Шайтан Иван 3 (СИ) - Тен Эдуард - Страница 15

— Конечно любимая, всё будет хорошо.

Что ещё я мог ответить ей. Влюблённый болван, не подумал о том, что Мара практически раздетая, а командир подумал. Меня удивила быстрота решения всех вопросов. Савва конечно очень близкий человек командира, но он исполнитель. Никогда не думал, что у Пера Алексеевича такие обширные связи в городе. Я не сомневался в том, что он решит все возникающие вопросы, но всё равно, чувство напряжения не покидало меня, заставляя переживать за Мару.

Наконец, на пятый день нашего пребывания в городе приехал Эркен.

— Андрей Владимирович, командир вас ждет в гостинице Астория, вместе с родителями Марэ.

Не знаю с чего, но я сильно разволновался, как и Мара. Мы оделись и выехали в сопровождении Саввы и Эркена. Встреча с родителями Мары прошла как в тумане. Я попросил её руки, не знаю, как у них принято. Али, дал согласие. Мара обняла отца и стала просить прощения за свой поступок, моя будущая теща улыбалась по-доброму, радуясь за дочь, а я стоял опустошенный и уставший после всего пережитого.

— Чего застыл? — подтолкну меня плечом командир. — Или не рад согласию?

— Да рад, только переволновался сильно.

— Ты, Андрей, когда приедешь домой, не затягивай со свадьбой. Пока родители будут приходить в себя, бери все в свои руки. — улыбался он. — И самое, важное, запомни, твоя невеста, княжна Марэ Баташева, дочь князя хаджи Али Баташева. Понимаешь почему это важно?

— Да, командир.

— Вот и хорошо. Там приданое привезли. Откроешь счёт Марэ в Русско-Азиатском банке, положишь пять тысяч серебром, передам тебе завтра. Готовься к дороге.

Пётр Алексеевич, подумал обо всем, хотя старше меня всего на два года. А я, не мог думать ни о чем, только о Маре. Наверное все влюбленные глупеют и поэтому совершают глупые поступки. Как хорошо, что у меня есть такой друг, да ещё мой командир.

Дорога на вполне комфортабельной, шестиместной карете была терпима. Мы болтали обо всем и ни о чём. Женя как и Мара никогда не бывали так далеко от дома. Говорят с милым рай в шалаше, с любимой в карете ни сколько не хуже. Так и ехал бы. Куда? Всё равно, лишь бы рядом была любимая. Первая неприятность случилась когда мы подъезжали к Ростову. Поздним вечером остановились в большом, постоялом дворе. Саня с девушками зашел в зал, а я задержался по нужде. Остальные занимались лошадьми. Когда я вошел в зал, застал такую картину. Саня стоял в углу зала и держал в руке кинжал, за ним прятались Мара и Женя. Перед ним стояли возмущённые штабс-капитан и два подпоручика.

Ты что себе позволяешь, сволочь, шомполов захотел.- разорялся штабс-капитан. Его лицо мне показалось знакомым. Почувствовал, что меня кто-то пытается оттеснить. Поворачиваюсь и вижу Артёма с двумя бойцами, которые с нехорошими лицами вылезают вперёд. На мою попытку дернуться меня за локоть задержал Захар.

— Да, ты не торопись, командир.

Артём встал рядом с Саней.

— Чего шумишь, ваш бродь? Ежели чего-то надобно, так по-хорошему спроси, а то сразу сволочь, шомполов раздаёшь не подумавши.

Капитан поперхнулся.

— Что, канальи, бунтовать вздумали. Подпоручик вызовите фельдфебеля с отделением. Я вам покажу, как бунтовать и оскорблять офицера. Подпоручик, рванувший к выходу, наткнулся на троих бойцов с простыми лицами.

— Хватит Захар, а то капитан лопнет от возмущения. Довольно, штабс-капитан, что за спектакль вы тут устроили?

Вышел на середину и повернулся к троице офицеров. Я узнал его, подпоручик Марк Георгидис, служил во второй роте нашего батальона в Преображенском полку. Из какого то знатного дворянского рода с греческими корнями. Порядком обедневшего, но гонористого и хвастливого. Он всем рассказывал о славном предке Георгидионисе, патриция Римской империи. По всему видать ему тоже пришлось покинуть гвардейский полк. Судя по тому, что ушел в армию с преимуществом в чине, выход был добровольный.

