Газлайтер. Том 25 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 24

— Каждый год на Авиарии берём только у уважаемой, — кивает Царь, указав на бабульку.

Он делает широкий жест, кивает министрам, мне, Владу. Бабушка приветливо протягивает порции всем подряд. Я улыбаюсь в ответ, беру вафлю. Легонько облизываю.

— Ну, как, Данила? — интересуется Государь, серьезно посмотрев на меня.

— Очень даже недурно, Ваше Величество. — Ммм, мороженка и правда объедение. Впрочем, я и не сомневался. Царь плохого и не посоветует.

— Уважаемая, как торговля идет? — между тем интересуется Государь у мороженщицы.

— Вашими молитвами, Ваше Величество, — перекрещивается бабулька и, конечно, не упускает случая задобрить монарха: — Спасибо, что цены на молоко держите стабильными уже который год.

Ну конечно. Всё как по нотам. Бабушка — явно не простая. Агент Охранки, сто процентов. Признаки бывалого экспедитора, взгляд опытный. Это не торговка — это постановка. Журналисты уже суетятся, операторы нацелились. Картина для прессы: Царь, народ, традиции, мороженое. А мы — рядом, в нужный момент, с нужным выражением лица.

Я делаю вид, что наслаждаюсь. Хотя, если честно… мороженое действительно неплохое. В меру сладкое, без химии.

— Ну что, Данила, Золотой Дракон будет сегодня? — вдруг спрашивает Царь, оборачиваясь ко мне.

— Уже прилетел, доставлен, Ваше Величество, — отвечаю, взглянув на часы. — Сейчас должен выйти в небо. Вот как раз…

И — да. Почти по секундомеру. Сначала — рёв. Затем в небе, вслед за двумя улетевшими истребителями, всплывает знакомая гигантская фигура. Крылья расправлены, золотые чешуи блестят на солнце так, что весь стадион замирает.

Желточешуйчатый делает круг над полем, а затем выпускает показательный огненный залп. Толпа ликует.

Царь улыбается, одобрительно кивает:

— Хорошо. Очень даже хорошо. Какой же Авиарий без такого знаменосца?

Я киваю молча. Мороженое в руке чуть подтаяло, капнуло в траву. Надо доедать быстрее, а ем я всегда молча.

Вообще, выставка получилась на удивление достойной. Всё масштабно, с размахом. Техника — действительно новейшая. Публика в восторге, аристократы — наши и иностранные — вовсю заключают сделки.

Также и мои менеджеры, я знаю, не теряют времени зря — шныряют по территории выставки, заключают контракты с представителями дворянских военных компаний. Кто на поставку самолётов, кто на лизинг тяжёлой техники, кто — на обучение пилотов.

Я дожидаюсь момента, когда Царь уходит по другой аллее — видимо, в сторону павильона с дирижаблями, он их почему-то любит — и, вежливо попрощавшись, отлучаюсь. Протокол соблюден, я показался, Золотой вот тоже. Пора найти своих жён. У них, как всегда, программа «по ощущениям» — где-то между пирожными и зрелищами. Все жены, а также мама Лакомки и Катя разбрелись кто куда. Нахожу Светку, Настю, и Гепару у самого ограждения. Стоят, задрав головы. Прямо над нами — «Русские Витязи». Группа истребителей описывает в небе безумные виражи. Красиво. Даже я залипаю на пару секунд.

Гепара выглядит пораженной. Руки за спиной, лицо сияет.

— Как же здорово… — шепчет она, будто сама сейчас взлетит.

Я подхожу ближе, встаю рядом.

— Тебе нравятся самолёты?

— Ой, да, Данил Степанович! — она оборачивается, глаза горят. — Это потрясающе! Как красиво — прям до мурашек!

Улыбаюсь.

— Может, хочешь сдать на лётные права?

Она удивляется искренне.

— А… можно?

— Почему нет? Что тебе мешает? У Антона Шереметьева, моего старого друга, есть в роду гражданская лётная школа. Я поручусь — тебя туда зачислят.

— Это для гражданской лицензии? Для любителей? — заинтересовалась моя избранница.

— Именно. Лицензия частного пилота

— Вау… — Гепара вся светится. — Это было бы просто великолепно!

И тут вдруг появляется Мстиславский-младший. Чистенький, выглаженный, будто только что вылез из рекламы клубных костюмов. Загар с Южный островов еще не прошел, кстати.

— Данил Степанович, можно вас на минутку?

— Конечно, Герман Борисович.

