Попаданка из России (СИ) - Булатова Клавдия - Страница 12

- Я ничего не сделал плохого, просто хотел посмотреть размер ноги!

- Ага под юбкой! Пристав доверяет и поверит мне, а не тебе! Что же ты делаешь, Микишка, у тебя что, своей бабы нет? Нет хорошего мужика, он и убить тебя может! Ты этого хочешь?  Давай мне башмаки, мне носить нечего, скоро холода наступят! А у меня тут государственная работа, в лечебнице я работаю.

- Дохтор что ли, так бы и сказала. Дохторам я все бесплатно делаю, полечишь меня и все.

- Что же у тебя болит, ты здоров, как бык, вон как на чужих бабах скачешь!

- А своя не хочет со мной спать, убегает, говорит негодный я! Получает, конечно, за это, но и у меня сразу вся охотка отпадает! А вот с другими получается, потому что они меня хотят и спасибо говорят!

- Дурак ты, Микишка, не тебя они хотят, а твои красивые башмаки, ты ведь стараешься для них, не так ли?

- А куда денешься, отрабатывать надо.

- Но они не удовлетворяются тобой, просто прикидываются, а ты веришь им. Мой тебе совет, перестань баб тут принимать, и тогда у тебя все наладиться. Да не чужую так ласкай, а свою жену, тогда и она тебя захочет.

- Наговорила тут всякого, ладно вот примерь башмаки, они должны быть тебе впору. Как по тебе и шиты, немного большеваты, но ты же не будешь на босу ногу ходить, носок шерстяной наденешь.

- Разберемся, мне они нравятся. Вот открою лазарет, приглашаю тебя туда с семьей, всех осмотрю.

- Спасибо барыня, обязательно придем. Вот жену обрадую, а то она недовольная уже сколько ходит!

- Приласкаешь, и все пройдет.

- Придется, заходите еще ко мне буду очень рад.

Вот и отвоевала себе башмаки, только не за любовь, а за хитрость свою. Послушает меня или будет продолжать все в том же духе. По нему не поймешь, вроде бы и понял, а может быть сам себе на уме.

Раненые спали, но это сейчас и к лучшему, Агафья ждала меня. Обняла, прижалась ко мне, - спасибо тебе за Никифора, надеюсь, он выживет.

- О чем ты говоришь, обязательно выживет и будет помощником вам в доме.

- Нам хорошо с тобой, как будто тут и жила всю жизнь. И нас с Прохором помирила, теперь разговариваем. А это что у тебя в руках, ну-ка, башмаки, какие красивые. Микишка сделал, и что ты ему взамен отдала.

- Чуть меня силой не взял, вот прохвост, поймала его руку у себя под юбкой, размер примерял. Он всем бабам так делает, и они идут ему навстречу. А знаешь, как он их ласкает и уговаривает. А свои мужики бьют смертным боем.

- Вот за это и бьют, что по чужим мужикам шастают, а потом рожают от них детей. Какой мужик так вытерпит?

- Ты права, я стыдила Микишку, вот только поймет он или нет. А своя жена недовольна им, и он ее побивает. Вот и пойми, в чем тут дело.

Рано утром проснулись все раненые, и мы начали по очереди делать им перевязку. Мужик, с резаной раной руки стал проситься домой, так все заживет. Мы сделали ему перевязку, но оставили до вечера, чтобы пока по комнате начал ходить. А то не дойдет до дома, голова закружиться.

В избу вбежал возбужденный мужик, и с порога закричал, кто тут дохторша, жена раз родиться не может.  Бабка повитуха сказала, что плохо дело.

- Сейчас соберусь, ты на чем приехал?

- Бедный я, лошади у нас нет, вы, что и не пойдете теперь к нам?

- Как это не пойду, к вам в первую очередь! Агафья сложи инструменты, вдруг пригодятся, да сама со мной собирайся, учиться будешь!  Дуняшка мазь немного в какую-нибудь крынку наложи, и холсты белые приготовь! Вдруг перевязка нужна будет. Придется у приказчика еще просить. Готова Агафья, пойдем, далеко к вам добираться.

- Далековато, я бегом бежал, упарился. Помогите дохтор, помирать она собралась. Два дня раз родиться не может, кричит, аж кровь в жилах стынет.

- И вы столько времени терпели, почему меня раньше не позвали, да разве так можно! – отчитывала я мужика.

- Так повитуха с ней была, это у нас четвертый ребенок, всех сама родила.

