. Через два дня выйдет на связь инопланетная хрень из яйца. И к тому времени неплохо было бы знать, каким образом ушатывать так называемое сердце Кощея. С учётом предсказания милейшей Анастасии Феофановны, от этого зависит исход даже не битвы, а дальнейшего существования мира как такового. В смысле — существования его в текущем виде. Который мне, с поправкой на присутствие тварей, очень даже нравится.

Я проверил баланс. Вчерашняя битва принесла больше тысячи родий. Нормально я так тварей в ассортименте накрошил… Итого сейчас пять тысяч четыреста шестьдесят восемь. За середину перевалил — того, что осталось поднять до Воеводы.

Это, впрочем, никак не влияет на тот факт, что с тварями биться надо. То есть, даже не так. Бить надо по конкретному объекту. Но, блин, чем? Моим охренительным легендарным мечом? Возможно. А может, и нет. Может, я таким образом только меч ушатаю — обидно будет.

Я, сидя за столом у себя в башне, закрыл глаза. В миллионный раз вызвал в памяти документацию, которую изучал дядюшка.

Язык пришельцев понимал всё лучше. Знал, что документы содержат в себе перечень всего того, что прибыло сюда на космических кораблях. Типы кораблей, состав экипажей, планы по захвату мира, списки комплектующих для Разрушителей, и так далее. Но нигде в этом документе не фигурировало ничего, что могло бы натолкнуть на мысль — как уничтожать самих захватчиков. Если я правильно понял Кощея, они представляли собой некий сплав живых и искусственно созданных существ. Могли, например, выдернуть из груди сердце — колоссальный источник силы, — и передать другому. Но, блин, что они такое⁈ Как их убивать? Об этом нигде упомянуто не было.

Бардак, я считаю. О самом главном — ни слова. Да и документация не полная, теперь я это отчётливо вижу…

В следующую секунду от моей ругани содрогнулись стены. Я вскочил, спустился по лестнице, понёсся в запертое крыло. Влетел в подвал и кинулся к зеркалу.

Рявкнул:

— Дядюшка, твою мать! Появляйся по-хорошему, не заставляй меня снова лезть в загробный мир! Мне туда завтра и так лезть, чертям обещал царя подогнать. Дай хоть сегодня обойтись без этой вашей духоты, у меня на неё аллергия.

Зеркало помутнело.

— Чего орёшь? — хмуро спросил появившийся дядюшка.

— А ты сегодня никуда не торопишься?

— После того, что ты тут устроил, мне некуда торопиться. Черти без твёрдой руки распоясались, до умерших никому дела нет. Кочевряжатся, на головах ходят, частушки похабные орут, друг другу то хвосты, то рога отрывают. Вернул бы ты уже царя наконец-то! Мочи нет терпеть это всё, на том свете — и то покой только снится.

— Ну, блин. Я сам не ожидал такого эффекта. Если думаешь, что к нам сюда черти не лезут, ошибаешься. Вопрос решаю, царя нашёл, скоро будет. Я к тебе по другому делу.

— Какому?

— Документ, который ты расшифровывал. Там не хватает нескольких страниц. Где они?

— Их нет.

— Спасибо, кэп. Это я и без тебя знаю. Потому и спрашиваю: где они?

— Их нет! — повторил дядюшка. — Я их уничтожил.

— Хм-м. Внезапно. А зачем?

— Потому что там было сказано, как разрушать звёзды. Я побоялся, что кто-нибудь ещё сможет расшифровать документ. И употребить свои знания во зло.

— Угу. А как разрушать звёзды?

— Нужно собрать в себя всю силу мира и этой силой уничтожить силу звезды.

Н-да, действительно. Такие знания во зло употребить — чего уж проще. Бери да употребляй.

— Ты, дядюшка, прям как партизан на допросе, — вздохнул я. — Всё надо пассатижами вытаскивать. «Вобрать в себя всю силу мира» — это что значит? Какую кнопку нажимать?

