О Дивный Новый Мир (СИ) - Малки Иван - Страница 3

Я посмотрел вниз, где мимо проносились этажи огромного города, понимая, что обратной дороги уже нет. Теперь я молод, и мне предстоит научиться выживать здесь и сейчас.

Держаться за другого человека на летящем аэроборде — странный опыт. Не самый унизительный в моей новой жизни, но близко к вершине списка.

Я вцепился в Слэя обеими руками, будто в последний спасательный круг, и чувствовал, как каждая кочка воздуха отзывается болью в пальцах и позвоночнике. Слабое тело, к которому я ещё не привык, реагировало на перегрузки гораздо хуже, чем я рассчитывал.

Мы летели. Нет, мы летели. Это не было похоже ни на метро, ни на мотоцикл, ни на сны о свободе. Скорее, это напоминало падение с управляемой траекторией. Слэй маневрировал между ржавыми арками, обрушенными переходами и подвесными конструкциями с такой лёгкостью, будто знал каждую их вмятину с рождения.

Я же просто держался, старательно молча.

Снизу и сбоку тянулся бесконечный город. Вернее, этажи города — как срез огромного пирога, засыпанного бетоном, металлом и светом. В этом безумном слоёном торте этажи различались цветом и характером: где-то — мрак и копоть, где-то — фальшивый свет и вывески, внизу — сырость и хаос, сверху — синева и пустота. Но ни одной границы, ни одного намёка на лес, море или небо. Всё было урбанизмом.

— Не вырубайся, Макс, — голос Слэя прорезал ветер. — Если потеряешь хватку — упадёшь, и тебе будет… ну, очень не по кайфу.

Я только кивнул, уткнувшись лбом ему в спину. Я и так выжимал из себя максимум, просто чтобы не заорать от страха. Перед глазами плясали вспышки, от которых тошнило. Сердце било так, будто пыталось покинуть тело первым.

— Держится как клещ, — прокомментировал кто-то сбоку. Наверное, Трикс. — Этот не сдохнет сразу. Слишком упрямый.

Я не ответил. Больше из осторожности, чем из усталости. Пока я для них — "новичок". И это устраивало. Они не знали, что за этим телом прячется чужой ум. Не знали, что я ещё помню улицы, где машины ездили по асфальту, а не по небу, где люди умирали один раз и без повторов. И пока они этого не знают — я в безопасности.

Город не кончался. Он просто менял лицо. Вот под нами — жилой сектор, с блёклыми огнями, бельём на перилах и антеннами. Через пару сотен метров — уже чёрные корпуса фабрик, где гудят дроны и коптят трубы. Ещё через десяток этажей — взрывчатый бардак окраин, где граффити, обломки, перегоревшие вывески и бегущие люди.

— Что за хрень происходит в этом месте? — пробормотал я, не особо ожидая ответа.

— Это ты про что? — обернулся Слэй на пол-оборота, не сбавляя скорости. — Про город? Он просто… есть. Всегда был. Мы в нём родились.

— И что, он бесконечный?

— Вниз — никто не знает, сколько этажей. Верхние уровни — пустые, почти никто туда не суётся. Слишком близко к зоне охоты.

— Охоты?

— Туристы, — вставил Трикс, подлетая ближе. — Они охотятся в верхних секторах. Для них это спорт. Или кино. Никто не знает. Иногда отпускают, если им весело. Иногда — разбирают на органы. Или делают из тебя сериал.

— Прекрасно. — Я сглотнул. — А дроны?

— Часть старой системы, — хмыкнул Слэй. — Некоторые патрулируют. Некоторые сбились с программы. В основном не трогают, если не лезешь под руку.

— Класс. Значит, не трогай дронов, не маши руками, не смотри наверх, не бегай слишком быстро и не будь уродом. Легко.

Они хохотнули. Первый раз — без издёвки.

Скорость немного упала. Мы начали снижаться. Впереди выросла платформа: уродливое нагромождение из старых контейнеров, остеклённых балконов, антенн, флагов, прожекторов. Всё это свисало на тросах и опиралось на ржавые фермы, словно вот-вот обвалится, но держалось. Местами — краска, местами — кровь, местами — детские рисунки на щитах.

База.

— Приехали, — сказал Слэй. — Это сорок первый. Дом, если везёт.

— Вы тут живёте?

— Живём, растём, дерёмся, торгуем, чиним борды, держим периметр, — ответил он, сбрасывая высоту. — Ну и спим иногда. Если писк не мешает.

