О Дивный Новый Мир (СИ) - Малки Иван - Страница 36

Сумерки опускались на базу, когда в командном центре зазвонил сигнал тревоги. В тусклом свете мерцающих ламп я услышал прорывной голос Стима, который, не теряя ни минуты, позвал меня к пульту управления. Его лицо было серьёзно, а в глазах читалась тревога, которую не скрыть даже за привычной маской хладнокровия. «Макс, смотри сюда!» — раздался его встревоженный голос, и я поспешил, чувствуя, как внутри всё сжимается от предчувствия беды.

Подойдя к консоли, я увидел, что на одном из мониторов транслируется изображение с камер торгового центра, где когда-то располагалась база макдаков. Экран был покрыт пылью, но кадры передавали ужасающую реальность: в тесных коридорах и просторных залах ТЦ бушевал настоящий хаос.

На экране мелькали движения, резкие и неуклюжие, как будто сама природа бунтовала против устоявшегося мира. Ампли стремительно ломились в здание. Их силуэты, искажённые в приглушённом свете камер, двигались как стая голодных волков, бросаясь в атаку на укреплённые проходы. Каждый их шаг сопровождался звуком скрежета металла, разлетающимся эхом по заброшенным коридорам, а пыль и обломки создавали иллюзию апокалиптического шторма.

Стим, склонившись над пультом, продолжал показывать кадры, переводя взгляд с одного монитора на другой. «Макс, смотри — вот этот коридор. Видишь, как они бьются в главный вход? Здесь уже настоящий бардак. Ты только посмотри: разбросанные груды мусора, обрывки одежды, чьё-то тело..» Его голос дрожал от напряжения, и в тот же миг я заметил нечто, что заставило моё сердце сжаться.

На одном из экранов, среди суматохи и кучи обломков, мелькнули маленькие силуэты — дети. Они стояли в тени, беспомощно наблюдая за наступлением врагов, и их лица, полные страха, контрастировали с жестокостью окружающего хаоса. Несмотря на то, что эти дети оказались на территории, принадлежащей врагу, их невинность и беззащитность пробивались сквозь всю эту сцену. Я чувствовал, как боль и жалость охватывают меня — я видел перед собой не врагов, а обычных детей.

Свет от мониторов плясал на напряженном лице Стима, отбрасывая неровные тени на его сжатые губы. Внизу, в проклятом торговом центре, который «МакДаки» считали своим домом, разверзся ад. Ампли. Целая гребаная орда. Они текли по коридорам, словно грязная река из дергающихся тел и безмозглой ярости, заливая гнездо наших недавних врагов. И, чёрт возьми, поначалу я почувствовал злорадное удовлетворение. Сами напросились, ублюдки. Приперлись к нам с бомбами, хотели забрать наше место. Получите, распишитесь. Карма — сука с длинными зубами, даже в этом съехавшем с катушек мире. Или, может, просто очередной акт вселенской энтропии, перемалывающей всё в труху.

Но потом я снова увидел их на одном из экранов, увеличенных Стимом. Не боевиков Августа, не тех подростков, что пару недель назад пытались проломить нам черепа ржавыми трубами. Детей. Совсем мелких. Перепуганные глаза на грязных лицах, забившиеся за перевернутые прилавки, за груды мусора. Вон та девчонка, лет семи, не больше, съежилась за разбитой витриной, где когда-то, наверное, рекламировали какую-нибудь бесполезную хрень вроде синтетического мороженого. Её глаза — два огромных темных озера, в которых отражались сполохи аварийных ламп и, кажется, далекие вспышки выстрелов. Они не были бойцами. Они были приманкой. Скоропортящимся товаром на пиру безумцев.

Стим что-то бормотал рядом, про скачки сигнатур амплификации, про нарушение периметра… Техническая тарабарщина, белый шум. Я слышал только тиканье часов — таймер, отсчитывающий последние минуты для этих детей. Там, в главном зале «Paradise Sky», наши ребята, возможно, наслаждались редким моментом покоя, может, даже впервые за долгое время пробовали настоящую еду, а не протеиновую пасту. А я сидел тут, пялясь в экран, как на гребаное реалити-шоу, где вражеских щенков вот-вот сожрут заживо.

