Развод по-королевски (СИ) - Дурман Диана - Страница 3

Прижавшись к задней стенке повозки, я ждала развязки боя, что проходил снаружи. Всё равно мои метания ничем не помогут – любые предметы, что могли быть использованы в качестве оружия, у меня отняли ещё до того, как затолкали в этот экипаж. Потому сейчас на мне были только бельё и платье, больше похожее на шерстяную сорочку, чью ткань не порвать без острого предмета. Ленты, шпильки, тёплые чулки и туфли я была вынуждена отдать в числе первых. С меня даже пояс сняли, тем самым лишая возможности наложить на себя руки. Ну, или в моём случае, предпринять попытку побега, набросив своеобразную удавку на того, кто подаёт мне еду.

Всё предусмотрели, чтобы не оставить ни единого шанса на спасение. По крайней мере, изнутри. Помощи же снаружи никто не ожидал, но она подоспела.

Кстати о сражении – отсидеться до завершения боя не получилось. Дверь в мою темницу решили взломать, судя по звукам, в самый разгар схватки. При том створка, которая уже больше напоминала люк в потолке, распахнулась так резко, что влетевший с ворохом снежинок ветер заставил меня вздрогнуть от испуга.

Следом за ветром в моё узилище пролился свет, но он тут же сместился, точнее кто-то передвинул фонарь, которым подсветили открывшийся провал, чтобы было удобнее проникнуть внутрь. Всего пару ударов сердца и рядом со мной тяжело приземлилась массивная фигура, облачённая в меховой доспех. В полумраке повозки мне даже показалось, будто ко мне протиснулся медведь, вставший на задние лапы, но это оказался просто очень крупный человек.

Без лишних слов быстро отыскав меня взглядом, то ли спаситель, то ли похититель что-то буркнул в повязку, наполовину закрывающую лицо и, не особо церемонясь, ухватив меня за руку, притянул к себе. Не успела я возмущённо втянуть воздух в лёгкие, как уже оказалась снаружи. Там меня ловко поймали (а задеревеневшее тело именно что подкинули вверх, чудом не задев дверные откосы кареты), а затем без особого труда вскинули на плечо и уволокли куда-то во мрак.

Новая волна страха и нескончаемая тряска заставили картину перед глазами поплыть, но мне всё равно удалось рассмотреть, как мой конвой сражается… с собственными тенями? И пока я пыталась понять, что тут вообще происходит, рядом кто-то скомандовал:

– Уходим!

Всего одно слово заставило человека, чьё хоть и сильное, но достаточно костлявое плечо упиралось в мой живот, накрыть меня чем-то тяжёлым и очень тёплым, а затем сорваться с места. От скорости, с которой мы двинулись, накатил приступ тошноты, но мне удалось с ним справиться. Лучше так, чем в той каморке, что медленно и неотвратимо везла меня к последнему пристанищу, пока в мыслях снова и снова прокручивался тот вечер, когда мой мир оказался разрушен.

Не знаю благие или же наоборот злые силы в тот день толкнули меня вернуться раньше с благотворительного вечера самой влиятельной вдовы столицы. Однако именно это позволило мне застать картину, которую я вряд ли когда-нибудь забуду.

Мягкая кровать под белоснежным балдахином, та самая, где мне не раз доводилось спать по просьбе Лиама – он не особо любил традицию раздельных покоев – встретила меня полуголой блондинкой, над которой нависал мой не более одетый муж. Сознание не сразу приняло увиденное, а как только это произошло, в груди разверзлась пульсирующая болью дыра.

Меня предали. Предпочли другую.

Но самое ужасное, а заодно отрезвляющее произошло сразу после этого. Лиам, вместо хоть какого-то подобия чувства вины, стал источать лютый холод. После чего не особо стесняясь всей ситуации, велел своей любовнице оставаться на месте. Затем встал с кровати, подошёл ко мне и, убивая безразличием в глазах, коротко сказал:

– Выйди.

Меня настолько озадачило такое поведение мужа, что я вразрез всем правилам не подчинилась. Вместо безоговорочного исполнения явно отданного приказа, муж услышал от меня:

– Пока не объяснишься, я никуда не уйду.

Каким-то чудом в тот миг мой голос не дрожал, а глаза оставались сухими. При этом внутри меня всё рвалось, всё переворачивалось и горело огнём. Каждое тёплое воспоминание, каждый радостный миг, что мы с мужем провели вместе, растворялся в том чужаке, который застыл передо мной подобно оборонительной стене.