— А ты кто такой? — Марк не узнал меня

Тоже шомполов захотел?

Мы все были в полевой форме.

— Одеты в чёрт знает во что, не поймёшь кто такие.

— Не ты, а вы штабс-капитан, хорунжий отдельной пластунской сотни, князь Долгорукий.

— Андрей Владимирович⁈ Боже правый, я не узнал вас, прапорщик.- наконец он соизволил узнать меня.

— Так вот значит, куда вас закинула судьба. Да, я слышал, государь отправил вас на Кавказ. Теперь выходит, служите в казаках. Столько пренебрежения прозвучало в его словах, что я почувствовал закипающую злость и сразу вспомнились слова сотника.

— Чем опаснее ситуация, тем спокойней ты должен быть, а если тебе угрожает смерть улыбнись ей по-доброму, ибо она не любит смелых и наглых, которые нахально таращатся в глаза. Все любят мягких и пушистых, смерть не исключение.

Тогда мы долго смеялся над философствованием командира, но как показала жизнь, он по своему прав, злость, ненависть плохие советчики.

— Как видите, Марк, получил, что заслужил. Отставить бойцы, займитесь делами.

— Так это ваши люди? Почему вы позволяете им подобные выходки с офицерами.

— Приказный Бедовый.

— Я, ваш бродь.

— Чего ты позволил себе такого, оскорбительного, по отношению к господам офицерам.

— Так они стали не хорошо шутить над княжной, вот я и посоветовал им заткнуться и ничего более.

— Даже так, господа, значит получается вы оскорбили мою невесту. Я сейчас отрежу языки, вам, всем троим и буду прав, а потом отрежу головы и скажу, что так и было.

Я старался смотреть на них спокойным, равнодушным взглядом, как у командира, когда он разговаривает с горцами. Надеюсь у меня получилось, судя по реакции подпоручика.

— Вы что, с ума сошли, там у себя на Кавказе и люди ваши, головорезы какие-то.

— Наверно вы правы, подпоручик, одичал я совсем, отрезать головы не очень приятное дело, скажу вам откровенно, места дикие и обычаи кровавые.

— А вы, Марк, где служите?

— Командую ротой в Ростовском пехотном полку.- он приосанился.

— Это мои ротные офицеры.

— Ну так что, господа, разойдемся миром или вы желаете продолжение банкета? (тоже фраза командира). А то знаете ли устал, дорога просто ад на колесах.

— Нет князь, претензий и вопросов не имеем.- ответил за всех Марк.

— Прекрасно, разрешите откланяться. Приказный закажи ужин в номер, Артём разместил людей?

— Так точно, ваш бродь, все исполнено.

— Этот князь какой-то полоумный и взгляд, как у убийцы — тихо проговорил подпоручик.

— Да и люди его словно бандиты с дороги, никогда бы не подумал, что он князь. Ходит в каком-то тряпье.

— В том все и дело, он и в бытность службы в полку выделывал всякие штучки непотребные, пристрели я его на дуэли, так вся родня потом меня со свету сживет.- пытался оправдать свой отступ штабс-капитан.

— А чёрт с ним, давайте выпьем господа.

Пришло понимание, что возвращаюсь домой и явственно чувствую, дом остался прежним, я стал другим.

Решил ехать дальше в повседневной полковой форме. Полевая удобна, но она становится причиной неприятных недоразумений, что подтвердилось в Ростове. Мне пришло понимание, как будет трудно Маре в моем мире. Вечерами и ночами я рассказывал об обычаях и порядках, которые существуют в нашем обществе и постоянно напоминал ей, что она княжна Баташева и скоро станет княжной Долгорукой.

— Мара не бойся никого и ничего, я никому не позволю обидеть тебя. Веди себя достойно, будь сама собой, такой, которую я так люблю.

После этих слов она счастливо смеялась и обнимала меня. Мара оделась в красивый национальный, дорожный костюм. В Воронеже я купил ей и Жене теплые плащи, подбитые мехом. Бойцы одели вязаные свитера и бурки, полевки и пластунки снимать до Питербурху отказались. После Воронежа на одной из почтовых станций меня чуть не ограбили. Мы завтракали, зашел Артём,

— Командир, там лошадей наших забирают, пойдем, а то Захар пришибёт кого-нибудь.

Выскакиваю на двор, злой Захар пнул какого то мужика и грозно рыкает.

— Не тронь, сучий сын, говорено тебе не твоё.