Начало траектории (СИ) - "Mike" - Страница 11

Весна выдалась ранней, но нерадостной. В воздухе висела сухая пыль, как будто город сам пытался вытолкнуть из себя остатки зимы — вместе с её уютом и иллюзиями спокойствия. Люди уже начинали снимать куртки, но лица оставались закрытыми. Что-то ползло по улицам — не ветер, не слухи, а невидимое напряжение. И Август чувствовал это особенно остро. Как перед грозой: небо ещё светлое, но внутри уже ноет, будто знает, что скоро будет гром.

Он не сразу понял, что это. Не мог назвать словами. Но каждое утро, когда он открывал глаза, в груди появлялось ощущение, будто кто-то смотрит. Не прямо — издалека. Сквозь стены, за углами. И с каждым днём этот взгляд становился ближе.

В понедельник он вошёл в школу через боковой вход — так было безопаснее. У стены стоял Макс. Привычный силуэт, но напряжённый. Руки в карманах, подбородок опущен, взгляд скользит по щелям между плиткой. Пахло мокрым асфальтом и чем-то посторонним — будто кто-то другой только что ушёл, оставив после себя след.

— Что случилось? — спросил Август, не подходя слишком близко.

Макс не сразу ответил. Сделал вид, что не слышал. Потом вздохнул, чуть поморщился:

— Подходили.

— Кто?

— Старшие. Двое. Один из тех, кто тусуется у «Электрона». Спрашивали, кто главный. Кто поставляет. Кто рулит.

— Ты?

— Сказал, что всё развалилось. Что ничего уже нет. Они смеялись. Один ляпнул: «Пацаны мутят больше, чем наши девчонки на танцах». Потом один меня прижал к стене. Не сильно. Просто — чтобы понять, что могут. Сказали: если увидят, что кто-то барыжит — без «отчислений» — будут разговаривать серьёзно.

Август молча слушал. Ни один мускул не дрогнул. Но в голове — как будто кто-то тихо и резко начал перелистывать страницы. Всё, что он выстраивал месяцами, дрогнуло, как карточный домик, в который дунули.

Он ушёл в класс. Вёл себя как обычно. Даже улыбнулся на уроке. Но внутри его разум работал на максимуме. Он выстраивал линии возможных реакций. Кто они? Что хотят? Кого боятся? Что будет, если промолчать? Если ответить?

После школы он вернулся домой, закрылся в комнате и сел за тетрадь. Не записывать. Думать. Переложил ручку, ножницы, стёрки — как будто упорядочивая мир вокруг.

Потом — открыл другую тетрадь. Не ту, где сеть. А ту, где угрозы. Она называлась просто: «Чернильные углы». Там были профили. Шаблоны поведения. И одна страница с заголовком: «Встреча с внешним вмешательством».

Он начал писать:

'Цель: не показать слабость. Не выставить силу. Показать структуру. Показать последствия. Сделать так, чтобы думали, что я — не мальчик. Я — механизм. Ключ. Система. Тронешь меня — запустишь цепную реакцию.

План: — Не просить. Не оправдываться. — Признать — значит дать понять, что ты не боишься. — Не называть имена. Только роли. — Не повышать голос. Спокойствие — самый страшный враг уличной агрессии.

Тактика: — Позиция: стоять, не пятиться, не прижимать плечи. Руки в карманах или свободно по швам — как будто вообще не важно, что происходит. Глаз не отводить. Смотреть не в упор, но мимо — чуть выше. Как будто ты их не боишься, а просто думаешь, когда они уйдут. — Фразы: • «Если вы пришли говорить — значит, не уверены. Уверенные просто ломают». • «Мне плевать, кто вы. Я не герой. Я просто сделал так, чтобы всё работало». • «Не надо меня пугать. Хотите кусок — скажите, сколько. Но учтите: кусать вы будете не меня — а сеть. А она кусается в ответ». • «Я не за понты. Я за порядок. Пока он есть — все зарабатывают». • «Если вам нужна точка — идите и стройте. А если хотите взять мою — вы не бизнес, вы тупо шум».

Оружие: — Сеть. Люди. Информация. Деньги. Прозрачность. — Прямое предложение: 5%. Только если они хотят порядок. — Угроза не насилием. Угроза потерей контроля. Угроза — системная.'

Он провёл линию под этими словами. Закрыл тетрадь. Вдохнул. И сразу вышел из дома.

Он нашёл Артёма, Валю, Макса. Собрал их под видом обычной прогулки у подвала музыкалки. Было прохладно, тихо, машины проезжали редко.