Больше я не могла сказать, что хоть сколько-то знала Лиама.

В тот день муж тоже смотрел на меня как на пустое место, пока говорил:

– Слишком много чести. И раз у тебя не хватило ума проявить выдержку и доказать, насколько хорошо ты подходишь на роль хотя бы номинальной королевы, придётся отобрать у тебя этот титул.

– Не посмеешь, – слишком яростно пронеслись мои слова. В тот миг, ни о какой сдержанности не могло идти и речи.

– Ты не оставила мне выбора, – тихо прошептал король Илруна, а затем… велел страже запереть меня в комнате.

Больше Лиам не предпринимал попыток увидеться и тем более поговорить. В следующий раз мы встретились уже на церемонии лишения регалий. Зато его фаворитка без сомнений нарочно гуляла исключительно под моими окнами, заливисто смеясь и громко отсчитывая дни до того, как место подле короля освободится.

Только привитое с малых лет благородство и воспитание не позволило мне “уронить” на светлую голову девицы одну из своих ваз. Если переломный момент завершится удачно, я поклялась найти более изысканные способы проучить леди, забывшую главную заповедь дворца: «Никогда не глумись над тем, чья голова до сих пор на плечах».

Остаётся только надеяться, что теперь мою жизнь пришли спасти, а не… перепродать подороже.

Когда отголоски схватки поглотил шум ветра и тяжелая поступь чего-то крупного рядом, только тогда мой носильщик замедлил ход. К тому времени меня уже не просто подташнивало, а мутило не переставая. Не удивительно что, несмотря на ситуацию, я испытала облегчение, когда оказалась в вертикальном положении. При этом, надо отметить, мои босые стопы встретил не холодный снег, а что-то мягкое. Прежде чем снять меня с плеча и поставить на землю, кто-то услужливо бросил мне под ноги меховую накидку, тем самым проявляя озабоченность моим здоровьем.

Хотелось бы в этот момент порадовать себя верой в лучший исход, но я прекрасно понимала: хорошее отношение – ещё не гарантия благих намерений. Пусть во дворце меня оберегали от “грязной” информации, но до меня всё равно доходили слухи о торговцах живым товаром. Потому мне прекрасно было известно, что чем ценнее добыча, тем больше её берегут. А раз бывшая королева Илруна попадает в категорию не только ценных, но и уникальных товаров, то рано расслабляться.

– Убери, – послышалась глухая команда, после чего тяжёлое покрывало из шерсти, которым меня защищали от зимней стужи, исчезло.

Кожу сквозь платье обожгло прохладой, а глаза ослепило слишком резким контрастом света после тьмы, и я была вынуждена на короткий миг сомкнуть веки. После чего аккуратно приоткрывая глаза, дала зрению привыкнуть к не такому уж, как оказалось, яркому освещению, чтобы тут же незаметно осмотреться.

Вокруг обнаружилось что-то вроде наспех возведённого шатра. Отрезы промасленной и выбеленной кожи были натянуты прямо посреди густо стоящих деревьев, тем самым создавая защиту как сверху, так и по сторонам временного убежища – теперь в этом защищённом лесном лабиринте легко можно было удерживать тепло, а ещё не выдавать своего местоположения светом фонарей. Удобно, практично, но… совсем не в духе моего тайного родственника. Такими шатрами обычно пользуются именно северные племена варваров, и это осознание снова всколыхнуло во мне дурное предчувствие. А беглый осмотр присутствующих в этом шатре только укрепил его.

Как хорошо, что я не спешила радоваться раньше времени – теперь спрятать разочарование будет куда проще. А всё потому, что по мою душу явился кто-то незнакомый. По крайней мере, ни одного из застывшей рядом четвёрки узнать так и не удалось.

Ближе всего ко мне стоял жилистый, высокий парень. Именно он снял с меня покрывало, и, так понимаю, именно его плечо оставило приличного размера синяк на моём животе. Поначалу этого парня, можно было принять за одного из диких северян – присущие им доспехи из дубленой кожи и шкур их добычи (чаще всего медвежьей) сразу бросались в глаза – однако его внешность совсем не вязалась с варварами, чей рост и мощь вселяли ужас в их врагов.