Не успели мы отойти немного от дома, как нас догнал Прохор и посадил в телегу.

- Ну, барыни, ничего не сказали и ушли пешком. Я бы, что вас не довез? Ладно Дуняшка прибежала и сказала, что к роженице пошли.

- Приехали, проходите в дом, пригласил нас мужик.

Перед  собой я увидела покосившийся старый домишко, со слепыми окошками. Дверь в сени вся ходуном ходит, вот, вот с петель слетит. Видно такой нерадивый тут мужик живет. Неужели нельзя привести в порядок свое хозяйство. Изба маленькая, а углу печь, дальше кровать большая, видно супружеская, на ней роженица мечется. Стол, две лавки и полати с подпорками, и разным ворохом одежды, тут сидят ребятишки, один, одного меньше.

- Вот ребятню хорошо бы убрать отсюда, такую страсть слушают! – попросила я.

- А куда я их дену, у них даже одежды нет, а сейчас прохладно на улице. И обуть нечего. У двоих-то зимняя одежда есть, а вот которые подросли, дома сидеть будут.

- Я посмотрю, у меня есть кое-какая одежонка от сыновей, они уже выросли. Приходи Митрий к нам, поможем, - сказала Агафья.

- Спасибо барыня, век не забуду, - и он поклонился ей.

- Не кричи милая, все будет хорошо, успокаивала я роженицу. Расскажите бабушка, что тут у нее?

- Плохо дело, плод никак выходить не хочет, повернут неправильно, и я не могу ничего сделать. Так вот у нас роженицы и помирают.

- Откуда такое паническое настроение, даже думать об этом забудьте и прямо ей в лоб говорите. 

Стала прощупывать живот, а что тут поймешь, плод внутри и его без УЗИ не увидишь. У нас это быстро делают, и тут же операцию, кесарево сечение. А как мне быть, вот в таких условиях. Я проходила практику и в родильном отделении. Нас везде посылали и я очень рада этому. Но я не врач и сама не смогу сделать операцию, хотя присутствовала на ней. И все видела своими глазами. Перед собой прокрутила всю картину этой операции, но как оно на живом человеке получится.

- Ну что, - бодро сказала я Агафье, - другого выхода тут нет, будем делать кесарево сечение. Мужикам хоть самогонки наливали от боли, а тут и этого нельзя. Хотя, настойки можем налить, она же помогла нашим раненым. Так, сейчас, приподними ей голову, пей, милая, пей, и тебе будет хорошо. Агафья готовь бинты, да тут нам их уже положила Дуняшка, молодец, какая. Обработай, Агафья, то место где будет разрез вот так, ну с Богом, помоги нам. А вы, сказала она повитухе, держите ноги ей, чтобы не брыкалась.

- Да что она там сделает, я сам держать буду! - к нам подошел Митрий.

- Не мешай нам милая, будет больно, но ты терпи, сейчас по лучше стало.

- Да, боль не так донимает, может, передохну?

- Нет, ребенка погубим, теперь молчи и руками зажми края кровати, да не размахивай ими. – Я сделала надрез, скомандовала, чтобы Агафья убрала кровь, отрылась полость матки, маленький разрез нужно продлить, иначе не вытащу ребенка, роженица кричала, искусав все губы в кровь.

- Потерпи милая, еще немного осталось, вот он твоя кровиночка, сейчас его доставать буду. – Я подхватила ребенка, отселка кишочку от пуповины, перевязала ее и передала ребенка Агафье, та завернула его в тряпицу, приготовленную для этого случая роженицей. Осталось немного, милая моя, потерпи, сейчас зашивать буду, Агафья готовь нитки с иголкой. Обработай их, вот так. Послед вытащила, все чисто, зашивать будем. Еще немного потерпи, совсем чуть-чуть осталось. Шью уже, стежки небольшие, смотри Агафья, тебе в следующий раз предстоит это делать, меня не будет рядом с тобой. Все видела, такой же скальпель тебе сделал кузнец, молодец он, ювелирная у него работа. А мы поменяемся, твой я заберу с собой, это как память о вас мне будет, а свой оставлю тебе.  Ну вот, потерпи, моя хорошая, последний стежок. Обработай шов Агафья, а я сейчас мазь приготовлю на тряпице. Бинтуй Агафья, да потуже, а мне придется пока тут побыть, сами там справитесь с Дуншкой.

- Попробуем, ты ведь ненадолго Лизонька?