Бывшие. Няня по контракту - Гранд Алекса - Страница 6

– Так себе. Ну, если вы не фанат картона.

– И всё-таки ты меня узнала, я прав? – тихо фыркнув, меняю тему. Не вижу смысла ходить кругами и слишком сильно ценю своё время. Есть вещи и поважнее, чтоб тратить его на пустой разговор ни о чём.

– Ну, предположим, – нехотя уступает Ланская, делая осторожный глоток.

В её тоне по-прежнему ни пиетета, ни интереса. Только арктический холод и безбрежный покой, от которого я откровенно морщусь. Никогда не сох по типу «снежная королева», но тут что-то пошло не так.

Или всё дело в том, что было до?

– Не хочешь выпить чашечку кофе? – кидаю я откровенный намёк, но в ответ слышу лишь тихий смех. Мягкий, ласковый и даже нежный. Такой, что настроение тут же падает вниз и я сжимаю кулак, про себя чертыхаясь.

Всё ещё задевает. Всё ещё цепляет меня изнутри. Чёртова ведьма, что тогда, что сейчас заводит с нуля без труда и особых проблем.

– Удивительно, – Василина тянет уголки губ, обозначая улыбку. – Сколько лет прошло, а они всё ещё неизменны.

– Кто?

– Артём Холодов и его подкаты. Вот только есть одна небольшая проблема, залпом допив порядком остывший напиток, Линка сминает пустой стаканчик и с силой кидает его в мусорку. Бросив на меня равнодушный взгляд, она едва слышно цокает языком. – Мне уже давно не восемнадцать. И я на ТАКОЕ больше не поведусь. Так что оставь это для кого-нибудь помоложе. Желательно без мозгов. Такой типаж тебе как-то больше подходит.

Наверное, было глупо думать, что Лина примет меня с распростёртыми объятиями после того, что у нас было. Но я все равно пру напролом.

– Я изменился, Лин. Хочешь – проверь. Давай сходим на свидание.

– Свидание? Да я бы не пошла с тобой никуда, даже если бы ты остался последним мужчиной на земле. Люди не меняются, Холодов. Тем более, такие, как ты.

Фыркает Василина и, круто развернувшись, удаляется. Я же кручу в мозгу одну сумасшедшую идею, которая кажется мне все более привлекательной по мере того, как я приближаюсь к кабинету Ленского.

– Простите, Артём Сергеевич. Так на чём нас прервали? – уточняет Станислав Евгеньевич, старательно натирая очки.

– На том, что у меня замечательная дочь. И её развитие полностью соответствует возрасту, – любезно подсказываю я и щурюсь, замечая, как Ленский начинает нервно ёрзать в кресле.

– Если вы подпишите договор, мы постараемся…

– Я подпишу договор только, если моим ребенком займётся Василина Алексеевна, – чеканю я твёрдо, и от меня не укрывается неудовольствие, проскальзывающее по лицу эскулапа.

– В нашем центре достаточно гораздо более опытных специалистов. В конце концов, я могу сам…

– Нет. Я остановлю выбор на вашей клинике, если за моей дочерью будет закреплена Василина Алексеевна.

Обрываю я Ленского на полуслове и не сомневаюсь, что он прогнётся. Расценки у них в центре будь здоров, так что вряд ли он захочет терять денежного клиента.

– Что ж, Артём Сергеевич. Я, конечно, уважаю ваш выбор. Василина Алексеевна, несмотря на богатый стаж, не сталкивалась с подобными случаями. Это вообще не её профиль, если быть честным. Так что мы не можем гарантировать…

– Это я уже понял. Гарантии мне не даст ни она, ни вы, ни сам Господь Бог. Готовьте бумаги, я привезу Еву в понедельник.

Распоряжаюсь я жёстко и сам до конца не понимаю, почему настаиваю на кандидатуре Ланской. Может, ищу повод, чтобы чаще с ней контактировать. А, может, доверяю ей чуть больше, чем всем этим прилизанным докторишкам.

По крайней мере, она не будет вести себя отстранённо. Будет психованной, импульсивной, вспыльчивой. В общем, какой угодно. Только не равнодушной.

Уладив формальности и поставив свою закорючку на многостраничном контракте с кучей приложений, я спускаюсь вниз и выхожу на улицу, делая глубокий вдох. Раскалённый воздух врывается в лёгкие, обжигает и сушит и без того обветренные губы.

