Начало траектории (СИ) - "Mike" - Страница 19

Тогда Август почти не слушал. Но фраза запомнилась. Не сюжет, а настроение. Не детали, а интонация. Он не знал счёт, не знал минуту гола. Но этот эпизод, как осколок, остался — бессвязный, обрывочный. И вот теперь, в другой жизни, в другой реальности, он снова встречал этот фрагмент — и внезапно понимал, что это может быть не просто воспоминание. А возможность.

Он сел на пол, прислонился спиной к шкафу и закрыл глаза. Он пытался восстановить диалог, тот самый рассказ. Паузы. Голоса. И ощущение, что это был не просто анекдот из прошлого. Это была зашифрованная подсказка. Возможно, случайная. Возможно, не для него. Но сейчас она стала его шансом. Он не знал как будет проходить игра. Но знал, что там, в финале, была сенсация. И что кто-то, когда-то, в это поверил. А значит, мог поверить и он.

Эта картина всплыла резко. Как кадр из фильма. Слишком чётко, чтобы быть сном.

Он встал. Начал мерить шагами комнату. Мысли гнали друг друга. Если он прав — он может удвоить, утроить всё. Это шанс. Но если он ошибается, если это воспоминание искажено — он потеряет почти всё.

Он сел. Подпер голову руками. Внутри начиналась буря. «Почему я не подумал об этом раньше? Почему не составил перечень спортивных событий? Ведь это — готовые деньги». Но затем пришло осознание: потому что раньше не было возможности. Не было суммы, чтобы сделать ставку и при этом не поставить под удар всю сеть.

Теперь — было.

Он действовал быстро. Связался через Лёшу с «Мозолем» — старшеклассником с репутацией мелкого схемщика и теневого букмекера. Мозоль торговал мелочёвкой, держал небольшую точку в заброшенном гараже и имел знакомых на тотализаторах.

Встреча состоялась ближе к вечеру. Мозоль щёлкал семечки, жевал зубочистку.

— Ты чё, пацан, совсем поплыл? — протянул он, когда услышал сумму. — 400 гривен? Это ж почти сто баксов. Ты в своём уме?

— В своём. Это не ставка. Это — хронология. Считай, я знаю результат.

— Все так говорят. А потом жрут цемент через трубочку.

Август достал аккуратно сложенный лист. Там были данные, коэффициенты, имена, дата.

— Я не просто ставлю. Я рассчитываю. Хочешь свой процент? Десять.

— Хочу посмотреть, как ты сгоришь. Но если выиграешь — я буду рядом.

Они оформили ставку. Точный счёт: 3:2. Победа Румынии. Общий коэффициент — 287.5.

17 июля. Он не спал. Смотрел, как горит экран. Слушал комментаторов. Счёт был 2:2. Финальные минуты. Свист. Пенальти. Гол. 3:2. Всё.

Он не кричал. Не улыбался. Он сидел, чувствуя, как внутри разрывается невидимая мембрана. Он сделал это. Он только что превратил 400 гривен в 115 000. В кармане была бумажка, стоимостью больше, чем три годовых зарплаты отца.

Страх пришёл позже. Он понял: он — несовершеннолетний. У него нет защиты. Нет имени. Только бумага и тень. Он может потерять всё, если даст повод.

Он пришёл к Мозолю через три дня. Тот встретил его молча. Увидев подтверждение выигрыша, только выдохнул:

— Ты не пацан. Ты… чёрт знает кто. Колдун.

Мозоль выплатил не всё. Комиссии, налоги, срочность. Но Август получил 98 000.

Он долго не мог прикоснуться к пачке купюр. Они лежали на столе, как весы — одна чашка с возможностями, другая — с рисками. Он чувствовал не восторг, не победу — а сдавленное, гулкое напряжение, как будто в центре комнаты завибрировал воздух. Он выиграл не просто деньги. Он внёс себя в игру, где ставки — жизни, а каждая ошибка может стать последней.

Он смотрел на деньги, потом на тетрадь, потом снова на деньги. Его разум был холоден, как металл. Всё, что он строил, теперь должно было быть перестроено. Сеть — устарела. Её механизмы не выдержат нового веса. Он обогнал свой собственный график на год, может, на два.