— Прошу прощения, — вежливо кланяется. — За мой прошлый флирт с вашей… тёщей, — добавляет, не удержавшись от взгляда в сторону Насти в майке и шортиках. — Она, конечно, выглядела уж слишком молодо, всем бы такую тещу, но как бы то ни было я признаю свою вину. В качестве извинения, — продолжает он, — позвольте пригласить вас в совместный полёт.

— Полёт? — приподнимаю бровь. — На чём?

— Через три группы я выхожу с демонстрацией. На своём самолёте-амфибии, среднеплан, разработка нашего рода. Называется «Мстя». Первый публичный выход. Хотел бы разделить эту честь с вами. Если согласитесь — покажу, на что способны наши машины.

Я улыбаюсь. Хм. Интересное предложение. Полёт в кабине новенькой «Мсти», да ещё рядом с потенциальным врагом-романтиком? Да это же идеальная потенциальная ловушка.

— Почему бы и не да? — говорю я, чуть приподнимая бровь. — Тогда скоро присоединюсь, Герман Борисович.

Мстиславский кивает, всё такой же вежливый.

— Восточная граница поля. Там мой ангар, — бросает и разворачивается, исчезая в толпе.

Я ещё стою, наблюдая за новыми виражами в небе, когда в голове раздаётся мыслеречь от Светки:

— Ты серьёзно, Даня? — чему-то удивляется блондинка. — Думаешь, это хорошая идея? Этот же гад ещё тот… к маме Насти приставал!

— Ну, вообще мама у меня сама ещё та вертихвосточка, — вздыхает Настя, по-философски. — Отбиваться от симпатичных юношей — это не её стиль. Она бы и от Дани нашего…

Я теряю нить разговора, да и честно говоря не сильно вслушиваюсь в разглагольствования жен. Вместо этого подключаюсь к Ломтику — и сразу же перенаправляю его через теневой портал прямо в ангар Мстиславских. Маленький, пушистый разведчик выбрасывается в другое пространство, едва шорох портала затихает.

Зрение и аудиопоток подгружается мгновенно. И вот я уже вижу ангар изнутри. Яркий свет, блестящий корпус амфибии «Мстя», механики что-то перекладывают, суетятся.

Мстиславский-младший стоит рядом с бортом, оглядывается, понижает голос и подзывает техника поближе. Протягивает ему руку с каким-то жестом, почти между делом.

— Парашют второго пилота убери, — говорит сын боярина. — Только тихо. И чтоб никому.

Техник кивает, будто всё нормально, и начинает разбирать катапультный модуль.

Светка рядом вскидывает голову — чувствует, что я переключился. Но я уже в потоке. Вижу всё глазами Ломтика.

— Ага… вот это уже интересно, — говорю вслух, не отрываясь от визуала. — У меня только что убрали парашют. Ну как у меня — из предположительно моего кресла.

Все, кто рядом, замирают.

— Это как бы, нестандартная практика? — осторожно уточняет Настя.

— Неа. Очень нестандартная. Особенно когда пилот об этом не в курсе, — отвечаю спокойно. — А механик получил инструкцию «никому не говорить».

— Значит, всё-таки ловушка, — теперь уже утвердительно произносить Светка. — Я же говорила! А с тобой нельзя, Даня?

Я ухмыляюсь.

— Беременным точно нельзя.

— Ну вот, — разочарованно вздыхает блондинка.

Думаю, это будет весёлый полёт. И да, я всё ещё собираюсь лететь. Не вижу причин отказываться, раз так готовятся в полету со мной.

«Будь на чеку. Если что — готовься к экстренному вылету» — небрежно бросаю по мысле-речи Золотому, который лениво развалился неподалёку, отлетав своё и теперь греется на солнце.

Хотя на самом деле — это излишняя страховка. Но желточешуйчатому полезно не расслабляться.

Честно говоря? Мне бояться особо нечего. Даже если этот самолёт начнёт разваливаться в воздухе или пойдёт в штопор, я всё равно выживу. У меня же портальный поводок — три километра. А такие самолеты выше трех тысяч метров не летают. В любой момент я смогу выдернуть себя из кабины, и оказаться на земле.

Вот почему никогда нельзя раскрывать все свои способности. Мстиславский-младший, даже если был бы умён, а это не так, то всё равно остался бы пленником своих представлений. Он понятия не имеет о легионере-портальщике. И не догадывается, насколько глупо выглядит его ловушка с точки зрения того, кто умеет скакать в пространстве.