— Не кнопку, — возразил дядя. — Речь идёт о Знаке. Его необходимо начертать внутри яйца. И тогда получившаяся сила уничтожит любую звезду на своём пути.

— В смысле, одно яйцо сможет уничтожить другое? — Я отчаянно пытался врубиться, но, судя по жалостливому взгляду дядюшки, получалось не очень.

— Ты, боюсь, не понимаешь… То, что называли падающими звёздами, никогда не было настоящими звёздами.

— Это я знаю, это ещё в школе на астрономии объясняют.

— Речь идёт о настоящих звёздах, Владимир.

— В смыс… О. Ох, бл…

Дядюшка только кивнул. А у меня пересохло во рту.

— Кгхм… Так, давай-ка проговорим, на всякий, чтоб без недопониманий. Ты хочешь сказать, что эти роковые яйца, в принципе, могут уничтожить Солнце?

— Могут. В принципе, — как-то ворчливо, совсем по-стариковски ответил дядюшка. — Но, как говорится, есть нюанс.

— Внимаю.

— Для этого им нужно собрать силу всей земли.

— То есть?

— Яйцо должно находиться на земле.

Вот теперь я почувствовал, как седина нежно касается моих волос. Потому что первого января начнётся игра, ставка в которой — весь наш мир. Если при переговорах по телефону пришельцу покажется, будто что-то не так — он приземлится где-нибудь в Антарктиде, уничтожит солнце, и мы все погибнем. А если он нам поверит и приземлится, но ему покажется, будто что-то не так — он уничтожит солнце, и мы все погибнем.

— Что ты задумал, Владимир? — тихо спросил дядюшка.

— А сам не догадываешься?

— Учитывая, чего ты добился за неполный год… Да, догадываюсь. Но ведь это можно отложить.

— Чего?

— На год или на два. Это существо ждёт уже так долго, что пара лет не имеет значения.

— Люди каждый день гибнут.

— И без тварей будут гибнуть. Ты толком не видел жизни и не знаешь, что главный враг человека — это не твари, а сам человек.

— Я повидал достаточно, чтобы согласиться с тобой, дядюшка. Что сказать? Да, ты прав, тысячу раз прав. Но это — наше дело. Понимаешь? Если нам суждено уничтожить себя — мы это сами сделаем. Помощи просить не будем. Не упёрлись нам всякие нездешние альтруисты.

— Владимир…

— Что «Владимир», что «Владимир»? Я уже почти двадцать один год Владимир, а с мая месяца ещё Всеволодович и Давыдов. Какой смысл ждать? Что изменится через год?

— Вы лучше подготовитесь.

— Серьёзно? Это как же? Сколько б мы тут ни расшибались, тварей меньше не становится. Они плодятся, понимаешь? Плодятся как кролики, даже хуже. Сегодня в Полоцке знаешь, что было?

— Не имею представления.

— Это приграничный город, шаг за стену — Пекло. Мужики там всякое видели, но такого, как сегодня — нет. Это лавина была, натуральная! И если бы в результате моей бурной и хаотической деятельности охотники из разных городов не оказались очень тесно между собой сообщены, Полоцк уже исчез бы с карты. А потом твари двинулись бы дальше на восток, объединяясь с местными и наращивая силы. Что-то — возможно, задница, или паучье чутьё, я их плохо различаю, — подсказывает мне, что это не последняя лавина. И даже не самая массовая. Будет круче и страшнее. И если весь год мы будем сдерживать эти атаки — что произойдёт через год? Именно то, о чём мы собираемся врать послезавтра: силы людей сломлены и истощены, можно приходить, добивать остатки и ставить своё знамя. Нечего ждать, дядя. Нравится нам это или нет, но эндшпиль уже начали разыгрывать. Глупо упарываться в оборону, когда есть возможность заманить в ловушку вражеского короля.