— Они подошли, — сказал он. — И это не предупреждение. Это разведка. Они нащупывают. Смотрят, дышим ли мы.

— Прятаться? — спросила Валя.

— Нет. Мы выйдем к ним. Мы покажем, что мы не мальчики. Мы — структура. Артём, ты передашь: я жду их. На мосту. В четверг. В пять. Один. Пусть приходят.

Макс побледнел:

— Ты сам?

— Да. Потому что если я приду с кем-то — это будет банда. А мне нужна — сделка.

Четверг. Пять часов. Мост. Бетонная площадка, старая, с облупленным перилами и жёлтыми пятнами ржавчины. Внизу — ручей, мутный и бесполезный. Слева — трубы. Справа — пустырь.

Они пришли. Двое. Один — с косичкой, в чёрной куртке и грязных кроссовках. Второй — лысоватый, в клетчатой рубашке поверх худи. Руки в карманах. Движения — расслабленные, но в них чувствовалась готовность к резкому прыжку.

— Ты и есть? — сказал первый. Голос — слегка охрипший, с налётом хрипоты.

Август не отвечал сразу. Он стоял прямо. Руки в карманах. Голос — ровный:

— Я тот, кто держит порядок. Если вы пришли — значит, вам нужен порядок.

— Умный, — усмехнулся второй. — А если нам нужен не порядок, а деньги?

— Деньги — в системе. Без системы — у вас будут только мелкие щипачи. Мелкие щипачи — это пыль. Я даю вам структуру. Пять процентов от оборота. Раз в неделю. Без шума. Без имен. Через Николая.

— Николай? — прищурился тот, с косичкой. — Ты и взрослого подключил?

— Нет. Он сам подключился. Потому что видит: мы не играем.

Пауза. Смотрят. Испытывают. Второй делает шаг вперёд:

— А если мы захотим больше? Скажем… половину?

Август улыбается. Не ухмылкой. Усталой, взрослой улыбкой человека, который уже видел слишком много.

— Тогда вы получите сеть, в которой не будет центра. Только узлы. И каждый из них начнёт саботировать. Сегодня — задержка. Завтра — пропажа. Послезавтра — жалоба. Родители. Учителя. Район. У вас — будут проблемы. Не из-за меня. Из-за людей, которые решат, что вы не контролируете. А тот, кто не контролирует — теряет.

— И ты думаешь, это сработает?

— Это уже работает. У меня 22 точки. 4 школы. 2 секции. У меня дети, которые не знают друг друга — но связаны. У меня система. У вас — кроссовки и кулаки. Выбирайте.

— Ты боишься?

— Каждый день. Страшно? Конечно. Но это не слабость. Это как фонарик в темноте — светит туда, где надо быть осторожным. Сегодня я не один. Сегодня — вы моя страховка. Вы либо рядом, либо по другую сторону. Но если вы по другую — придётся иметь дело не с пацаном. С делом, которое не сломать ударом в нос.

Они молчат. Долгая пауза. Потом первый говорит:

— Ладно. Присылай через Николая. Но если хоть раз запахнёт ментовкой — найдём. Понял?

— Понял. Но если хоть раз кто-то из ваших тронет моих — я выхожу из игры с вами. Иду напрямую. Найду других. Даже если это будет дороже, даже если дольше. Я это сделаю. Потому что это уже дело принципа. А вы скажете на улице, что мой бизнес под вашей защитой. Вслух. Чтобы больше никто не дёрнулся.

Они уходят. Тяжело. По асфальту. Не оборачиваются.

Август остаётся один. Долго стоит. Потом медленно садится на бетонный блок. Голова гудит. Ноги дрожат. Сердце стучит, как пуля в стенку. Он устал. Впервые — по-настоящему. Не от действий. От веса.

Он чувствует, как внутри что-то меняется. Он уже не мальчик, строящий игру. Он — координатор силы. Центр тяжести. Он больше не может просто исчезнуть. Не может позволить себе ошибку.

Он достаёт тетрадь. Пишет дрожащей рукой:

"Первая угроза. Всё сработало. Но это — не победа. Это — отсрочка. Я продал тишину. В обмен на время. Теперь я должен построить новую ступень. Там, где они не дотянутся. Над их уровнем. Где моя сеть будет не только незаметна — но и неуязвима.

Усталость. Но не слабость.

Пока я думаю — сеть жива. Пока сеть жива — я неуязвим."

Он поднимается. Смотрит в небо. Там всё ещё светло. Но в воздухе уже шумит гроза.