Конец мая выдался жарким и каким-то выматывающим. Дождей не было почти месяц, на зелёных листьях осела серая пыль. И я бы не отказался от сильного ливня, который смыл бы с меня апатию и усталость.

– Мне, пожалуйста, девять алых роз. На длинной ножке. Вот этих да.

Подождав, пока вежливая девушка с бейджиком, на котором значится «Настя», перевяжет цветы лентой, я прикладываю карту к терминалу. После чего заезжаю в магазин детских игрушек и только потом двигаюсь домой.

Поднимаюсь на лифте на двадцатый этаж, прижимая к себе плюшевого медведя, и вваливаюсь в коридор, бросая на тумбочку связку ключей.

На шум тут же выскальзывает Лена, моя любовница, и обвивает руками мою шею. Оставляет смачный поцелуй на губах и приходит в восторг от пошлого, в общем-то, букета.

– Это мне? Спасибо, Артём!

С Корольковой мы встречаемся около полугода, и она устраивает меня по всем параметрам. Длинноногая жгучая брюнетка с ярко-зелеными глазами она притягивает всеобщее внимание и знает, как себя подать.

Идеальная укладка. Безупречный маникюр. Яркий макияж. И любовь к детям.

По крайней мере, с тех пор, как она ко мне переехала, она пытается найти общий язык с Евой. И мне совершенно точно не в чем ее винить, раз уж у меня самого это не получается.

– Здравствуйте, Артём Сергеевич. Еву я покормила. Ужин на плите.

Следом за Леной в прихожей появляется наша няня и по совместительству кухарка Александра Ивановна. Она возится с Евой и готовит. Уборкой же занимается клининговая служба, которую мы приглашаем по необходимости.

Я не вижу смысла вешать эти обязанности на Лену, тем более что та начинает раскручивать свой бьюти-блог и обучается на каких-то курсах.

В финансах я не ограничен. Так что могу себе позволить.

– Спасибо, Александра Ивановна. До свидания.

Прощаюсь я с няней и направляюсь в детскую, пока Лена убегает ставить розы в вазу. Прохожусь костяшками пальцев по дверному косяку, конечно, не дожидаюсь никакого ответа и проскальзываю внутрь.

Приближаюсь к Еве осторожно и застываю в полуметре.

Секунда. Другая. Третья.

Она меня не замечает, раскладывая фигурки на магнитной доске. И меня по обыкновению захлестывает мощнейшим чувством досады.

Когда от меня ушла Евина мать, самой Еве не было еще и трёх лет. И я не знал, что мне делать с этой крохой. Менял нянь одну за другой и не преуспел в налаживании мостов с собственным ребёнком.

Я абсолютно точно не был готов тогда к отцовству. И все чаще думаю, что не созрел для него до сих пор.

– Малыш, держи. Это тебе.

Выныривая из омута безрадостных мыслей, я невесомо дотрагиваюсь до Евиного плеча и протягиваю ей мишку. На что получаю лишь снисходительный кивок.

Вся её комната завалена игрушками. Плюшевыми медведями, розовыми зайцами, единорогами и куклами. Наверное, так я пытаюсь загладить свою вину перед дочерью, только это не сильно спасает ситуацию.

Между нами всё так же простирается пропасть.

– Малыш, я нашел новую клинику. И отличного врача. Она тебе понравится, правда.

Говорю дочери негромко и ухожу из её комнаты, в очередной раз убеждаясь, что я – паршивый отец.

Лина, сейчас

В городе стоит мерзкая духота. Заползает змеёй в легкие. Мешает дышать.

Пот струится вдоль позвоночника. Футболка противно липнет к телу. А настроение болтается на отметке «ниже ноля».

Эти выходные выпили меня досуха. И теперь я, словно выжатый лимон, еле переставляю ноги и притормаживаю у кофе-бара, расположенного напротив работы.

– Мне, пожалуйста, американо.

– Сколько сахара положить?

– Сахара не надо. Спасибо.

Спустя пару минут я вцепляюсь в вожделенный стаканчик трясущимися пальцами и делаю глубокий глоток как наркоман, соскучившийся по дозе.

Бодрость возвращается медленно, маленькими крупинками. Но её хватает на то, чтобы перевести утро из разряда «паршивое» в разряд «приемлемое».

Правда, ненадолго.

Отойти от встречи с ненаглядными родственничками и хоть немного подремать перед монитором не удаётся. Как только я переступаю порог кабинета, омерзительно жизнерадостный голос секретарши вызывает меня на ковёр к начальству.