Я уже слышал этот писк. Тот самый — скребущий по нервам, как наждак. Он был признаком одного: где-то рядом взрослый. Безумный. Опасный. Теперь я понимал, почему базы всегда строят выше. Подальше от безумия.

— И запомни, — добавил Слэй, когда мы зависли над посадочной платформой, — ты новенький. Так и оставайся пока что. Наблюдай. Молчи. И держи уши открытыми.

Я кивнул. Мир был странен, жесток и не собирался объясняться. Но в этом хаосе у меня наконец-то появилась цель — выжить. Не просто дожить до следующего дня. А стать тем, кого никто не решится сбросить с борда.

Посадка была жёсткой. Слэй сбросил скорость в последний момент, и аэроборд ткнулся в платформу с лязгом, от которого у меня чуть не вылетели зубы. Я едва не свалился, но удержался, хотя приземлился на колени — выглядело это, наверное, не очень круто.

— Тихо приземлился, как граната, — усмехнулся Трикс, подпрыгивая на борде и скользя к краю. — Повезло, что не вниз.

Я встал, вытирая руки об штаны. Пальцы дрожали, но не от страха — от усталости и злости. На себя, на этот мир, на это тело, в котором всё чужое.

Станция ожила. Из проходов вышли люди. Точнее, подростки — кто постарше, кто младше, все разные: кто в бронированных куртках, кто в обрывках формы, кто вообще в меховых тапках и с самодельной дубиной. У кого-то на лице маска, у кого-то — имплант, у кого-то — взгляд, которым можно разрезать бетон.

Все смотрели на меня.

— Кто это? — спросил кто-то с угрюмой рожей, будто только что вылез из драки.

— Новенький, — ответил Слэй коротко. — Подобрали на двадцать третьем. Один.

Раздался свист.

— Один? — переспросила девчонка с розовым ирокезом и очками, за которыми не было видно глаз. — Серьёзно?

— Он жив, — сказал Трикс. — И даже не обоссался.

— Подозрительно, — буркнул кто-то сзади. — Обычно те, кто выжил в одиночку, или психи, или… ну, не совсем новенькие.

Я внутренне напрягся, но лицо не выдало ни капли. Смотрел прямо, ни агрессии, ни покорности. Нейтрал.

Толпа расступилась, и вперёд шагнул старший — по возрасту, по виду, по взгляду. Невысокий, но сдержанный, чёткий. Весь в чёрном, лицо исписано тату-полосами. На плече — металлическая пластина с эмблемой сорок первого.

— Ты Макс? — спросил он. Голос глухой, как выстрел в подвале.

— Да, — коротко ответил я.

— Слэй за тебя отвечает?

— Пока что, — отозвался Слэй. — Он норм.

— Это мы сами решим, — кивнул старший. — Я Лом. Командую базой. У нас нет гостей. Есть свои, есть балласт. Свои работают, балласт — выбрасывается вниз.

— Принято, — сказал я, не дожидаясь продолжения.

— Вот и отлично, — Лом чуть кивнул. — Первое правило — не пялься. Второе — не воруй. Третье — слушай тех, кто выше по этажу. А теперь — на сортировку.

— Что это значит? — спросил я, не дрогнув.

Он усмехнулся уголком рта.

— Сейчас узнаешь.

Меня провели через несколько уровней платформы — внутри всё было не таким хаосом, как снаружи. Здесь был порядок, просто не по шаблону. Металлические нары — спальные места. Генераторы с кучей проводов — источник света. Кухня из дронов-переработчиков и списанных микроволновок. На стенах — карты этажей, пометки, графики дежурств.

Сортировка оказалась комнатой с датчиком в потолке, кучей ящиков, тремя хмурыми подростками и табличкой, на которой фломастером было выведено: «НЕ СПОРЬ».

Меня просканировали чем-то, похожим на ржавый турникет. Один из парней — круглолицый, в майке «Nike против бога» — кивнул:

— Пустой. Ни метки, ни ранга. Даже не зарегистрирован.

— Что делаем? — спросил второй.

— Отдадим на сбор. Годится?

— Само собой, — кивнул Лом, наблюдавший за процессом.

Он повернулся ко мне.

— Твоё первое дело — сортировка барахла. Сегодня — груз с сорок шестого. Хлам, провизия, возможно, детали. Если найдёшь что-то стоящее — отдашь. Если спи… — он не закончил, просто посмотрел.