Значит — нужна модернизация. Переосмысление. Он не просто укрепил фундамент. Он вышел за пределы архитектурного замысла. И теперь должен был построить над этим фундаментом не сарай — а крепость.

Он взял тетрадь. На чистой странице аккуратно написал заголовок:

«Новая структура капитала и пути интеграции в архитектуру плана».

Он больше не мыслил деньгами. Он мыслил потоками. Центрами принятия решений. Точками роста и уязвимостями. Эти деньги — не приз. Это топливо. И от того, куда он его направит, зависело, сгорит ли он или взлетит.

Сначала — вложения в укрепление: подвал, бокс, техника, сеть логистики. Без этого — всё остальное не устоит. Потом — резерв. Он знал, что деньги, оставленные в одной точке, это мишень. Значит — диверсификация. Часть в сейф, часть через дядю Витю, часть — на руках у трёх доверенных связных. Так же, как он однажды выстроил систему школьной торговли, теперь он создавал систему хранения капитала. Слепую, гибкую, защищённую.

И лишь потом — инвестиции. Типография. Помещения. И, возможно, если всё пойдёт по плану — первые заложенные позиции в рамках будущего краха. Он читал, он помнил: 2000-й — это верхушка пузыря. Если действовать точно, он войдёт в предкризисный период США с активами и возможностями, недоступными даже взрослым игрокам.

Он знал: осенью начнёт падать дотком-рынок. Сначала медленно, потом лавиной. Его задача — быть в этот момент не просто готовым, а на позиции силы.

А значит — уже сейчас начинать изучение индексов. Построение моделей. И главное — сохранение тени. Он должен оставаться незаметным. Никаких трат, никаких изменений в поведении. Только рост. Только подготовка.

Он обвёл слово «капитал» жирной линией. Под ним — небольшими буквами:

«Это не деньги. Это инструмент. Если ты не управляешь им — он разрушит тебя.»

Новая структура капитала.

Бизнес (45 000):

Предоплата за подвал — 15 000;

Выкуп бокса — 12 000;

Склад и оборудование — 7 000;

Закупка товара, упаковки — 11 000.

Резерв (35 000):

Наличный кэш в трёх точках (доверенные);

Сейф в подвале + тайник;

Проверка доверия: дядя Витя хранит 5 000 (наблюдение).

Техника и логистика (18 000):

Второй ПК, принтер;

Апгрейд модема, телефонная линия;

Велосипеды, сумки.

Обновлённые активы:

Наличные: ~89 000;

Завод: доля на 1100;

Гаражи: №48, №12;

Подвал: оформлен;

Точки: 13;

ПК: 2;

Логистика: 5 велосипедов;

Цели на август:

Оформление ИП (через дядю Витю);

Запуск доставки;

Второй взрослый в соседнем районе;

Анализ цен на помещения;

Подготовка к экономическим событиям осени в США.

Поздно вечером он сидел с дневником. Пальцы дрожали. Не от страха — от осознания.

«Я вышел на уровень, где нельзя ошибаться. Это не школьный бизнес. Это — система. Она живая. И теперь у неё есть сердце. Это сердце — капитал. И я должен не позволить ему остановиться».

Он закрыл тетрадь. Вышел на улицу. Лёгкий ветер обдувал лицо. Впервые за долгое время он позволил себе медленно вдохнуть.

Но внутри не было покоя.

Там был страх. Там было будущее.

Там было начало.

Последняя неделя июля будто выровняла дыхание города. Жара отступала, и вместо вязкого зноя в воздухе повисло что-то другое — ожидание, напряжённое и звенящее, как струна. Август чувствовал это каждой клеткой. Он сидел на крыше гаража №12, скрестив ноги, и смотрел на кроны деревьев, покачивавшиеся в золотистом вечернем свете. Город снизу казался медленным и чужим. Здесь, на высоте, он чувствовал: его сеть наконец становится не просто устойчивой — она начинает обретать форму.

Он не спешил. Каждое утро начиналось с анализа: какие точки показали рост, где произошёл сбой, кто из подростков подал признаки усталости, а кто — наоборот, проявил инициативу. Система жила. Но он знал: система, как организм, требует ухода, внимания и — укрепления. Всё должно быть просчитано. Потому что теперь он не просто управлял группой подростков. Он управлял экосистемой.