Циничная сволочь внутри меня — та самая, что выжила после смерти и научилась цепляться за эту новую, уродливую жизнь — вопила благим матом. Это не твоя проблема, Макс. Их выбор. Их война. Выживает сильнейший, помнишь? Спасай свою шкуру, своих людей. Это был умный ход. Рациональный. Единственно верный в мире, где милосердие — непозволительная роскошь, прямой путь на корм ампли. Позволить безумцам пережевать «МакДаков» — это даже стратегически выгодно. Ослабить их главаря, этого Августа. Меньше головной боли для нас в будущем.

Но… Чёрт побери. Лицо той девчонки. Этот животный, первобытный ужас в её глазах. Оно въелось под кожу, пробило броню цинизма, обошло все защитные рефлексы, выработанные прошлой смертью и новой жизнью. Может, это был призрак меня прежнего, эхо из мира, где дети не были просто расходным материалом или тактическим ресурсом. А может, я просто размяк. Стал идиотом.

Бездействие ощущалось… неправильным. Не стратегически — тут как раз всё логично. А как-то глубинно, на уровне нутра. Неправильно. Наблюдать, как детей рвут на куски, пусть даже вражеских, пока мы сидим тут в тепле и безопасности, попивая очищенную воду? Это не выживание. Это просто ещё одна разновидность того же монстра, с которым мы сражаемся каждый грёбаный день. Начнем спокойно смотреть, как убивают детей, убеждая себя, что «нас это не касается», и сколько времени пройдет, прежде чем мы сами превратимся в ампли? Просто чуть более организованных и с лучшей системой наблюдения.

К чёрту прагматизм. К чёрту расчеты. К чёрту риск.

Я оттолкнулся от консоли. Прохладный металл остудил ладони. Стим вскинул на меня удивленный взгляд. Гудение генераторов, приглушенные голоса из зала, скрежет где-то в вентиляции — всё это вдруг отошло на второй план, стало неважным фоном. Решение оформилось, легло в живот тяжелым, холодным камнем. Но камнем твердым. Непоколебимым.

— Так, — голос прозвучал хрипло, словно я давно не говорил. — Собираемся. Мы идем туда.

Стим моргнул, неверяще глядя на меня.

— Куда… туда? Макс, ты видел, что там творится? Это мясорубка! Ампли…

— Я видел, — оборвал я его, уже прикидывая в уме маршрут, просчитывая риски, которые только что решил проигнорировать. — Поднимай наших. Слэй, Рысь, Зук, Арсен. Всех, кто может держать оружие. Быстро. Мы вытащим этих мелких.

Стим, бледный как отработанный фильтр для воды, смотрел на меня так, словно я только что предложил станцевать голышом с амплифицированной балериной. Пальцы, обычно уверенно порхавшие по сенсорным панелям, замерли над рацией. Секунда тишины, в которой слышался только низкий гул генераторов и далекий, едва различимый скрежет — может, ветер в вентиляции, а может, что-то похуже. Но он молча кивнул и застучал по клавишам, его пальцы — да, теперь я видел — слегка дрожали. Тревожный вызов, короткий сигнал сбора, разнесся по «Elysium Sky», разрезая хрупкое подобие вечернего затишья. Я вышел из полумрака командного центра в главный зал, где на импровизированных столах еще стояли тарелки с остатками ужина — настоящего, черт возьми, ужина из свежих овощей. Запах жареного базилика и помидоров всё ещё витал в воздухе, странно смешиваясь с привычной вонью озона, пыли и затхлости старого здания. Этот контраст — домашний уют на фоне разрухи — бил по нервам сильнее любой тревоги.

Народ начал подтягиваться, отрываясь от своих дел, от минутного отдыха. Сначала Слэй, его лицо — как всегда непроницаемая маска, но в глазах застыл немой вопрос. За ним Рысь, скользнул в зал бесшумно, словно тень, с цепким, оценивающим взглядом хищника. Потом Зук и Кору, плечи напряжены, руки инстинктивно легли на рукояти самопалов. Последним появился Арсен, вытирая ладони промасленной ветошью, его обычная угрюмость сменилась плохо скрываемым раздражением от того, что его оторвали от какого-то важного ремонта. Он оглядел собравшихся, потом уставился на меня тяжелым взглядом. Ки стояла чуть в стороне, ближе к выходу из командного центра, ее зеленые дреды казались почти черными в слабом аварийном свете. Взгляд тревожный, но внимательный. Она всё поняла еще там, у мониторов. Наверное, почувствовала по тому, как у меня сжались кулаки.